Не влезай, убьет! (СИ)

- Там…
- Как? - одновременно приятным голосом, хриплым со сна, перебил его сидевший все так же в полупрозрачной ночной сорочке порочно выглядевший мужчина. - Как ты смог пройти сквозь печать стазиса?
- Там скелет, - закончил Даред в наступившей тишине.
Только потом он понял, о чем говорил хозяин комнаты, но подумать над этим не успел - все та же странная дверь внезапно скрипнула, и на пороге показался уже знакомый скелет со светящимся пятном на костлявом плече.
========== 2 ==========
Скелет хоть и был знакомым, но что-то в нем было не то, будто за неполную минуту он успел измениться. Даред потряс головой, а следом отвлекся на подскочившего с постели мага: тот вытянулся в струнку, уставился во все глаза на гневную костяную статую, слегка обтянутую тонкой полупрозрачной кожей - так вот что изменилось! - сжал руки в кулаки, а выражение лица такое было, словно привидение увидел. Правда, горячо любимое привидение, иначе чем объяснить задрожавшую нижнюю губу, всхлип с надрывным вздохом, будто и не дышал вовсе до этого, и жалобный скулеж, совсем уж неожиданный из уст того, кто только что разгромил всю комнату, гоняя незнакомца:
- Гелла? - недоверчиво, похлюпывая носом, и снова: - Ангелло? Ты?..
Невероятно! Удивительно, потрясающе! Вот чего ловчий не ожидал от скелета, так это попыток дышать, дергано двигая грудной клеткой, словно повторяя за чуть не плачущим магом, на которого уставился в ответ своими провалами глаз, с каждым мгновением все больше наливающимися белым - скелет понемногу превращался в человека. И было что-то трогательное в этой картине, как двое стояли друг напротив друга, связанные незримыми узами, и не решались сделать шаг навстречу, что Даред, проникшийся атмосферой творящегося на глазах таинства, непроизвольно шумно выдохнул, ломая очарование момента. За что тут же чуть не схлопотал в живот уже истомившимся и потрескивавшим от накала магии шаром от очнувшегося бывшего скелета, только скорость реакции спасла целостность шкурки охотника. Обнаженный мужчина, чья фигура уже достаточно раздалась в плечах, чьи мышцы бугрились под кожей, кое-где перевитые выступающими венами, а лицо выглядело вполне оформившимся, жестковатым каким-то, жилистым, поднял обе руки, формируя уже целую огненную сеть между растопыренными пальцами. От равномерного прожаривания тушки ловчего спас хозяин комнаты, бросившийся на колени перед Геллой и обхвативший того за ноги.
- Сердце мое! Солнце мое! Счастье мое ненаглядное! - шептал как в бреду маг, целуя куда попадется, не обращая внимание на повышенную волосатость выбранных для этого поверхностей. - Душа моя! Резерв ты мой магический…
На последнем высокопарном древнем комплименте Даред едва сдержал нервный смешок, прикусив щеку изнутри, но бывшему скелету, похоже, все сказанное понравилось - сеть с треском развеялась, а сам новоиспеченный мужчина склонился над магом, запустил остывшие ладони в поблескивающую темным красивую ухоженную шевелюру, осторожно притягивая ее хозяина вверх, к своей груди. Ответные невесомые поцелуи прошлись по лицу теперь уже надрывно смеющегося человека, и “скелет” уткнулся носом в шею любимого:
- Миран, - проскрипел тот не хуже двери, правда, на следующих словах постарался исправиться. - Я соскучился. Сильно. Как будто много лет не видел тебя.
Но Мирану уже было не до разговоров, он крепко вжался в своего человека, впился в его губы поцелуем, провокационно потерся всем телом о него, распаляя страсть, добился ответной реакции, из-за которой, кстати сказать, тут же лишился своей восхитительной сорочки. Парочка увлеченно ласкалась, пьяно двигаясь по направлению к кровати, сшибая по пути остатки мебели, уцелевшие в бою, а про охотника они, кажется, совсем позабыли. Даред же, ошеломленно наблюдая за жарким представлением, все пытался понять, что все это значит и что вообще происходило здесь, начиная с момента его появления из портала мага-маразматика. Версия про оборотня-скелета пока что была самой правдоподобной. Ну а что, может, ему для поддержания здоровья нужно спать в костлявом виде, а Даред нечаянно разбудил хозяев. Но что-то все-таки царапало нелогичностью, все эти печати стазиса, пыль и затхлость, ну и непонятная истерика красавчика Мирана. Да и за открытой дверью той самой комнаты, где спал скелет, происходило тоже нечто странное: доски с заколоченного окна истлели, не успел охотник моргнуть глазом, осыпались пеплом все, кроме той, на которую попала розовая сопля, но и она рухнула вниз, не удерживаемая более раскрошившимися гвоздями. Штукатурка растрескалась, непонятные лохмотья, похожие на снег, спланировали вниз на фоне посветлевшего окна, за которым занимался рассвет. Если верить словам Мирана про сорванную печать стазиса, то сейчас как раз и происходило все, что в таких случаях происходит - мгновенно ветшает, правда, сильнее, чем могло бы постареть за это время - это плата за вмешательство магии в естественные процессы. Но а как же скелет?
- Эй… - подал голос ловчий. - Кто-нибудь, объя…
Уворачиваться пришлось сразу от двух огненных шаров - оба мага, в данный момент уже активно осваивающих горизонтальную поверхность, даже не стали отвлекаться от горячего процесса, только махнули сгустками в сторону голоса и тут же вернулись к жадным ласкам, будто сейчас для них это было жизненно необходимым.
- Понял, не дурак, - пробормотал себе под нос Даред, бочком передвигаясь в сторону окна и стараясь не шуметь.
Как и ожидалось, за стеклом не оказалось ничего хорошего: лететь долго, падать больно. Присмотревшись внимательнее в посветлевшей комнате к другим дверям, закрытым, охотник обнаружил красноватые дымки печатей - наверное, защита. Проверять опытным путем силу наложенных заклинаний не хотелось, в соседнюю комнату, где до сих пор слышался шелест старения, тоже не хотелось, так что пришлось прикорнуть в углу в ожидании, пока нетерпеливые маги утолят свои страсти. Рядом с активной парочкой сейчас было физически некомфортно, все эти ахи и вздохи, стоны и красноречивые шлепки плоти о плоть будоражили кровь, заставляя желать секса, но ведь Дареду не с кем было утолить свою жажду, а ладонь, сжавшая напряженный член, почти не приносила облегчения. Чтобы немного отвлечься, ловчий стал думать про магию, которая почему-то после переноса сюда отказывалась правильно работать, как будто здесь какая аномалия, смешавшая все магические векторы так, что вместо задуманного результата получается непонятно что. Аномалия, о какой он ни разу не слышал на Лании. Или, может, это совсем и не Лания?
Даже почти не волнуясь, Даред перебрал горсть амулетов из набора “для ловчих” на шее, отцепил один, отвечающий за общение на разных языках, и тут же вместо “люблю”, “еще” и “сильнее”, регулярно доносившихся с кровати, услышал ожидаемо непонятный набор звуков - на Лании точно такого не встретишь. Вернув все на место и порадовавшись мимоходом, что хоть амулеты здесь работают как надо, ловчий снова скис: в штанах давило от возбуждения, в ушах звенело от навалившейся усталости, а глаза все скашивались помимо воли к кровати, где зажигали маги. Плюнув на все свои принципы, один из самых сильных боевых магов Великого Ланийского Королевства, никогда не знавший недостатка в любовной ласке, едва ли не впервые решился погонять шкурку, уже открыто уставившись на занятую друг другом парочку, а там было на что посмотреть.
Гибкий светлокожий стервец Миран, ладонями призывно задиравший вверх рассыпавшиеся по плечам каштановые локоны, плавно покачивался на немаленьком хозяйстве своего смуглого любовника, придерживающего его бедра массивными пальцами - и наросло же мяса на костях! Затуманенный взгляд охотника все время возвращался к Мирану, этого темпераментного красавца, приглянувшегося с самого начала, он не прочь был себе в постель заиметь, укатать до бессознательного состояния. Чтоб уж совсем тоскливо от хозяйничавшей в штанах руки не становилось, он представлял, что сам лежит под этой горячей штучкой, наслаждается откровенными ласками, что это он, а не бывший скелет Гелла тянется сейчас вверх, усаживаясь на постели, впивается несильными укусами в провокационно подставляющиеся под губы соски, мнет упругие ягодицы в ладонях, то сжимая, то растягивая их в стороны, прижимает к себе теснее желанное тело так, чтобы при движении красавчик трется своим стояком о кубики пресса и стонет так сладко, так жалобно, что аж яйца поджимаются.