Бросай! (СИ)

Обе машины швырнуло в сторону от кольца, закрутило, накренило так, что гонщики вылетели из седел. Радостно запрыгал, будто дразнясь, освобожденный робомяч. Хён, слегка оглушенный падением, приподнял голову и увидел со всей отчетливостью, как Бёрк на полной скорости поднялся из седла, дернул на себя скобу, одновременно с силой ткнув пятками в подножки; задняя часть его грава нырнула вниз, в то время как передняя резко подалась вверх. Машина совершила изящный прыжок, а Бёрк вытянул руку, и пальцы его коснулись летящего мяча. И тогда он, не пытаясь схватить, просто толкнул от себя увесистый шарик. Мяч влетел в кольцо и задергался в сетке, раскачивая ее вправо и влево. 
Позади кольца ревела и бесновалась толпа. Развевались над ней черно-зеленые эмблемы. Команда «Тахайён-про» выиграла квалификационный заезд и прошла в следующий тур. А Хён в это время лежал на земле, и его грав неуверенно покачивался в нескольких шагах.
  
Квалификация. Второй заезд
 
Когда Сэминэс вошел в обеденный зал, тренер буквально бросился ему наперерез, попытавшись при этом сделать вид, будто просто шел мимо.
– Привет, Сэми! Как настроение?
– Отлично, – Сэминэс улыбнулся, стараясь выглядеть уверенно. – В полной боевой готовности.
Волнение тренера можно было понять. Это он убедил руководство команды, будто Сэминэс вполне готов выступить капитаном на предстоящей игре. Замену пришлось произвести внезапно, почти в последний момент. Гонщик, который должен был возглавить команду «Таки-Тэйн», получил травму на тренировке, и Сэминэсу, собиравшемуся играть здесь только защитником, пришлось взять на себя роль капитана. Нет, ему случалось неплохо выступать под первым номером, но в состязаниях куда меньшего значения. И вдруг такая ответственность, и где? – на Чемпионате Мира! В самой большой гонке, на кульминационном событии всего сезона! Ничего удивительного, что спал Сэминэс неважно. 
Впрочем, пока все шло неплохо. Команде уже доводилось приезжать на трассу Тёнебахтена, и вчерашняя тренировка показала, что гонщики отлично ее помнят. Значит, не будет неприятных неожиданностей в виде неразведанных опасных поворотов. И соперник в квалификации – не самая сильная из команд Высшей лиги. Единственное, что могло бы помешать победить сегодня, – это неуверенность капитана. Вот почему и тренеры, и менеджеры так с ним нянчились. Это лишнее, с неудовольствием думал Сэминэс. Он, все-таки, не совсем уж неопытный сопляк, даром что младший среди четверых, отобранных на Чемпионат. 
А потом Сэминэс признавался себе, что изрядно трусит. Руководство делало ему слишком уж щедрые авансы. В него верили как в будущего лидера команды, в ее центр и лицо. А он, скромный пацан из глухой провинции, еще не сделал ничего, чтобы оправдать такое доверие. Да что там, не сломаться под таким грузом – уже достижение!
Времени после завтрака оставалось предостаточно, и Сэминэс ускользнул и от тренеров, и от товарищей по команде и отправился прогуляться по территории базы, чтобы немного успокоить нервы, сосредоточиться на предстоящей гонке. Но скоро утреннюю тишину нарушили голоса первых прибывающих зрителей, показались в конце дорожки увешанные фотоаппаратами корреспонденты, и Сэминэс предпочел скрыться в ангаре. Здесь вовсю копошились механики, проверяли в последний раз автоматику гравов.
Сэминэс присел на корточки возле своей машины и любовно погладил металлическую эмблему, прикрепленную на носу. Это был логотип уже несуществующей фирмы, одного из первых производителей гравилетов. Этот знак стал для Сэминэса талисманом, проводником в большой спорт, а еще он оказался тесно связан с прозвищем, которое гонщик с гордостью и одновременно некоторым смущением носил с юных лет. Прежде он украдкой наклеивал такую эмблему на грав перед каждой гонкой, а потом так же украдкой отдирал липкую пленку. А теперь знак изготовлен из металла, и механики сами крепят его на видном месте.
***
Мальчишка по имени Сэминэс Хэмайнэс пришел в спорт благодаря частному музею. Томохос, спортивная звезда местного значения, собрал коллекцию гравов, которую с удовольствием демонстрировал всем желающим. Так однажды любопытство занесло в этот музей и Сэминэса. Владелец, показавшийся мальчишке совсем старым, охотно провел его в полуподвал, где выстроились в ряд самые удивительные экземпляры антигравитационных машин.
– Взгляни вот на эту штуку, – улыбаясь, рассказывал старик. – Это тебе не просто антикварная рухлядь. Этот грав участвовал в самой первой официальной гонке! Правда, сейчас он уже не действует.
– Не может быть! – воскликнул Сэминэс, одним пальцем оглаживая потемневший от времени поручень. – Гоняться на этом тазике?! Да он же опрокинется!
Гравилет выглядел ужасающе неустойчивым. Плоская круглая площадка, сиденье со спинкой, перильце впереди, самая малость места, чтобы поставить ноги, – высота машины превосходила длину. Казалось, он потеряет равновесие в первом же повороте.
– Поначалу делали только такие модели, – усмехнулся Томохос. – Они действительно не очень устойчивые. Нет, для неторопливой езды по городу они вполне подходили. Вот только выглядели ужасно, и поэтому никто не хотел их покупать. А ведь задача стояла пересадить всех именно на такие гравы.
– Пересадить? Зачем? – удивился Сэминэс.
– А ты знаешь, как и для чего были организованы первые гонки на гравилетах?
Мальчик помотал головой и навострил уши. 
– А что нынче в школе по экологии проходите? – вдруг непонятно с чего спросил старик. – Изучали уже, отчего у нас города растут ввысь, а не вширь?
– Это проходили, – нетерпеливо кивнул Сэминэс и оттарабанил, как из учебника: – Потому что надо было сохранить определенный процент нетронутой природы. Поэтому площадь городов ограничили, а вредные производства вынесли в космос.
– Верно. А теперь подумай, сколько народу сейчас живет в городе, да вот хоть в нашем. И весь этот народ непрерывно перемещается по дорогам. А еще, ты может не знаешь, в прежние времена была мода на большие машины. Когда ездили на колесах, до изобретения гравов, это было…
Томохос сделал несколько шагов вправо и назад, развел руками, очерчивая нечто внушительных размеров.
– Вот такие примерно были машины. И в ней – один человек. Можно было и четыре-пять, но редко когда все места заняты. И все старались завести личную машину. Это считалось очень статусно. Без машины ты вроде недочеловек какой-то. И вот представь, сколько места они все занимали. Ездить стало просто негде. Невозможно перемещаться по городу. И все равно никто не спешил отказываться от личного транспорта. А когда изобрели первые гравы, их тоже поначалу стали делать таких же размеров, просто потому, что такая была мода. И толку никакого не было. Хотя пассажирские платформы начали строить летающими, и на них стало можно добраться намного быстрее куда угодно. Но ты понимаешь, что у людей в голове делалось? Что это я буду на общественном транспорте, когда у меня есть свой? Что я, нищий?
Сэминэс рассмеялся. Сам он летал исключительно на пассажирских платформах и мечтал о собственном граве. Он прекрасно понимал, почему люди не желали отказываться от личного транспорта. Когда у тебя есть такая штука, к тебе действительно совсем другое отношение.
– А почему было не поднять всех в воздух? – вдруг сообразил он. – Ведь граву все равно, на какой высоте летать?
– Скажешь, в воздух! – Старик рассмеялся. – Они вон на земле-то сталкиваются, а уж в воздухе! Нет, на самом деле, это тоже обсуждали, – смягчился он. – Но решили, что опасно. Падать высоко. А если кому на голову? Пилотов учить сложнее, да и не всякому можно доверить. Но потом один умный человек придумал вот этот, как ты выразился, тазик.
Он указал на забытый было гравилет, и внимание мальчишки снова обратилось к неказистому раритету. 
– Согласись, что спасение. Места занимает немногим больше, чем пешеход. На парковках проходы можно оставлять намного уже. Но первыми пользователями этих штук стали старики и дети. А крутые парни на больших машинах только смеялись: что вы нам предлагаете?! Как мы будем на этом ездить? Это же смешно! Вот тогда-то и решили провести гонку. Нашли несколько ребят и запустили по сложной пересеченной трассе. Посмотрите, мол, как эти «тазики» умеют!