Чекисты о своем труде (Рассказы и очерки)

Вечером в погребке, где помещается кабаре «Ла Триана», полно посетителей. За столиком у стены сидят Рикардо и Оливейра.
— Я тебе завидую, Мигель! — говорит Рикардо. — Ты живешь в сонном Лиссабоне, где никогда ничего не происходит.
— Ты забываешь, Рикардо, что в этом сонном Лиссабоне взрывают пароходы.
— Этот взрыв, о котором столько шумят немцы, видимо, результат несчастного случая, какой-нибудь технической неполадки. Немцы упрямы, они никогда не признаются, что катастрофа произошла по их же оплошности. Теперь они ищут саботажников, которых не существует. Зато у нас красные — не призраки, а трагическая действительность. Здесь, в Севилье, хотя мы перестреляли их несколько тысяч, они нам портят кровь ежедневно…
— Скажи, Рикардо, — спрашивает Оливейра, — как долго вы будете топтаться у стен Мадрида?
— Теперь уже недолго. Наши войска готовятся к решительному штурму, мы только ждем прибытия итальянских дивизий, которыми будет командовать генерал Бергонцоли. Надеюсь, что он покажет себя. Кроме того, у нас «пятая колонна» в столице. Ты знаешь, где помещается ее генштаб? В посольстве Гондураса! Мы поддерживаем с ними ежедневную радиосвязь. Сегодня получили сообщение, что красные готовят наступление в районе Бриуэги в канун Нового года. А мы их там будем ждать с хорошими гостинцами.
— Но знаешь, Мигель, — продолжает Рикардо, — даже если мы выиграем войну, мы не изменим наш народ; он был, есть и будет красным. Им можно управлять только при помощи жандармов, тюрем и виселиц.
— А если красные победят?
— Тогда я пущу себе пулю в лоб.
— Не будь дураком, лучше купи на всякий случай какой-нибудь латиноамериканский паспорт.
— А деньги? Где их взять?
— Об этом не беспокойся, мы ведь друзья.
— И потом, кто мне продаст иностранный паспорт?
— Разве у тебя нет знакомых в посольствах?
— Консул Никарагуа в Севилье — хороший друг.
— Прекрасно, Рикардо. Ты знаешь, мне пришла в голову блестящая идея. Если твой друг никарагуанец продаст тебе один паспорт, он тебе сможет продать и несколько. Скажи ему, что остальные паспорта для генерала и его родственников. Купи у него сразу десять паспортов, пусть он один оформит на тебя, а девять выдаст чистыми. Деньги я на эту покупку дам. А ты мне дашь на хранение паспорта. В случае, если дела генерала Франко примут не тот оборот, мы эти паспорта продадим на вес золота, а заработок поделим. Если же вы победите, то паспорта мы продадим вашим противникам, которые тоже не поскупятся в цене. В том и другом случае ты станешь богачом, не затратив ни копейки на весь этот бизнес. Ну как?
— Мигель, ты из воздуха способен делать капитал! — восхищается Рикардо.
В Москве у руководителя советской разведки Савицкого собрались, кроме хозяина кабинета, его заместитель Ганин и работник Бодров.
— Я собрал вас, товарищи, — говорит Савицкий, — для консультации по необычному для нас делу. Речь идет о взрыве парохода «Кап-Анкония». Группа немецких антифашистов из состава команды парохода, которая осуществила эту операцию, была намерена сразу же переправиться в нейтральную страну. Однако сделать это не удалось, и они оказались в крайне трагическом положении. Гестапо и полиция Салазара напали на их след. Сведения об этом получил Овод. Он же оказал помощь антифашистам, которых возглавляет Ганс Рихтер. Сейчас группа Ганса скрывается на одном из складов компании Овода в Лиссабоне. Овод нашел для них документы — никарагуанские паспорта, но все же выводить их через Лиссабон или Опорто крайне опасно, так как за портами установлено строгое наблюдение. Овод мог бы перебросить группу на рыболовецкой шхуне в Сунчал, столицу острова Мадеры, куда заходят океанские пароходы. Но это тоже опасно во многих отношениях. Он предлагает другой вариант, по его мнению, более подходящий: провести группу Ганса через франкистскую зону в район фронта на грузовиках, которые он запродал Кейпо де Льяно. А там, через линию фронта, пусть перебираются своими средствами. Предложение оригинальное, смелое. Во всяком случае, гестапо, несомненно, не ожидает появления группы Ганса во франкистской зоне. Нужно выбрать лучший план, разработать его и дать окончательные директивы Оводу. Каково ваше мнение, товарищи?
— Я лично, — говорит Ганин, — сторонник переброски группы через франкистскую зону. Правда, Гансу и его товарищам придется действовать в непривычной обстановке, не зная языка. Помощь в переходе линии фронта мы можем им оказать. Но задача заключается также в том, чтобы не провалить Овода. Исчезновение группы Ганса не должно связываться с его деятельностью.
— А если устроить прорыв на этом участке фронта, — говорит Бодров, — и, так сказать, взять группу Ганса в плен?
— Но ведь прорыв может и не удаться.
— Следует узнать более точно об обстановке в районе Толедо.
Чекисты задумались. Наконец Савицкий снял телефонную трубку:
— Дмитрий Иванович? Какие у вас данные о положении в районе Толедо? Да, да. Понял, спасибо. Товарищ Ганин, вам придется выехать на место, чтобы быть ближе к Оводу. Я думаю, что Оводу придется действовать так…
В Лиссабоне на террасе маленького кафе с унылым видом сидят Отто Краузе и Конрад. Отто украдкой оглядывается по сторонам, словно ищет кого-то.
— Сегодня утром, Конрад, пришла новая телеграмма от Гиммлера: «Если вы в ближайшее время не разыщете группу Ганса, вам придется держать ответ перед судом чести нашей партии». Это значит Дахау и для меня, и для тебя. Но Ганса мы найдем во что бы то ни стало.
— Ты неплохо придумал с объявлением в газетах о том, что тебе нужны шоферы. Может быть, эти прохвосты клюнут на эту удочку и сами пожалуют к нам. Но шоферов ищет и Оливейра: ему они нужны для отправки грузовиков в Толедо.
— Этот Оливейра мне не нравится, Конрад. У меня такое впечатление, что он работает на английскую разведку. Ты заметил, что ему нравится виски? Советую заняться им. У него хорошенькая секретарша. Приударь за ней, и она раскроет тебе не только свою душу, но и душу Оливейры. Не мешает присмотреться и к его шоферам. Ты обратил внимание, какой у него цвет лица? Говорят, что в его жилах течет негритянская кровь. Он родился в Бразилии, и мать его была мулаткой. Говорят, он обобрал своего компаньона Сильвейру и завладел его фирмой.
— Я вижу, ты все о нем знаешь.
— От начальника лиссабонской полиции. Должен же я знать, кто мне возит вино от генерала Кейпо де Льяно.
А на пустынном пляже поблизости от Лиссабона в это время лежат на песке Клара и Оливейра и тихо беседуют:
— О чем ты думаешь?
— Ты знаешь, мне хочется квашеной капусты и черного хлеба. Надоели португальские сардины.
— Ты устал?
— Да. А ты молодец, я восхищаюсь тобой.
— Потому что беру пример с тебя, Миша.
— Перестань молоть чепуху. Просто ты чудесная советская девчонка.
— Нет, я обыкновенная, а вот ты необыкновенный советский парень.
— Перестань, Нина… Нина! Ты вышла бы за меня замуж?
Она вскакивает, смеясь, забрасывает его песком и бежит к морю, а он вытягивается на песке и, закрыв глаза, о чем-то думает.
«Как я попал на этот пляж в далекий фантастический Лиссабон и что будет со мной, с Ниной, Гансом через неделю? Несколько лет назад я и она мечтали совсем о другом. Все началось тогда, в июльский солнечный день. Как хорошо было оставаться Михаилом Снеговым! Не то что Оливейра — хоть и красивое имя, но не родное… И было мне двадцать шесть. Только что блестяще окончил филологический факультет МГУ. А Нина, Нина Крючкова, которая мне уже тогда нравилась, обещала вечером того дня пойти со мной в кино. В первый раз! Я сильно удивился, когда меня попросил зайти к себе декан. У декана сидел незнакомый человек. Потом-то я отлично узнал его, товарища Ганина. Он предложил мне работать в разведке. Я думал целую ночь — после того, как мы ходили в кино с Ниной. И дал согласие. Хотя язык я знал в совершенстве, пришлось учить португальские песни, познавать другие вещи! Наконец меня послали сюда. Товарищ Савицкий сказал, что я „прирожденный разведчик“. Я не жалел ни о чем, только… о разлуке с Ниной. И надо же было так случиться, что тем человеком, которого мне прислали в помощь, оказалась именно Нина, моя Нинка! Это просто удивительная история: она стала секретарем сеньора Оливейры, и мы теперь с ней вместе. Вместе!..»