Гробницы пустоты (СИ)

Это был определенно не тот ответ, который я или Мекет надеялись услышать. Тем не менее тон брата смягчился. Слегка.
– Кто забрал?
Подняв свой немного осоловелый взгляд, Д’юма сглотнул, потом ответил:
– Там был человек. Я не знаю его. Я даже не уверен, что это вообще человек. Фигура в балахоне и скрытым под капюшоном лицом. Он появился едва ли не сразу, как только вы отчалили и немало шороху навел…
– Он?
– Ну или она. Да какая разница, в сущности? Впрочем, я не представляю, какая женщина могла бы устроить такое побоище.
– Подробней, – распорядился Мекет, присаживаясь. Я не стал ловить взгляд брата и убеждаться, предполагает ли он, о ком идет речь. Убийца в капюшоне? На ум почему-то сразу пришла только одна кандидатура. Вот только что ему делать на Кодда Секундус?
Облизнув потрескавшиеся губы длинным розовым язычком, Д’юма послушно продолжил:
– Я понятия не имею, откуда этот тип узнал про инфочип. А спросить он мне возможности не дал. Он вообще был крайне неразговорчив. Разделался с охраной за несколько секунд, и это при нулевой гравитации! Верьте или нет, но на своем веку побоища, подобного тому, что устроил этот капюшон, мне видеть еще не доводилось. Мои ребята – опытные рубаки, но на фоне этого виртуоза выглядели настоящими сосунками, понимаете? Кровь плавала повсюду! Этого хватило, чтобы я отдал инфочип без вопросов. – Он сконфуженно покосился на брата. – Прости, Мекет, методы мясника оказались убедительней твоих.
Я думал, тот ему все-таки врежет, но каким-то чудом Мекету удалось подавить порыв. Тихим и совершенно спокойным голосом он спросил:
– Почему он оставил тебя в живых?
В ответ Д’юма издал звук, похожий на смесь отрыжки и смешка.
– А я спрашивал? По-твоему, я конченый болван?
Мекет не стал уточнять, что именно он думает по этому вопросу, а я, улучив момент, задал собственный:
– Что это были за корабли, напавшие на ваше… вынужденное гетто? Риоммцы?
– Нет, не они, – ответил Д’юма.
Я посмотрел на брата, но тот предпочел не реагировать на это заявление. Тогда я вновь вернулся взглядом к контрабандисту и спросил:
– Не они? А кто тогда?
Д’юма с шумом втянул носом воздух, отчего его грузное тело заколыхалось, точно желе. Он заговорил:
– Хотя, нас с вами и хотели убедить в обратном. Думаю, по этой самой причине они не особенно запаривались с тем, чтобы не дать вам сбежать. Ну, чтобы имелся хоть один свидетель, способный очернить Риомм в глазах всего галактического сообщества.
Я встряхнул головой, будто отгоняя наваждение. Не ослышался ли?
– Хотите сказать, что эта атака была подстроена?
Д’юма охотно кивнул:
– Напрашивается такой вывод, да.
– Но мощь кораблей!.. Даже у Тетисс сила флота слабее.
– Поверь, малыш, я знаю, о чем говорю. Я не настолько ослеплен яростью и желанием уничтожить Империю, чтобы не заметить подвох. А именно – риоммцы так не поступают. Они – одна из самых мощных сил в Галактике, с этим не поспоришь, но при этом никогда не опускаются до подобных зверств. Слишком чистоплотны, чтобы так пачкать свои холеные ручки. Нет, это кто-то другой. Кто-то, кому удалось заполучить сразу три тяжелых крейсера новейшей конфигурации и команду, чтобы ими управлять.
– И кто это, по-вашему? Пираты? Диссиденты, готовые пойти на все, ради того, чтобы Галактика захлебнулась в крови?
– Честно? Понятия не имею. Но хочу обязательно выяснить.
– А я тоже много чего хочу, Д’юма, – вставил Мекет, – да пока что помалкиваю. И вообще, все это лишь сплошное гадание. Какие у тебя доказательства?
– Что взрыв техносфер не дело рук Риомма? – переспросил контрабандист. – Абсолютно никаких!
Брата сей ответ не удовлетворил, но он понимал, что большего едва ли добьется, поэтому перешел к другому:
– Как ты избежал взрыва?
– Чудом, Мекет. Чудом! – ответил Д’юма, будто опомнившись. – Хотя, если быть до конца откровенным, он-то меня и затолкал в капсулу.
– Кто? Злокозненный демон в балахоне? – даже мне было трудно в это поверить.
– Он самый, ага, – кивнул тот. – По началу это мало походило на спасение. Капсула уже была запрограммирована на дрейф вблизи пояса осколков. Приводной маяк оказался испорчен. Как и система связи. Думается, я должен был сдохнуть, задохнувшись от нехватки кислорода, не в силах позвать на помощь. Он, видно, не учел, что я неплохо лажу с техникой, и починить передатчик большого труда мне не составит. Благо, все необходимые инструменты я предпочитаю носить с собой. – Тут контрабандист распахнул одну из пол своей куртки, продемонстрировав компактный, но внушительный ремонтный набор. – Все мои ребятки до единого были мертвы, а просить о помощи кого-то из местных я не рискнул. Только ты, Мекет, никогда меня не подводил. Хоть и откликнулся на помощь далеко не сразу.
Брат скривился:
– Уж и не знаю, как с этим теперь жить.
Д’юма постарался беззаботно рассмеяться. На мой взгляд, вышло так себе.
– Перестань! – шутливо проговорил он. – Так или иначе я еще могу оказаться тебе полезным.
– Хотелось бы верить, да верится с трудом, – ответил Мекет. – Как ты умудрился затесаться в обломки? Насколько я понял, тот тип постарался вытолкнуть тебя из зоны поражения.
– Как только эти черные монстры закончили свое грязное дело, я понял, что они обязательно обшарят окрестности в поисках выживших. Двигаясь на маневровых, я постарался затеряться среди обломков станции. И, ради Создателя, не спрашивай, как мне удалось это провернуть! Вспоминаю и сам себе не верю! Хорошо хоть щиты были целы.
Взглянув на брата, я заметил:
– Похоже, будто этот таинственный незнакомец знал о том, что будет бомбежка и нарочно подстроил все так, чтобы твой приятель выжил.
Мекет почесал щетинистый подбородок, обдумывая мои слова.
– Хочешь сказать, нарочно оставил нам этого сказочника? Хм... зачем только?
– Не имею ни малейшего понятия, – вставил Д’юма. – Как я уже сказал, он был крайне неразговорчив. Жуткая ходячая машина для убийства, сбежавшая прежде, чем началась бойня.
Меня все еще не оставляло подозрение относительно того, кто конкретно мог скрываться за столь красочным описанием, но, не будучи убежденным, не стал называть имени вслух.
Тем временем Мекет возвратился в свое кресло и погрузился в задумчивость.
– Куда мы теперь? – спросил я, спустя несколько долгих минут.
Мрачная фантасмагория гиперпространства за иллюминатором не спешила принимать постоянные очертания реальности, что наводило на мысль, будто Мекет сам еще не решил, куда нам лучше направиться.
Вынырнув из омута своих мыслей, он проговорил:
– Если это правда, надо выяснить личность демона, забравшего мой инфочип, и вернуть пропажу обратно. Чего бы это ни стоило.
– Твой инфочип? – хохотнул Д’юма. – Не сильно ли сказано, Динальт?
На что Мекет ответил:
– У нас была сделка, Д’юма. Я свою часть уговора выполнил, достав то, что ты хотел. Можешь забрать свой чертов сорняк. Мне он без надобности.
– Отлично, – Д’юма и впрямь казался вполне довольным. – Только я не вижу растение. Где же оно?
Брат переключил внимание на меня:
– Мозголом, отдай ему минн.
Мне не хотелось исполнять роль мальчика «принеси-подай», но вступать в очередной спор казалось еще менее приятной затеей. Так что я быстро спустился в кубрик, подхватил магнитную сферу с хранившимся внутри ростком, и вернулся обратно, потратив на все это дело не более минуты.
– Вот. Держите. – Я перебросил сферу в раскрытые ладони контрабандиста, глядевшего на растение с каким-то маниакальным вожделением. – Зачем он вам теперь?
С видимым трудом оторвав взгляд от ростка, Д’юма переспросил:
– А?
Я повторил свой вопрос:
– Сейчас, когда станция разрушена полностью и вам больше некого защищать, зачем вам растение?
– Ты, дружок, даже представить не можешь, сколько я смогу за него выручить на черном рынке! Инфочип исчез, станция – тоже, а мой баланс ушел в минус. Этот плотоядный цветочек – мой шанс отыграться на тех, кто все испортил!