Одолевая власть любви

На нем была черная футболка, шорты цвета хаки и тяжелые рабочие ботинки, скрипящие по гравию. Хорош, но до чего ж спесив, мрачно размышляла она.
Он тоже внимательно смотрел на нее — на ее гладкие светлые волосы, высокую грудь, обтянутую тонкой блузкой, стройные ноги. Неожиданный порыв ветра внезапно взметнул подол юбки.
Кенни почувствовала себя обнаженной и судорожно одернула легкую ткань, опасаясь, что он заметит ее замешательство… и вволю позлорадствует.
— Раз уж ты все равно будешь сюда приходить, то возьми ключ от черного хода. — Она протянула ему запасной ключ. — Теперь можешь появляться, когда тебе удобно. И в мое отсутствие тоже.
— Спасибо. — Броуди взял ключ и сунул его в нагрудный кармашек. — Тогда… почему такое уныние на таком прекрасном личике?
К ее щекам прилила кровь, и Кенни сухим, деловитым тоном произнесла:
— Броуди, у нас чисто деловые отношения. Если не хочешь, чтобы тебя привлекли за сексуальное домогательство, постарайся избегать подобных замечаний!
Он поднял брови.
— Неужели в наши дни мужчина не может сделать простой комплимент, не рискуя попасть под суд?
— В сложившейся ситуации твои комплименты совершенно неуместны.
— Ммм. Это следует понимать так, что, если ты и твоя дочь примете приглашение нашей семьи, то в субботу я смогу свободно выражать свое восхищение любой частью твоего тела, привлекающей мое внимание?
Она зловеще процедила сквозь зубы:
— Я не это имела в виду!
— А если бы мы с тобой были одиноки? Тогда было бы о’кей?
У этого человека есть жена и дети. Но если бы даже он был холост и слыл самым завидным женихом города, она и тогда не согласилась бы встречаться с ним! Он нисколько не изменился — тот же неисправимый волокита, что и прежде!
— Да, — елейным голосом ответила она, — тогда было бы о’кей. Но поскольку я не собираюсь встречаться с тобой, Броуди, не стоит даже обсуждать этот вопрос.
— Никогда не говори «никогда»!
— О, это-то я могу сказать, и с большей уверенностью, чем что-либо в жизни. Я никогда — читайте по губам, мистер Спенсер, — никогдане стану с вами встречаться!
Она развернулась и направилась к двери. Но услышала, как он насмешливо произнес:
— Замечательные слова, миссис Уэстмор! Замечательные!
Кенни твердо решила сегодня больше не попадаться ему на глаза, но их перепалка вызвала у нее какое-то смутное беспокойство, и ей необходимо было чем-то занять себя.
В конце концов она решила поработать в саду, благо из кухни его не видно.
Она стояла на коленях, выпалывая сорняки, когда к дому подкатил почтовый фургон. Из фургона выпрыгнул водитель — мужчина лет двадцати пяти, и она выпрямилась, откидывая со лба прядь волос.
Он показался ей смутно знакомым.
— Привет! — Он подошел и вынул из мешка два конверта. — Давно не виделись, Кендра!
Блу Джемисон! Они вместе учились в школе. Блу был очень милым, но болезненным мальчиком, постоянно пропускал занятия и очень страдал из-за того, что сильно проигрывает своим сверстникам в физическом развитии.
А еще она знала его отца. Бен Джемисон был семейным врачом Уэстморов.
Кенни тяжело сглотнула, вспомнив, как в последний раз сидела в приемной доктора Джемисона. Сочельник. Восемь лет назад. Это был худший день в ее жизни.
— Привет! Рада видеть тебя, Блу! — Она взяла конверты. — Сколько лет, сколько зим!
— Ухаживаешь за собственным садом, да? А ты изменилась! Та Кендра, которую я знал, не стала бы пачкать свои хорошенькие ручки! — Его простодушная улыбка лишала его слова всякого яда. — В чем дело? Деньжат не хватает?
Она засмеялась.
— Да нет, не в этом дело! Просто я еще не успела нанять садовника, мое объявление должно появиться в сегодняшней «Лейквью газет». Дедушка в последние шесть лет пользовался услугами садовой компании, но я не хочу обращаться к ним.
— Да, мистер Уэстмор обратился в садовую компанию после смерти Дэнни Спенсера. Какая была трагедия — ты, конечно, об этом слышала?
— Нет. А что случилось?
— Сын Дэнни, Джек, и его жена Морин возили старика в Ванкувер в день его шестидесятипятилетия на какой-то особенный хоккейный матч, который он хотел посмотреть…
— Я не знала, что у Броуди был брат.
— Джек был на пятнадцать лет старше Броуди. Отличный парень, работал в «Роял бэнк». Однако на обратном пути они попали в грозу, и какой-то пикап, у которого отказали тормоза, врезался в «пинто» Джека. Все погибли. Только Дэнни прожил еще неделю или около того, но…
Кендра почувствовала, как вся покрывается гусиной кожей.
— Какой ужас!
— Люди говорят, что после этого несчастного случая Броуди очень изменился. Причем в лучшую сторону…
— Эй, Блу, ты упоминаешь всуе мое имя?
Они обернулись и увидели Броуди, идущего по лужайке с кружкой в руке. Он был на расстоянии нескольких ярдов от них и мало что мог слышать, кроме своего имени.
Блу сгладил неловкость, сказав:
— Просто напоминаю Кендре о старых временах. Ты был крутым малым! Мы все обзавидовались, когда ты купил мотоцикл «Харлей-Дэвидсон».
— Спасибо деньгам деда Кендры! — И прежде чем она успела удивиться, он сухо продолжил: — Правда, за это мне пришлось три лета, как каторжному, пахать в его саду.
Блу засмеялся.
— Да, что было, то было, Броуди! Пока мы бездельничали и купались в озере, ты вкалывал. Ну, — он повернулся, — мне пора! Рад был видеть тебя, Кендра!
Он уехал, а Броуди задержался. Кенни скатала конверты в трубочку и крепко сжала в руке.
— Что тебе надо?
— Просто решил передохнуть, подышать воздухом. — Он поднял брови. — Или наемному работнику возбраняется зайти в дом и выпить кофе?
— Тебе что, доставляет удовольствие подкалывать меня?
Он невесело засмеялся.
— Какие подколки? О чем ты?
— Тогда почему ты делаешь это, Броуди? Чего ты добиваешься?
— Да ничего я не добиваюсь! Чего я хотел бы добиться… так это выяснить, почему ты такая вредная?
— Почему это тебя так интересует? Я очень простой человек. Меня легко понять. Мне нечего скрывать!
Это была ложь, и не дай Бог, чтобы Броуди Спенсер когда-нибудь разгадал ее тайну… Она сама ее не знает! В этом и заключается горькая ирония. Это напоминало головоломку, когда все детали на своем месте… кроме одной. Самой крупной.
Детали, с помощью которой решается вся головоломка.
Эта деталь разорвана на две половинки.
У нее одна.
У кого вторая — неизвестно.
Это был кошмар, от которого нет пробуждения.
Кошмар, в котором она жила более восьми лет и, вероятно, обречена жить всегда…
— Отец Меган понимал тебя?
— Что?
Броуди прищурился.
— Ты говоришь, что тебя легко понять. А твой муж тебя понимал?
Она подавила истерический смех. Хотела бы она посмотреть на выражение лица Броуди, если бы сказала правду.
— Да, — ответила она. — Он прекрасно меня понимал.
Броуди смотрел на ее руки, и она вдруг обнаружила, что теребит конверты: отдирает лоскутки и бросает их на траву, словно конфетти. Как долго она этим занимается? Кенни вздохнула и остановилась, надеясь, что Броуди не догадался, что задел ее больное место.
Но, вероятно, он догадался и, вероятно, пожалел об этом, потому что, когда он снова заговорил, его тон был совершенно нейтральным:
— Послушай, на самом деле я вот для чего пришел: мне нужен твой совет. Мы наткнулись на… препятствие.
— Что за препятствие?
Они вместе прошли по лужайке, и их тени сливались на ярко-зеленой траве. Вокруг головы Броуди жужжала пчела, и он отгонял ее. Из окна кухни раздавалась ритмичная музыка.
Когда они подошли к открытой двери, Броуди остановился, чтобы пропустить Кендру. Затем подошел к переносному радиоприемнику, стоящему на широком подоконнике над раковиной, и выключил его.
— Эй, ребята, перекурите минут пять!
Рабочие, отдиравшие штукатурку, побросали инструменты и сняли грязные маски. Выходя, тот, что помоложе, задержался в дверях.