Одна сотая секунды (СИ)

Как бы там ни было, но с психами лучше не спорить.
Итак, что мы имеем в активе? Я оценивающе окинула взглядом стоящего передо мною мужчину. Персонаж первый — Арвелл Рутхел, считающий себя владельцем замка. Вероятнее всего, такая же жертва, как и я. Только, в отличие от меня, уже с капитально промытыми мозгами. Скорее всего, легко поддался внушению, как часто и поддаются люди с физическими недостатками. На таких, даже если они и выглядят волевыми и несгибаемыми, нередко достаточно несложно надавить и вывести из равновесия. Судя по всему, верит теперь искренне в происходящее. Ладно, хотя и псих, но пока производит впечатление достаточно доброжелательного типа, хотя безобидным я не рискну его назвать.
— Ну, я пошла, — несколько скомкано завершила я нашу беседу и стала пробираться к выходу.
Персонаж второй — девочка Эллис. А кто она такая, и где она живет? О да, слова песенки оказались весьма актуальными. А кто она такая? По виду — почти ботаник и зубрилка, по поведению — тоже. Наверняка краснеет при слове «секс», конфликтовать не способна в принципе, верит в белого принца на прекрасном коне. Ну, или в прекрасного принца, разница небольшая. Факт в том, что позже таким девочкам достаются исключительно кони не лучшего образца. Также, как и разноглазый, зомбирована, верит в некое спасение, боготворит Рутхела. Ну, по крайне мере, если я еще не растеряла свои навыки, то некоторое изменение интонаций в голосе и особый блеск в глазах свидетельствуют об этом. Называет господином, но все же не служанка, как я первоначально подумала. Форма обращения? Похоже, хотя разноглазому не понравилось, когда я его так назвала. Значит, он может воспринимать себя эдаким королем, уставшим от обязательств, сопряженных со властью. Только вот беда, роскоши королевской в этом логове нет в принципе.
Что ж, все интереснее и интереснее получается. Цель неведомых экспериментаторов — психологическая обработка случайных людей. Но зачем? Нет, не цель, а средство. Обрабатывают людей, заставляют их поверить в какую-то чушь, и проверяют в последующем… степень веры, назовем это так. А дальше? А дальше идут подсчеты средств и времени для оценки рентабельности создания, например, солдата нового образца или шпиона.
Нет, мои гипотезы тоже трещат по швам. И пусть я сейчас сходу не ткну пальцем в конкретное несоответствие, но даже в целом все рассуждения окрашиваются параноидальным оттенком в духе «вот, пришельцы уже захватили нашу планету».
Что ж, это еще одна причина постараться как можно раньше отсюда выбраться.
Глава 6
Эллис снова принесла еду, питье, свои всякие медицинские принадлежности. Сначала у меня появилось желание попробовать расшевелить девчонку, донести до нее, что она попала в какой-то крупный переплет, но мне хватило одного взгляда, чтобы осознать бесполезность всей своей затеи. Нет, тут уже нужен психотерапевт высокого класса, я при всем желании не смогу вернуть девчонке разум, да и не хочу, если совсем уж честно. Мне бы самой как-то выбраться из всего этого безумия. Но как? Буду наблюдать, прислушиваться…
Едва мелкая меня оставила, я быстро нацепила первое попавшееся платье, оказавшееся мне великоватым, и двинулась вниз за девчонкой, стараясь ничем случайно себя не выдать.
Она привела меня на первый этаж к небольшому помещению, которое, судя по всему, являлось кухней.
— …зря ты эту деваху решил оставить, поверь, ничего хорошего ждать от нее не стоит. Дело, конечно, твое, господин, но не могу я молчать.
— А придется, Иннара, — тихо раздалось.
Второй голос принадлежал разноглазому. А первый? К сожалению, Эллис застыла, не дойдя до порога несколько шагов, вздрогнула от услышанной фразы, явно примерила ее на себя, и не дала мне возможности увидеть ту, недовольную. К счастью, зубрилка недолго колебалась, решилась, вошла в кухню и доложила:
— Простите… господин Рутхел, я все сделала…
Я смогла бесшумно приблизиться, затаиться за выступом и немного выглянуть. Ага, присутствовали трое: разноглазый, скромница и старуха вполне опрятной внешности. Еще одна сумасшедшая? Хотя нет, здесь стоит не забывать о разнице между душевнобольным и человеком, чья психика подверглась обработке. Старухе явно нравится Эллис, вон как тепло ей улыбается. О ком же негативно высказывалась? Обо мне?
— И как она? — Поинтересовался Рутхел.
— Сегодня не пожелала разговаривать, — скромно ответила девушка, с сожалением в голосе, — и, по-моему… нет, неважно.
— Говори, — мягко потребовал разноглазый.
— Это действительно не важно… прости…
Старая служанка отставила в сторону начищенный котелок, хмыкнула. Арвелл, развалившийся в кресле, кивнул и указал на место подле себя.
— Голодна? Поешь? — Спросила старуха.
— Да, спасибо, — Эллис опустилась на краешек табуретки.
— И тебя, господин, тоже накормлю, — фыркнула Иннара, помешивая что-то в котле, облизываемом языками пламени, — я не напомню, так вообще есть перестанешь. Никакой самоорганизации.
— Перестань, — поморщился Арвелл.
— Перестану, — недовольно проворчала Иннара, — когда жену достойную найдешь, что будет глядеть в оба. Я вот умру, кто о тебе заботиться будет? Сам ведь себе даже кусок хлеба маслом намазать не сможешь, не то чтобы что-то приготовить. Или я не права?
Старуха — мать? Нет, не вяжется. Служанка? А вот это уже более подходит.
Зазвенели тарелки, встрепенулись белые крылья салфеток, легли поверх блестящие столовые приборы. Иннара умело разлила ароматное, щекочущее обоняние, варево, сама опустилась по другую сторону от мужчины.
— Ешьте, ешьте, оба. Для кого готовила?
И, подавая пример, приступила к трапезе.
Если служанка, то почему садится за один стол с хозяином? Вернее, почему хозяин ест с прислугой?
Нет, какая-то определенно ненормальная семейка.
— Опять старый дурень опаздывает, — промычала старуха с набитым ртом, прожевала, — невесть где шатается. Сам виноват, будет есть холодное.
— А кто это? — Робко спросила девушка.
Интересный вопрос и весьма информативный. Раз девчонка спрашивает такое, значит, сама недолго здесь пробыла. Но тогда, получается, ее обработали за очень краткий срок. Или психологическая работа проводилась раньше?
Не ест, терпеливо ждет, когда суп остынет, хотя видно, что дразнящий запах буквально сводит ее с ума. Наверняка прикладывает определенные усилия, пытаясь сдержать себя и не наброситься на еду.
— А! — Взмахнула служанка ложкой. — Супруг это мой, деточка, Гарор. Уж и не помню сколько лет вместе, друг друга как облупленные знаем. Господин тогда еще молодым совсем был, даже полувека человеческого не минуло, когда встречаться начали. Эх, времена были…
Ее глаза застлала пелена памяти, взор расплылся, морщины на лице разгладились, словно прежние времена преодолели десятилетия и нагрянули дорогими гостями.
— Он мальчишкой на подхвате был, я же матери на кухне помогала. Знаешь, детка, наши семьи испокон веков служили господину и его предкам. Так, господин? Скажешь, что не права?
— Права, — кивнул Арвелл, нехотя отрываясь от пищи.
— Ну вот. Дружили мы, короче. Прямо не разлей вода были, ни единой ссоры, ни одного спора. А потом подросли, влюбились… Эх, вот господину давно пора влюбиться, а все никак не найдет себе ту единственную. А иногда нужно высунуть нос из своей работы, да оглядеться по сторонам.
— Иннара!
— Молчу, молчу, не мое это дело, господин. Мое дело большое разве? Супчик приготовить, мясо потушить, да тебя за шкирку к столу привести. И не говори ничего, ничего мне ты нового не скажешь.
Не знаю, как на вкус, но аромат действительно будоражил и вызывал обильное слюноотделение. Такой — густой, наваристый, с пряными нотками — наполнит теплом и желанием самой расплыться по какому-нибудь удобному креслу, прикрыть глаза и предаться несбыточным мечтам. Но нет, не время для погружения в грезы. Что с деталями, что с мелочами, что может оказаться полезным? Деталей было полно, но ничего полезного для себя я не находила. Например, у девчонки ссадины на руках и обломанные ногти, а Рутхел сидит босой, хотя каменный пол требует хороших и теплых тапок. Иннара опрятна, седые волосы тщательно уложены, на одежде — ни пятнышка.