Битва за Курилы

Майору нужно было пройти еще метров пятнадцать, чтобы добраться до дверей. Он усиленно работал локтями, поминутно трогая ноющее плечо. Добравшись до двери, Дроздов выглянул в фойе, – девушка исчезла.
 
27
 
Задвигав стульями, Петров, Шубин и начальник ГРУ генерал-лейтенант Медведев поднялись со своих мест, когда Президент вошел в свой кремлевский кабинет.
– Садитесь, господа, – предложил Дмитрий Владимирович. – Заседание Совета безопасности объявляю открытым.
Коротко обсудив последние международные новости, они перешли к внутренним делам. В этот момент в кабинет вошел Сатаров.
– Извините за опоздание, – сказал директор ФСБ, усаживаясь в кресло. – Очень спешил. Не было даже времени придумать оправдание.
– Честный парень, – сказал Петров, ухмыльнувшись. – Такой же, как и я.
Президент достал листок бумаги.
– Это список людей, которых я хотел бы пригласить к себе в гости. – Он перевел взгляд на Сатарова. – Предупреждаю – в гости, а не арестовать. Предупредите своих костоломов – с гостями обращаться почтительно.
Сатаров молча глядел непонимающими глазами на Хозяина.
– Иван Васильевич, вы слышите меня? – переспросил Президент. – Я поручаю это дело вам.
Сатаров вздрогнул, словно очнулся от минутного забытья.
– Да, Дмитрий Владимирович, – сказал он. – «Альфа» и «Беркут» готовы.
– Только «Рысь», – заявил Президент. – Я доверяю исключительно кошкам.
Присутствующие замерли и вопросительно посмотрели на него.
– Кроме того, надо найти еще этих двух, – Президент назвал фамилии Бармина и Цвигуна. Теперь, когда имена членов «узкого круга» стали известны, дальнейшей необходимости скрывать их от остальных не было. – Это руководители, с ними сложнее. По официальной версии, оба погибли более тридцати лет назад в авиакатастрофе, но на самом деле все это время занимались антигосударственной деятельностью. Что об этом известно Девятому управлению?
Президент перевел взгляд на генерала Петрова.
– У нас нет никаких сведений на этот счет, – заявил тот, вставая.
– А у вас, Виктор Владимирович? – Президент повернулся к Медведеву.
– Все это чепуха. Академик Бармин мертв. Я помню это дело – мы занимались им, – уверенным голосом сказал начальник ГРУ.
Президент в сердцах ударил по коленке.
– Каково, Иван Васильевич? – повернулся он к Сатарову. – Мой друг, бывший майор ГРУ, обнаружил целую группу террористов, а наши спецслужбы ничего не знают об этом. Может, этот майор брешет? А, Васильич? Что скажете вы?
Сатаров встал, держа перед собой какую-то бумагу.
– Господин Президент, – высокопарно начал он. – Кто-то в этом зале должен поддержать майора, – он торжествующе обвел глазами присутствующих. – Позвольте примерить эту роль мне.
Дмитрий Владимирович вопросительно посмотрел на него.
– Вам что-то известно?
– Так точно. Мы знаем, где скрывается Бармин.
– И где же? – недоверчиво спросил Президент.
– На границе с Кореей, в районе озер Хасан и Ханко.
Повисла напряженная тишина. Насладившись эффектом, генерал продолжил:
– Освея – город в сопках почти на границе с Кореей, самое глухое место. В 1970-х годах там был оборудован резервный пункт для ЦУПа, после распада СССР законсервированный.
Президент, казалось, был поражен до глубины души.
– Иван Васильевич! – воскликнул он. – Значит, вы занимались этим делом? Но как вы узнали, что я интересуюсь Барминым?
Генерал довольно усмехнулся.
– На следующий день после лыжной прогулки Шкаликов появился с забинтованной головой. Я спросил, в чем дело, и он доложил мне об инциденте на лыжне.
– Проклятый Глеб! – воскликнул Президент. – Слишком много болтает.
– Не судите его строго. Ведь он обязан докладывать мне по должности. К тому же вы воспользовались компьютером вашего сына.
– Черт! Интересно, сколько еще людей знают, что я интересуюсь Барминым? Я позабочусь, чтобы Глебу укоротили язык. Ну да ладно… Я злюсь только потому, что упущенные сведения распространяются в геометрической прогрессии. Сколько вам надо времени, чтобы доставить Бармина сюда?
– Думаю, дня два-три, если местные органы окажут содействие, – быстро ответил Сатаров. – И недели две, если они станут нам мешать.
– Доставьте мне этого Бармина, – воскликнул Президент. – До выхода японского военного корабля в море осталось восемь дней.
 
28
 
Вместе с генералом Ямамото майор Содзи направился к машине. Начальник личной охраны генерала полковник Бодэ, опередив всех, первым оказался у черного лимузина. По его знаку сидевший за рулем капитан мгновенно включил двигатель.
Ямамото расположился в салоне по ходу движения, а напротив него занял свое место Содзи. Бодэ, захлопнув за ними дверь, сел рядом с водителем, положив себе на колени маленький хромированный УЗИ.
Машина, мгновенно набрав скорость, помчалась к мосту, отделявшему здание штаба ВМФ от площади Тайома, на которой располагался комплекс правительственных зданий. За нею следовала другая, той же марки и того же цвета, – в ней расположилась охрана.
Вскоре вся кавалькада, свернув с улицы Цицика вправо, остановилась возле ажурной решетки ограды Дома Правительства. Морской пехотинец обошел машину по кругу, проверяя у каждого документы. Он тщательно посмотрел в пропуск, затем сверил его с каким-то списком, потом несколько раз придирчиво взглянул на Содзи, будто стараясь выявить в его облике не схожие с фотокарточкой черты.
Майор заметил, что, когда охранник внимательно смотрел на Ямамото, тот подбирался и принимал беззаботный и непринужденный вид, что, кажется, плохо ему удавалось под пристальным взглядом охранника, из чего Содзи сделал вывод, что генерал не так уж часто бывал в Доме Правительства.
После проверки документов машины проследовали через ворота и направились к ВИП-стоянке.
Водитель мягко подвел машину к бордюру. Бодэ тут же выскочил, чтобы открыть дверь для Ямамото, а в это время Содзи с интересом оглядывал окрестности.
Прямо перед собой на небольшом зеленом холме он увидел портик Дома Правительства с загнутой вверх крышей в окружении аккуратно подстриженных газонов и сверкающих на солнце фонтанов. Своим обликом здание повторяло старинное здание императоров эпохи Цзянь.
Ямамото вышел первым и зашагал по асфальтовой дорожке, усаженной по краям низкорослым кустарником, к зданию. Содзи, чуть приотстав, занял место слева от него. Сзади них поторапливался Бодэ.
– Были здесь, господин майор? – спросил генерал.
– Нет, не приходилось.
Ямамото, казалось, ожидал такого ответа.
– Многие посчитали бы за честь побывать здесь, но не многим это удается.
– Вы, я вижу, тоже нервничаете, господин генерал?
– Не скрою, волнуюсь. Это же сенсация. Представляю, какой ажиотаж поднимется…
У входа в здание их остановил охранник и еще раз проверил пропуска с такой тщательностью, будто его жизнь зависела от того, сможет ли он найти в них какое-то отличие от оригинала.
Войдя в здание, мужчины очутились в широком коридоре, залитом электрическим светом: свет лился из громадной хрустальной люстры, подвешенной к лепному потолку, и вдоль стен коридора через равные промежутки стояли государственные флаги Японии, возле которых застыли навытяжку офицеры охраны. Ямамото повел майора вдоль коридора, и в какую-то минуту Содзи показалось, что он попал на демонстрацию вокруг российского посольства.
– Нам на третий этаж, – пояснил Ямамото.
Содзи кивнул.
– Все нормально, майор. В этой стране еще есть люди, способные рассуждать, так что я думаю, вы найдете с министром общий язык. Но все-таки готовьтесь к его вопросам.
Генерал направился к лестнице. Они прошли три пролета вверх, повернули направо и очутились прямо напротив белой резной двери с табличкой «Министр обороны». Генерал осторожно постучал в нее и вошел. Через несколько секунд он вышел наружу.