Империя Jay Z: Как парень с улицы попал в список Forbes
Новые карьерные возможности для Jay Z открылись в 1992 году, когда Кларк Кент стал работать в Atlantic Records. Одной из обязанностей Кента, как сотрудника отдела артистов и репертуара (A&R), стал поиск новых талантов. Он тут же вспомнил о молодом парне, с которым познакомился в Марси несколько лет назад. Но теперь, когда Jay Z стал успешным дилером, найти его было не так просто. Наконец Кенту удалось заполучить его номер через друга. «Разговор был примерно следующего содержания: «Привет, я тут в Atlantic Records, давай сделаем это». А он: «Да нет, спасибо», – вспоминает Кент. Затем, в течение пары месяцев я каждый день повторял: «Привет, я тут в Atlantic Records, давай сделаем это», а он все так же: «Да ну, нет».
Jay Z долго сомневался, стоит ли тратить на музыку время, которое можно использовать, зарабатывая деньги дилерством. Но после долгих уговоров в 1993 году он наконец согласился принять участие в записи одного из ремиксов, а затем песни Can I Get Open группы Original Flavor. «Я его все-таки убедил, – говорит Кент. – Он все говорил: «Я не буду тратить на это деньги. Если это случится – хорошо, но я буду продолжать делать то, что делаю сейчас. Так что если что-то и будет, то только тогда, когда я вернусь с юга».
Нежелание Jay Z тратить деньги на музыку можно понять: для записи хип-хоп-трека нужно заплатить множеству людей. Например, продюсеру, который использует кучу всяких устройств, включая драм-машины, синтезаторы, а также технику под названием «семплирование» для создания основного повторяющегося элемента песни, так называемого хука. Сэмплы – это элементы песен, записанных ранее, например, духовые из какой-нибудь соул-композиции, или малый барабан из джазового стандарта, а то и «минусовка» целой песни без вокала. Сэмплы часто используются для создания музыкального скелета песни, называемого «бит» или «трек». В середине 90-х продюсер мог запросить 5 тысяч долларов за песню плюс 50 процентов авторского гонорара, что означает три или четыре процента дохода с альбома (более того, использование одного сэмпла может стоить от пяти до пятнадцати тысяч долларов плюс роялти [44]). Рэпер, также называемый MC или «эмси», записывает вокал поверх бита. После этого звукорежиссеры регулируют уровень звука и в завершение процесса добавляют дополнительные эффекты. Добавьте к этому монтаж и раскрутку песни, а также студийное время – во времена, когда Jay Z начал записываться, час стоил 2500 долларов, а для записи одного трека требовалось как минимум четыре часа [45].
Кент, как опытный продюсер, надеялся, что, имея достаточный запас песен, Jay Z сможет произвести впечатление на Atlantic или другой лейбл и заключить с ними контракт, с помощью которого он будет финансировать запись последующих песен. Для этого он убедил Jay Z записать песню совместно с рэпером Sauce Money. В это время Кент и Sauce сотрудничали с компанией 3D Enterprises, владельцем которой был звезда NBA Деннис Скотт. Патрик Лоуренс, сотрудник компании и продюсер, в профессиональной среде известный как A Kid Calles Roots, отвечал за бронирование студийного времени для Кента, Sauce и Jay Z. Хотя в итоге эта песня не попала ни в один альбом, Лоуренс помнит впечатление, которое Jay Z произвел на него во время сессии. «Jay Z был парнем с улицы, который не понимал, насколько он талантлив, – вспоминает Лоуренс, отложив чесночную лепешку, в одном из заведений Манхэттена, – он рассуждал так: «Если бы это действительно было чем-то сложным, мне бы это не давалось так легко». Так что он не воспринимал это всерьез. Это Кларк Кент сказал: «Ты должен отдаться этому полностью», убедив его расстаться со своей уличной деятельностью и посвятить себя музыке».
Когда Jay Z приехал, чтобы записать свой куплет, он еще не слышал бит. Вместо того чтобы попросить его послушать или повторить свои строчки, он стал болтать с Sauce, к немалому раздражению Лоуренса. Хотя до него доходили слухи, что Jay Z помнит наизусть все свои стихи и никогда их не записывает, Лоуренс видел, что ничего не происходит, и начинал нервничать. «Я думал про себя: «Этот парень не написал свою песню, никто не слышал, что он собирается читать и вообще, – вспоминает Лоуренс. – Мы сидели там уже часа три, и они просто смеялись и болтали о чем угодно, кроме музыки. Наконец я не выдержал: «Джей, слушай, давай уже записывайся. Я отвечаю за это. Я трачу студийное время. Мы уже почти вышли из бюджета!» И все такие: «О, этот парень начинает сердиться». И [Джей] сказал: «Ну ладно, дай мне послушать песню» [46]. Лоуренс включил трек. Jay Z начал что-то бормотать, потом взял блокнот и ручку и вроде бы делал какие-то заметки. Он положил блокнот на диван и стал ходить туда-сюда, продолжая бормотать какие-то обрывки слов. Через пять минут он еще раз заглянул в блокнот и сказал Лоуренсу, что готов. Пока Jay Z записывался, Лоуренс решил посмотреть, что было в блокноте, который рэпер оставил на диване. «Я взял блокнот и увидел, что там вообще ничего не было, – вспоминает Лоуренс. – Он просто прикалывался, хотел посмеяться над нами. И тогда я понял, что он лучший».
Каким бы блистательным рэпером Jay Z ни был, он продолжал торговать наркотиками. Это решение было частью его бизнес-философии, которую можно выразить в одном простом правиле: сосредоточься на предприятии, которое дает наиболее реальную возможность заработать как можно больше. В то время этим предприятием была торговля наркотиками. Музыку Jay Z воспринимал как интересный сторонний проект или как способ немного разнообразить свой способ заработка. «Его первый альбом должен был стать единственным… по крайней мере, по его словам», – говорит Туре, в 2005 году написавший статью о рэпере для Rolling Stone. – Я думаю, он действительно так считал. Он рассматривал это как снижение дохода» [47].
Одних уговоров было недостаточно, чтобы убедить Jay Z изменить свое решение. По словам Дехейвена, это произошло неожиданно и достаточно жестко в 1994 году. «Он увидел смерть, – поясняет Дехейвен. – Он увидел темную сторону игры. Он чуть не лишился жизни. Именно это и повлияло на его решение. Он перешел дорогу не тем людям». Jaz-O тоже помнит этот эпизод: «Когда он увидел того человека [собравшегося стрелять], он побежал, чтобы спасти свою жизнь, с которой не хотел расставаться. Раздалось два выстрела, но пистолет дал осечку, и именно это спасло его жизнь».
И Дехейвен, и Jaz-O считают своей заслугой то, что противник Jay Z больше никогда его не преследовал. Jaz-O говорит, что использовал уличную дипломатию, чтобы уладить конфликт, возникший, по его словам, из-за «грязных сделок» (подробностей он не сообщает). Дехейвен выражается еще более прямо: «Как он мог подумать, что они просто перестали его искать? – говорит он, зловеще ухмыляясь. – Это все благодаря мне». Хотя сам Jay Z никогда не подтверждал и не опровергал того факта, что кто-то из них был его ангелом-хранителем, он упоминал о том, что прекратил торговать наркотиками после нападения конкурентов. «Я был на волоске от смерти, три выстрела так близко, но меня не задело, это божественное вмешательство» [48].
Кларк Кент не верит, что подобный случай мог заставить Jay Z бросить торговлю наркотиками. «Это вообще ничего не значит, – говорит он. – Тебя могут застрелить в любой момент, и если ты занимаешься этим, ты должен быть к этому готов… В меня тоже стреляли, понимаете, о чем я? В тебя так или иначе будут стрелять. Это неизбежно. Если выживешь – отлично. Он лишь получил возможность торговать еще один день. Это не могло что-либо изменить. Я думаю, что на самом деле на его решение вплотную заняться музыкой повлиял успех его первой записи».
Jay Z признает, что на его решение оставить торговлю наркотиками повлияло несколько факторов. «Я не могу назвать какую-то одну причину, – сказал он в интервью Washington Post в 2000 году. – Прежде всего это был страх. Ты не можешь вечно мчаться по улицам. Что ты будешь делать, когда тебе будет тридцать, тридцать пять или сорок? Я боялся стать никем – и это двигало мной в первую очередь» [49]. Для перспективного бизнесмена решение бросить торговлю наркотиками в 1995 году могло означать простую переоценку всех «за» и «против». «Когда он понял, сколько может заработать на музыке, – задумчиво говорит Туре, – совершенно легально, не думая о полиции, не ожидая того, что в любой момент его могут застрелить конкуренты и другие недоброжелатели, это решение показалось ему вполне разумным» [50].