Гробницы пустоты (СИ)

Ответное молчание Тассии можно было толковать как угодно.
– Ты ощущаешь мысленный фон каждого из нас? – спросила она с некоторой осторожность.
Мне стало интересно, как бы она повела себя, ответь я утвердительно. Тем не менее, я сказал:
– Нет. Не всегда. – Затем оглянулся на двери лифта, за которыми скрылся пронырливый контрабандист, и добавил: – Только с ним. И только из-за того, что он, кажется, сам не знает, к чему стремится.
– Или хочет, чтобы кто-то так думал. Кто-то, вроде нас с тобой. Ведь ему известно о твоих способностях, не так ли?
Я кивнул. Шаманка совершила глубокий выдох.
– Считаешь, он может быть опасен?
Мне не пришлось долго раздумывать над ответом.
– Все, с кем имеет дела Мекет, опасны в той или иной степени, Тассия. Это, можно сказать, закономерность.
– Тебя это не удивляет, – проговорила она с интонацией, которую мне не удалось распознать.
– Я всю жизнь сталкиваюсь с подобным. Удивление, сдается мне, следствие чего-то внезапного, а тут… дерьмо, которое воняет за парсек. Ничего нового и интересного.
– Значит, тогда нам следует быть настороже.
– Первая дельная мысль за весь сегодняшний долгий день.
Глава 9. Сквозь запертые двери
Авиньон, ожидаемо, не изменился за время моего отсутствия. Как, в общем, и россыпь лун, окружившая его жемчужным ожерельем. Почти два десятка спутников, неторопливо скользивших по своим орбитам, объединялись в планетарный ансамбль, от которого вполне могло бы захватить дух, не будь эти самые спутники рассадником нищеты, беззакония и пиратства.
– Дом, милый дом, – негромко пропел я, вкладывая в каждый слог бездну сарказма.
– Я думал, ты будешь скучать, – заметил Мекет, заставляя «Ртуть» проскользнуть между восьмой и четвертой каменюками и выйти прямиком на орбиту коричневато-песчаной Семерки.
Я понятия не имел, что должен был на это ответить, поэтому отделался насмерть заезженной фразой:
– Все меняется.
Брат спорить не стал, что удивительно. Он сказал:
– Это уж точно. Но ради нашего же блага, надеюсь, что не слишком быстро.
 Спуск на дно гравитационного колодца произошел без проволочек и сопровождался только обыкновенной для такого дела тряской. Я был пристегнут к креслу между шаманкой и контрабандистом, а потому обладал возможностью лицезреть, как их обоих корежит. Тассия крепко сжимала подлокотники и что-то шептала себе под нос (наверное, молилась), в то время, как Д’юма выглядел белее яртеллианского снега и, кажется, собирался опорожнить свой желудок.
Наблюдая за его потугами подавить рвотные массы, я не сдержался и съехидничал:
– И это бывалый космический волк? Я вас умоляю!
Совершая частые короткие вдохи, Д’юма исхитрился проговорить:
– Ключевое слово здесь «космический»! А не скачущий с планеты на планету!
В поле зрения показался старый добрый космопорт Глосс. Пыльные улочки, приземистые дома и тьма-тьмущая народу, снующего по утоптанному песчанику туда-сюда. Мелкие, точно букашки, они становились больше с каждым метром, который «Ртуть» преодолевала, снижаясь.
– Гнездо беззакония, – сухо прокомментировала шаманка увиденное. – Удивительно, как это Риомм до сих пор не разворотил этот лунный шалман к чертовой матери.
С легким удивлением воззрившись на нее, я подумал, что общение с Мекетом не пошло благородной огианке на пользу. По крайней мере, я сильно сомневался, что представители ее расы когда-либо о чертях и их ближайших родственниках слышали.
Тем не менее, мой брат сказал:
– Ты судишь лишь по внешнему виду. Не смотря на всю убогость, здесь творятся по-настоящему знаковые дела. Я имею в виду, знаковые для всей Галактики, а не только этого сектора. Риомм это понимает. Семерка – нейтральная территория, заявляться на которую с бластерами наголо большая ошибка.
Будучи свидетелем того безобразия, что подчас творилось на пыльных улицах Глосса, я не удержался от скептического вопрос:
– Но все ли об этом знают?
На что получил ответ:
– Даже если и нет, то быстро найдутся те, кто объяснит смутьянам что к чему.
Я хотел сказать, что не припомню подобного, однако меня прервал Д’юма.
– Сколько «g» на этой луне? – сдавленно спросил бедолага с проступившей испариной на нижней губе.
– Стандартно – одно. Быстро привыкнешь, – ответил Мекет, даже не обернувшись. Он был увлечен выбором места для посадки, нацелив звездолет на распахнутый зев одного из кольцеобразных ангаров, маячивших впереди. Брат не стал тратить время на запросы; на Семерке так делать непринято. Просто опустил «Ртуть» в центре кольца, заставив слонявшихся без дела докеров закашляться от взметнувшихся в воздух клубов пыли. Как только двигатели корабля затихли, Мекет откинулся на спинку кресла и, развернув его к нам, торжественно объявил: – Ну что, дамы и господа, добро пожаловать на Семерку!
– Надеюсь, надолго мы здесь не задержимся, – проворчала шаманка, переведя дух.
– Конкретно ты можешь отваливать хоть сейчас, – отрезал Мекет, нахлобучив свою потертую шляпу. – Никто не держит.
На что Тассия многозначительно заметила:
– Кое-кто держит. И ты сам прекрасно об этом знаешь.
Брат проигнорировал выпад огианки. Он скользнул по ней раздраженным взглядом и занялся проверкой собственных бластеров, чуть ли не с нежностью осматривая их и затем пряча по кобурам.
– Ты вооружен? – вопрос Мекета предназначался Д’юме.
– В каком месте я, по-твоему, прячу бластер? – едко осведомился контрабандист. – Или ты думаешь, он оставил мне такую возможность?
– Мне плевать, – откликнулся Мекет. Он порылся в стенном ящике, выудил оттуда минидизраптор и бросил его Д’юме. – Не благодари.
Тот покрутил оружие в руках, а после перевел недоуменный взгляд обратно на Мекета.
– Что я с ним, по-твоему, буду делать? Меня ж засмеют!
– Пусть лучше смеются, чем примут за беззащитного, – резонно возразил Мекет. – Без оружия ты на Семерке долго не протянешь, а у меня нет ни времени, ни желания корчить из себя сиделку. Я подскажу, к кому тебе обратиться, и на этом разойдемся.
– Складно вещаешь, – пробубнил Д’юма, тем не менее пряча дизраптор за пазуху.
Казалось, что все более-менее довольны, но тут шаманка вклинилась со своим, в общем-то, весьма логичным вопросом:
– Почему, Мекет, ты так уверен, что вас снаружи не поджидает целая свора серых стражей? Я полагала, что после всех проблем, которыми вы с Риши обернулись куатам, эту систему они будут держать на глазах в первую очередь. Или я чего-то не знаю?
Долгим и внимательным взглядом посмотрев на огианку, Мекет вдруг улыбнулся. Это была совсем не дружелюбная улыбка, а хищный оскал, от которого даже у меня забегали мурашки по спине.
– Ты права, шаманка, – сказал он вкрадчиво. – Ты ни хрена не знаешь. – Нацепил свою шляпу и, прежде чем Тассия нашлась с ответом, вышел из рубки.
Недоумение заставило меня последовать за братом.
– Эй, постой-ка, – окликнул я его, выбравшись из лифта. Мекет остановился, но поворачиваться ко мне лицом не пожелал. Это был недобрый знак. – Я хочу знать, что ты задумал.
– Ты многого хочешь, Мозголом, – откликнулся он, почесав старый шрам на ладони.
– Ты всегда так говоришь, – возразил я, становясь чуть ближе.
Мекет издал страдальческий стон и только потом повернулся. Склонив голову набок, он одарил меня ироничным взглядом.
– Лучше бы ты занимался отрезанной башкой. Твоя стихия поиски. Ну так и поищи что-нибудь, что наведет тебя на имя убийцы.
Это заставило меня скривиться. Вот уж похвалил!
– Не убежит, – сказал я. – А вот ты просто-таки рвешься к кому-то. И оттого, сколько туману напускаешь, могу сделать вывод, что эта таинственная личность или даже личности не слишком дружелюбны.
Судя по тени, промелькнувшей по лицу брата, я оказался недалек от истины. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы решиться на ответ.
– Как бы мне ни хотелось, чтоб было иначе, шаманка все-таки права – нам с тобой опасно возвращаться на Семерку. Только по-другому узнать, кто устроил облаву на убежище Д’юмы, я просто не смогу. Нужна информация, которую абы где не отыщешь, ну и кое-какая сторонняя поддержка…