Несравненная

— Даже и думать об этом забудьте! — воскликнул Бен. — Вы же сын своего отца! Если, не дай бог, вы не обгоните всех, это будет печальнейший день для нас. Хотя глупости, конечно. Вы, хозяин, обязательно придете первым, иначе и быть не может.
— Вот и я говорю, — поддержала его Аморита.
Она уселась в коляску, затем обняла Гарри, который накрывал ее колени теплым пледом.
— Постарайся не волноваться, — прошептала она ему на ухо. — Все будет очень хорошо. Я чувствую это всей душой!
— Мне было бы гораздо спокойнее, если бы я, как ты говоришь, «чувствовал» это своей головой, — ответил Гарри. — Но, по правде говоря, я не нахожу себе места от беспокойства, Аморита!
Она поцеловала его в щеку:
— Просто поверь, что судьба улыбнулась нам как раз тогда, когда нам это так необходимо.
— Попробую, — пообещал Гарри.
Бен взял в руки поводья и взмахнул хлыстом. Лошади тронулись.
Аморита перегнулась через край коляски и помахала брату рукой на прощание.
Пока Гарри махал ей в ответ своей шляпой, она думала о том, что он самый очаровательный и замечательный брат, какой только может быть у девушки.
«Все будет просто идеально, — подумала она. — Если бы только нам удалось получить немного денег! Уверена, что все происходящее с нами сейчас, — настоящий подарок судьбы!»
Она произнесла еще одну короткую молитву, попросив помощи у Бога.
Потом девушка рассказала Бену, как обстояли дела с Нэнни, и они вдвоем обсудили, что нужно было сделать для восстановления замка.
В то же время Аморита очень беспокоилась о предстоящем вечере. А вдруг она невольно выдаст Гарри?
Если его друзья обнаружат, что он нарушил правила поведения в обществе, они могут, как сказал Гарри, с позором исключить его из клуба «Уайт».
«Я должна быть очень, очень осторожна», — сказала она себе.
Направляясь в Челси, Гарри думал о том же.
Милли удивилась, увидев его на пороге своего дома. Она только что вернулась с прогулки по парку в своей очаровательной коляске, запряженной двумя резвыми лошадьми.
Она останавливалась на Бонд-стрит, чтобы купить новое вечернее платье. Оно стоило больше, чем Гарри и Аморита могли потратить на еду за три месяца.
При появлении Гарри лицо Милли просияло.
Она выглядела особенно привлекательно, как отметил про себя молодой человек, в фантастическом платье, украшенном воздушными кружевами.
На ее роскошной шляпе красовались шесть розовых страусовых перьев.
— Я не ждала тебя! — воскликнула Милли.
— Мне нужна твоя помощь, — коротко ответил Гарри.
Милли надула пухленькие губки.
— Если ты приехал опять уговаривать меня пойти с тобой на вечеринку к Элдриджу, — обиженно сказала она, — то можешь зря не стараться.
— Нет, Милли. Я приехал не за этим, — серьезно сказал Гарри. — Конечно же, ты не должна обижать своего барона.
Говоря это, он подумал, что Милли будет трудно отыскать другого такого покровителя, как барон. Где еще можно было найти богатейшего человека, да еще так кстати отсутствующего целыми неделями?
Когда Гарри бывал с Милли и вкушал блюда великолепной кухни, оплачиваемые, кстати сказать, бароном, молодой человек очень часто думал о том, как же ему повезло.
Сейчас же Гарри чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Ему было очень неудобно просить Милли о том, ради чего он приехал.
В то же время он знал, что она поймет его.
— Я нашел кое-кого, ну, чтобы идти на вечеринку в замок, — начал он, немного смущаясь, — но ей нужна соответствующая одежда, чтобы появиться там со мной. Вот почему мне нужна твоя помощь.
Милли в изумлении уставилась на него.
— О нет, Гарри! — воскликнула она. — Если ты думаешь, что я намерена одолжить свою одежду какой-то посторонней женщине, которая, ко всему прочему, еще и не достаточно умна или красива, чтобы хорошо зарабатывать самой, ты очень сильно ошибаешься, дорогой мой!
Милли говорила, вскинув голову.
Потом она прошла по комнате, остановилась напротив дорогого, в золотой оправе, зеркала и стала медленно, с каменным лицом, снимать шляпу.
Такого оборота Гарри не ожидал.
— Милли, пожалуйста, помоги мне, — взмолился он. — Мне не справиться без тебя!
— Неужели? А придется, — холодно ответила Милли. — Конечно, это ужасно — не попасть на вечеринку, на которую и я бы сходила с удовольствием, ты сам знаешь, но я не собираюсь наряжать какую-то выскочку, которая должна занять мое место и которую ты можешь счесть более привлекательной, чем я!
К своему изумлению, Гарри вдруг понял, что она просто ревнует!
Он ожидал всего, но только не этого. Молодой человек знал, что нравится Милли. И она также, как и он сам, всегда с нетерпением ждала, когда же барон отправится в очередную поездку.
Но Гарри никогда не приходило в голову, что Милли могла на самом деле влюбиться в него.
Теперь же он вынужден был признать, что был очень глуп и что подобного оборота событий, впрочем, следовало ожидать.
Конечно же, он знал многих замужних женщин, которые в отсутствие своих мужей смотрели на него с явным призывом. Но баронет более или менее хранил верность Милли просто потому, что она ему нравилась.
Более того, Милли никогда не ждала от него подарков. В отличие от женщин высшего света, она не вынуждала его тратить деньги на цветы или дорогие духи.
Милли хорошо знала, что Гарри просто не мог позволить себе дать ей что-либо в плане материальных благ. Видимо, она действительно любила его.
Теперь Гарри был поставлен перед фактом, никаких сомнений насчет Милли не оставалось, и после короткой паузы он сказал:
— Хорошо, Милли, ты победила! Мне придется рассказать тебе всю правду.
Милли повернулась.
— Правду о чем, хотелось бы знать? — резко спросила она.
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу позволить себе заплатить какой-либо киприотке, — спокойно начал Гарри. — И, поскольку я нахожусь в очень трудном положении, а также потому, что моя старая нянюшка нуждается в дорогостоящей операции, моя сестра Аморита пойдет со мной в замок Элдридж.
— Твоя… твоя сестра? — задохнулась от изумления Милли. — Не могу поверить!
— Это правда, — ответил Гарри. — Уехав от тебя в полном отчаянии, я собирался отклонить приглашение, лишая себя шансов на выигрыш.
Он немного помолчал, затем продолжил:
— Потом, когда я вернулся к себе на Хаф-Мун-стрит, я обнаружил там свою сестру, которая дожидалась меня уже несколько часов. Она сообщила мне о нашей няне и об операции. Я вкратце рассказал ей свою печальную историю, и Аморита уговорила меня взять ее с собой вместо тебя.
— Но ты не можешь этого сделать! Она же леди! Это просто безумие, Гарри! — возразила Милли.
— Я сказал ей то же самое, — ответил Гарри. — Но выбирать не приходится: либо я беру сестру с собой, либо остаюсь дома и беспомощно наблюдаю, как разрушается родовое поместье, а мы все медленно умираем с голоду.
В его голосе было столько отчаяния, что сердце Милли не выдержало, она подошла к Гарри, обняла его за плечи и проговорила уже совершенно иным тоном:
— Все это правда? Поклянись Богом и своей жизнью!
— Это святая правда, Милли, — ответил молодой человек, — и помимо всего прочего я, рассказав о наших планах, доверяю тебе репутацию Амориты и свою честь. Сама понимаешь, что будет, если кто-нибудь об этом узнает.
— Я все понимаю, — сказала Милли, — но не могу себе представить, что было бы с вашей матерью, узнай она о ваших замыслах. Ты представляешь, что бы она сказала?!
— Ах, если бы только ты могла пойти со мной, все было бы по-другому, — вздохнул Гарри.
— Да. Но я не могу, — с сожалением сказала Милли. — Ведь мне нужно подумать и о своей жизни, а мой старичок, как тебе известно, бывает очень щедрым. Надо пользоваться, сам понимаешь.
— Ты же знаешь, что если бы я мог себе это позволить, я бы тоже был щедр к тебе, — тихо сказал Гарри.
— Я знаю, глупый, — ответила молодая женщина.