Две мамы, три отца

— Я не буду жить с вами, Вирджиния. Спасибо за предложение, но когда я поступила в колледж, то переехала от мамы. Я уже взрослая, и мне нравится жить одной. Пожалуйста, перестаньте давить на меня.
— Ну, если, предлагая тебе дом, я давлю на тебя, то я этого, безусловно, не хотела. — Свекровь вскочила и схватила сумку. — Можешь не провожать меня.
Учитывая, что квартира состояла из одной большой комнаты, это прозвучало немного смешно.
Ей жаль Вирджинию, но необходимо проявить твердость, иначе свекровь начнет распоряжаться ее жизнью.
— Хобби — вот что ей нужно, — повторила Эмбер, как только Вирджиния ушла. Что, интересно, могло бы удовлетворить ее потребность быть нужной кому-то? Кроме ее внука?
Спустя час лифт поднял Эмбер на крышу. Там никого не было. Она подавила разочарование и, опустившись на стул, подумала, что будет тосковать по этому месту, когда переедет в квартиру, в которой выросла.
Солнце еще пригревало, но поднялся ветерок. Вдали поблескивал Тихий океан.
Она вспомнила смешинку в глазах Эдама Каррузерса и улыбнулась. Интересный мужчина. Наверное, трудно одеваться одной рукой и еще труднее готовить еду.
Возможно, как подобает доброй соседке, ей следует приготовить ему ужин — что-нибудь такое, что можно есть одной рукой, — и принести ему часов в шесть. Что в этом плохого? Это вполне по-соседски.
  
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 
Ровно в шесть часов Эмбер позвонила в квартиру 5С. «Пастуший пирог» — фарш, запеченный с пюре, — удался на славу.
Эдам открыл дверь. Он был явно удивлен.
— Я подумала, что вам трудно готовить, — непринужденно сказала Эмбер, протягивая тарелку.
Эдам посмотрел на пирог, потом на нее.
— Спасибо, очень любезно с вашей стороны. — Он жестом пригласил ее войти.
Эмбер вошла и огляделась. Ей понравилась комната: мебели не много, на стенах — фотографии бурных рек и горных вершин.
Он указал на обеденный стол у окна.
— Обычно я ем здесь. Это блюдо горячее или нужно подогреть его?
— У вас есть микроволновка?
Эдам кивнул.
— Поставьте его туда на пару минут.
— Я бы пригласил вас поужинать со мной, но вас, вероятно, ждет муж.
Эмбер искоса посмотрела на него.
— Мой муж был военным. Его убили за границей несколько месяцев назад.
— Господи! Простите. Я не знал. У меня создалось впечатление, что он ждет вас в квартире.
— В однокомнатной квартире было бы слишком тесно для двоих, — сказала Эмбер, поворачиваясь к двери. — Надеюсь, еда вам понравится.
— Не уходите. Поужинайте со мной, если у вас нет других планов. Ваша свекровь ждет вас?
— Она ушла. — Эмбер колебалась. Приглашение захватило ее врасплох. Но почему бы и нет? Он одинок, она тоже. Совместный ужин будет приятным разнообразием.
— Хорошо. Я спущусь за тарелкой и сразу вернусь.
Эдам ждал у двери. Он воспрянул духом. Оказывается, она вдова. Ей не больше двадцати одного года. Овдоветь такой молодой, вот черт!
Жаль ее мужа. Но хорошо, что она снова свободна. Как давно умер ее муж? Начала ли она встречаться с мужчинами? Если да, то он хочет быть первым в очереди.
Взглянув на шину, Эдам покачал головой. Кто бы мог подумать о таком способе, привлечь внимание женщины?
Вскоре она появилась, застенчиво улыбаясь. Напомнив себе, что они едва знакомы, и она не подозревает, что у него разыгралась фантазия, Эдам дал себе слово не ускорять событий.
Пирог был просто объеденье. Так он и заявил ей.
— Я рада, что вам понравилось. Вы умеете готовить?
— Справляюсь кое-как, но не сейчас, — Эдам кивнул на шину. — Недели через две смогу пользоваться рукой. Пока она слишком болит. Я подумывал о том, чтобы делать заказы на дом.
— Это даже интересно. Изредка.
— Но не так вкусно, как домашняя еда. Итак, на кого вы учитесь в колледже?
— Я хочу преподавать в начальной школе. Мне еще долго учиться, сейчас я на третьем курсе.
— Хороший выбор. Я всегда считал, что учителей недооценивают.
Эмбер улыбнулась, и Эдам был поражен в самое сердце. Ей нужно чаще улыбаться: она становится настоящей красавицей.
— Я тоже так думаю. Мне хочется, чтобы моим ученикам нравилось учиться и стремиться к успеху.
— Ради улыбки такой учительницы они будут стараться изо всех сил. — Уж он бы из кожи вон лез!
— Этого же я хочу для моего ребенка.
Он изумленно посмотрел на нее.
— Вы беременны?
Вот уж не подумал бы! Может быть, она немного полновата в талии, но его больше заинтересовали голубые глаза и веселая улыбка, чем ее фигура.
— Да, почти пять месяцев… Но больше всего мне бы хотелось иметь мужа и отца для моего ребенка.
Пожалуй, беременность хуже, чем замужество. Эдам взглянул на Эмбер по-новому. Что означают ее слова? Она обрадуется новому мужу и отцу для своего ребенка? Она охотится за мужчиной?
— Я для этого не подхожу, — выпалил он.
— Что вы сказали? — Эмбер бросила на него удивленный взгляд.
— Я не ищу долговременной связи.
— Я тоже, — заявила она, отталкиваясь от стула. — Вы подумали, что я навязываюсь вам? Я только лишь по-соседски принесла вам ужин. Всего несколько месяцев назад я потеряла мужа. За кого вы меня принимаете? Я не ищу замену Джимми. И даже если бы искала, то никогда бы не выбрала мужчину, занимающегося опасной работой. Если я когда-нибудь выйду замуж, в чем сильно сомневаюсь, то только за какого-нибудь приятного бухгалтера или продавца!
— Послушайте, вы ведь сказали, что хотели бы иметь мужа и отца для ребенка. Что может подумать любой мужчина?
— Что соседка предложила ему помощь, потому что он беспомощен, — резко ответила Эмбер, протягивая руку за его тарелкой и гневно глядя на него. — Мне не пришло в голову, что ваше чудовищное «эго» истолкует проявление доброты, как заигрывание. Благодарю, что пополнили мое образование. Я всегда готова учиться. Больше такого жеста вы от меня не дождетесь.
Она выхватила тарелку у него из-под носа и устремилась к двери.
— Постойте!
Но Эмбер Вудворт не стала мешкать.
У Эдама вырвался громкий стон. Он все испортил! Она была так добра, принесла ему поесть, а он вел себя так, словно она охотится за ним. Какой он идиот! Эдам потер лицо здоровой рукой и поморщился, прикоснувшись к ожогам.
Он ненавидит длительные отношения. И может понять, почему она не хочет иметь дело с мужчиной его профессии. Он годится лишь на случайные связи, а после такого фиаско не уверен даже в этом.
То, что она беременна, удивило его. Конечно, это не извиняет вырвавшихся у него слов. Она ни разу не дала понять, что испытывает к нему особый интерес. Неужели у него действительно такое чудовищное «эго», что он воображает, будто каждая женщина стремится женить его на себе?
Теперь ему предстоит извиниться, а он этого терпеть не может.
Но нельзя же оставить все как есть, без извинений. Остается надеяться, что она выслушает их.
Эмбер была так разъярена, что ей хотелось плеваться. Как осмелилась эта самоуверенная особь мужского пола заподозрить ее в каких-то притязаниях, в то время как она всего лишь хотела помочь? Соскребая остатки еды с тарелок, Эмбер думала, что ей следовало обрушить на него, по меньшей мере, полдюжины язвительных замечаний.
Услышав звонок, она замерла. Если это снова Вирджиния, она обязательно сорвется. Горе тому, кто рассердит ее сейчас!
Открыв дверь, Эмбер увидела Эдама. Он ухватился за дверь здоровой рукой.
— Простите меня.
Эти слова несколько смягчили ее. У него смущенный вид. И чертовски привлекательный.
Едва у нее промелькнула эта мысль, как в ней снова вспыхнул гнев. На этот раз — на себя.
— Ладно. До свиданья. — Эмбер толкнула дверь. Эдам не отпускал ее.
— Позвольте мне объяснить. Я знаю, что вел себя, как идиот.
— Верно. — Она скрестила руки на груди, приготовившись выслушать, наспех состряпанные извинения. Что ей потом делать — упасть в его объятия, когда он закончит свою речь? Не дождется! Она рассердилась еще сильнее, когда поняла, что это перспектива кажется ей весьма заманчивой. Неужели она действительно хочет оказаться в его объятиях?