Даже хорошие девочки делают это (СИ)

Кира рассмеялся.
– Это не порнуха. Это мировой бестселлер.
– Вообще капец. Там, наверное, все мужики со стояками сидели. Это все фильм виноват, Кира. Точно тебе говорю, я тут вообще не причем! Ты чего остановился?
– А мы уже приехали. Вон подъезд. Выходи.
– Так быстро? Я даже речь не успел заготовить.
– Просто будь собой, Веня. И все получится.
Ладно, это Веня может.
Он поднялся на третий этаж, позвонил в дверь. Свет на кухне горел, они видели. Он слышал тихие шаги, потом шорох за дверью. Ася не открывала. Наверное, глядела в дверной глазок.
Он позвонил еще раз.
И тогда она распахнула дверь и крикнула:
– Что за чертовщина с тобой происходит?!
Она стояла на пороге, в коротком тонком халатике, едва прикрывавшем бедра. Волосы мокрые и разметались по плечам. Глаза горят от гнева. На груди халатик тоже распахнулся больше, чем надо.
Итак, она из душа. И под халатиком на ней нет одежды. На ней вообще скорей всего нет ничего. Может быть, даже белья.
Это очень плохие исходные данные для переговоров. Очень плохие. Неконструктивные. Отвлекающие. Это форс-мажор и повод отложить переговоры до лучших времен.
Веня почувствовал, как растет его возбуждение. Вопреки логике. Мыслям. И десятке номеров телефонов готовых на все женщин. Он хотел эту, рискованную, тонкую и гибкую, которая должна принадлежать его брату.
***
Она продержалась до дома, хотя замерзла по дороге невероятно. Холод помогал не разрыдаться прямо в вагоне.
Она вбежала домой, разделась и зашла под нестерпимо горячий душ. Смыть с себя его руки, свои слезы и разочарования.
Вот и объяснение, почему такой видный и богатый мужчина до сих пор один. Сказка о золушке не удалась.
Поплакав, Ася надела халатик и зашла на кухню. Она была голодна. А оставалась только порция макарон. Другой еды в доме не было. Она поставила воду на плиту и взяла конспекты для курсовой Маринки. Надо было чем-то занять голову. Но формулы в голове не держались.
Ася посолила кипящую воду слезами, наломала со злостью макароны, так что из спагетти получилась вермишель. И стала ждать, когда сварится.
Потом слила воду, опрокинула в тарелку.
И тут во входную дверь позвонили.
Ася метнулась сначала к окну возле плиты. Так и есть. Черный «Лэнд ровер». Внутри горит свет, но кто же тогда звонит ей во входную дверь?
Она миновала смежные ванну с туалетом и заглянула в глазок.
Сердце подскочило к горлу.
Она отдышалась, снова поглядела в глазок и опешила. Кирилл бы в той же одежде, что и в кинотеатре, в самом начале сеанса. И куда это он костюм теперь дел?!
Она распахнула дверь рывком и сказала:
– Что за чертовщина с тобой происходит?
– Сейчас я тебе все объясню, – сказал Кирилл, разуваясь.
Она протянула ему тапочки и повела на кухню.
– О, макарошки! – воскликнул он, при виде тарелки макарон на столе.
– Ты голоден? – спросила Ася.
Кирилл не смотрел по сторонам, он вообще не пересекался с ней взглядом. Он сосредоточился на макаронах, словно это было самое интересное, что он видел в своей жизни.
– Очень голоден, – честно ответил он.
– Тогда садись, ешь.
Асю воспитывали так, что гостям нельзя отказывать. Гостей надо накормить и от души, а хозяева могут лечь голодными. Асе так и придется. Купит завтра булочку в студенческой столовой после второй пары, и еще, может быть, хватит на килограмм картофеля. Больше денег не было.
Кира взглянул на конспекты на столе. Взялся за вилку и спросил с набитым ртом:
– Что за тетрадки?
– Конспекты, – кисло отозвалась Ася.
Она отвернулась к плите, чтобы не видеть, как он ел. Честно хотелось подойти и попросить поделиться едой. Но так с гостями не поступают. Мама бы позеленела от возмущения.
Ася поставила на плиту чайник и стояла спиной, ждала, пока он закипит. Посмотрела в окно – в «Лэнд ровере» по-прежнему горел свет. Внутри двигалась чья-то тень.
Он приехал к ней не один? С кем? Диллером? Кто там у него?
Асе надоело ходить вокруг да около, она обернулась и спросила:
– У тебя в машине кто-то есть?
Кирилл уже доел макароны. Удивительно быстро.
Он отодвинул от себя пустую тарелку, улыбнулся и сказал:
– В жизни не ел ничего вкуснее.
Ася вспомнила сырное фондю из морепродуктов и шоколадные пирожные. Ага, так она ему и поверила. Живот свело от голода.
И тем не менее, он не ответил. Она не сводила с него строго взгляда. А его взгляд, то и дело норовил спуститься ниже. От глаз сползал к ее губам, от губ в вырез халата, а там он останавливался где-то у нее между ног.
Ася поняла, что едва дышит.
На ней же нет одежды, вдруг поняла она. Как-то ей было не до того. А мысль одеться даже и не возникла, так она разозлилась, когда увидела знакомую машину и поняла, что это Кирилл.
Взгляд Киры изменился. Потемнел. Он откашлялся, провел языком по губам.
Ася вспомнила, как он водил языком у нее между ног. По коже побежали мурашки.
И тут засвистел чайник.
Это сбило наваждение. Снизило градус, а то казалось, что сейчас искры начнут лететь в разные стороны.
Она отвернулась, потянулась за банкой с чаем, которую держала на самой верхней полке. Почувствовала, как заскользил от ее движений халатик, задираясь все выше и выше.
– Черт возьми, – прохрипел Кирилл.
Ася услышала, как упала табуретка. И вот он уже был сзади, прижимался к ее спине всем телом, а руки, эти неугомонные руки, уже задирали, комкали ее халат. Он буквально сорвал его с нее, и она осталась перед ним голой. При свете тусклой кухонной лампочки он приподнял ее и посадил на кухню. Провел рукой между ног и довольно хмыкнул.
Ей на секунду стало стыдно, что она так бесстыдно его хочет. Она и сама чувствовала невероятное возбуждение. Он приспустил штаны и вошел в нее разом, сразу, без предварительных ласк. Она охнула и выгнулась от новых ощущений.
– Какая узкая, – прохрипел он. – Девочка моя.
Она обвила его талию ногами, запоздало подумала о том, что надо было хотя бы окна зашторить. Напротив – слишком близко – тоже стоял дом. И Ася видела все, что происходило на тамошних кухнях. Кто-нибудь и теперь видел, что происходило с ней. И как ее трахали прямо на кухне, а она выгибалась и целовала этого мужчину, который снова был таким, как ей нравилось.
В этот раз удовольствие накрыло ее с головой. Ощущения, которые она дарила себе рукой, или те, что мог подарить мужчина, не входя в нее, не шли ни в какое сравнение с тем, когда она чувствовала его внутри себя. Видела, как он входил и выходил из нее. Как закидывал на одно плечо то одну, то другую ногу.
Как потом подхватил под бедра и, не выходя из нее, понес на диван в комнату и там поставил к себе попкой и снова взял ее сзади. Его руки скользнули к ней между ног, и перед глазами потемнело от удовольствия. Одной рукой он ласкал ее, а на кулак снова намотал ее волосы. Он была везде, обладал ею везде и как ему хотелось. И больше всего ей хотелось ему отдаваться. Снова и снова. И снова.
Она кончила, и оргазм умножился тем, что он продолжал вбиваться в нее. В последний момент он выскользнул из нее и выплеснул на живот тугую горячую струю спермы. Потом рухнул рядом.
Оба тяжело дышали.
– Со мной такого еще не было, – признался он, глядя в потолок.
– Со мной тоже, – отозвалась она.
– Знаешь что? – Кирилл приподнялся на локте. – Я думаю, нам пора познакомиться.
Ася почувствовала холодок на коже. Снова. Опять. Боже, когда же это кончится.
– Мы и так знакомы…
Он рассмеялся.
– Вообще-то и нет. Меня зовут Вениамин. Можно просто Веня. А Кирилл, которого ты встретила первым, мой брат-близнец. И он ждет меня внизу, в машине.
Ася медленно села на диван.
– Брат-близнец? – повторила она, хотела бы сказать, что это неудачный розыгрыш, но все вдруг сошлось. – Вы так похожи…
– Вообще-то нет. Когда ты его лучше узнаешь, то поймешь. Кира такой… Правильный, знаешь, серьезный, собранный, всегда при деле. Он ответственный, нежный, он тебе подходит больше, чем я.