Лондон бульвар

Напротив «Бургер Кинг» парень продавал «Биг Ишью». Я купил один экземпляр, сказал:
— Сегодня вечером хоронят одного продавца «Биг Ишью».
— Да?.. Где?
— В Пэкхеме.
— Я пас, приятель, слишком опасный район.
— Думаю, он оценил бы, если бы ты пришел.
— Он умер, ему уже нечего оценивать.
Через двадцать минут я был дома, принял
душ
пиво
болеутоляющее.
Не болит.
Примерил костюм из «Оксфама». Рукава пиджака были коротки, брюки длинноваты, но в остальном сидел он на мне как перчатка. Я достал из шкафа хрустящую белую боссовскую рубаху. Она подошла как молитва.
Позвонили в дверь.
Бриони. Она была великолепна в черном костюме. Я сказал:
— Бри, ты великолепна.
— Я знаю.
Вошла, критически меня осмотрела, говорит:
— Выглядишь как гробовщик.
— Спасибо, Бри.
Она порылась в сумке, извлекла свежую розу и спросила:
— Подойдет?
— То, что надо.
— Выпить можно?
— Что хочешь?
— Что-нибудь смертельное, а то я только пару колес заглотила.
— «Блэк Буш»?
— Отлично.
Чокнулась с моим пивом, сказала:
— За Майкла.
— За кого?
— Твоего друга.
— Он Джои.
— Ты уверен?
— Я точно знаю.
— О'кей, за Джои.
Мы выпили. Я вызвал такси, машина прибыла через минуту.
Водила оказался растаман, в салоне воняло марихуаной. Я сказал: «Пэкхем», и таксист кивнул:
— Отпад.
Кладбище находилось на задворках автобусной станции. Через дорогу был игровой зал. Я подумал, что Джои будет приятно услышать:
 
ФУЛ-ХАУС!  [22]
 
Служащий похоронного бюро нас уже ждал. Могила была готова, над ней стояли двое. Священника не было. Несколько минут спустя подошел еще один человек.
— Доктор Пател, — сказал я, — как хорошо, что вы пришли.
Представил его Бри. Она не отпускала его руку дольше, чем следовало. Служащий спросил:
— Кто-нибудь скажет прощальное слово?
Я покачал головой. Он дал сигнал могильщикам; они опустили гроб в могилу. Я бросил на гроб «Биг Ишью», Бри бросила розу. Внезапно в воротах появился мужчина в килте, при всех шотландских делах, с волынкой, и заиграл «Одинокого лодочника».
Я не разбираюсь в красоте, но волынщик был великолепен.
Бри сказала:
— Сюрприз напоследок.
— Как ты его нашла?
— Рядом с «Селфриджиз», он там всегда играет.
— Спасибо, Бри.
Она таинственно улыбнулась, проговорила:
— Тебе спасибо за доктора.
О-хо-хо.
Я сунул могильщикам немного денег. Один сказал:
— А вы знаете, что Род Стюарт работал могильщиком?
Что на это сказать? Я спросил:
— А сам-то ты поешь?
— Не, я только танцую, — ответил он.
И смеются во всю глотку.
Потом я заплатил волынщику. Взял на себя, так сказать, все расходы.
Доктор Пател о чем-то очень серьезно разговаривал с Бри. Я сказал:
— Как водится, после похорон нужно освежиться. Можно вас угостить?
— Да, — ответили они. Оба.
Надо было сваливать к черту из Пэкхема, и мы поехали в бар «Чарли Чаплин». Самое лучшее, что можно сказать об этом заведении, — это что оно очень большое.
Бри и доктор сели за столик, я пошел сделать заказ.
Бармен пританцовывал над своей винной картой, с чувством произнес:
— Мне нравится твой костюмчик.
— У нас в семье он передается по наследству У него глаза загорелись, подумал, наверное, что я игрок Добавил:
— Смотри, не потеряй его.
— Ни в жизнь.
Мое остроумие истощилось, я заказал
поджаренные сэндвичи
горячий пунш
закуски к пиву
чипсы
орешки.
Бармен наконец принес заказ, сказал:
— Voilà!  [23]
Мы набросились на еду. Доктор вел себя как надо. Опрокинул горячий пунш, запил пивом, прилично откусил от сэндвича. Бри пошла зарядить музыкальный аппарат, и вскоре раздалось:
— «Хей, если видел ты самую красивую девчонку…»
Даже я так петь могу. Говорю доктору:
— Док, так здорово, что ты пришел.
— Пожалуйста, называй меня Санджи.
— Я попробую.
Он засмеялся, сказал:
— Ужасно будет, если я скажу, что мне очень весело?
— Это просто необходимо, чтобы тебе было очень весело.
Вернулась Бри, сказала:
— Этот музыкальный автомат просто какой-то импровизатор.
Повернулась к Санджи, спросила:
— Ты родился в Индии?
— Да, я из Гоа. Кроме рейвов и хиппи у нас там есть еще мощи святого Франциска Ксаверия.
Бри и я, должно быть, выглядели озадаченными. Он спросил:
— Вы не католики?
— Даже не атеисты.
Он похрустел орешками, сообщил:
— Его тело остается нетленным, и это считается чудом.
Сказать на это было нечего, и я промолчал. Он продолжил:
— А кто-то украл большой палец его ноги.
— Что?
— Правда. В нашем мире есть почитатель святого Франциска, укравший большой палец его ноги.
Черт бы побрал этот горячий пунш, но я не мог придумать ничего толкового. Сказал:
— Это, наверное, добрая католическая традиция — равняться по носкам.
Он улыбнулся, но, я полагаю, его это не очень развеселило. Бри извинилась и ушла попудрить нос. Санджи оценивающе на меня посмотрел, спросил:
— Могу я… встречаться с твоей сестрой?
Черт!
— Я бы тебе отсоветовал.
— Тем не менее….
— …ты будешь. Санджи, ты хороший парень, ты мне очень нравишься. Но она не для тебя.
— Ты позволишь мне сделать попытку?
— А я могу тебя остановить?
— Нет.
Пришла Бри, Санджи сказал, что следующий заказ сделает он, и спросил:
— Всё то же самое?
Я сказал:
— Почему бы и нет.
И он ушел.
Бри наклонилась ко мне, сказала:
— Я его люблю.
— Господи.
— Нет… правда, Митч, он как будто мой двойник по духу.
Я постарался не злиться и отвлечь ее. Спрашиваю:
— А как же Фрэнк?
В ответ — испепеляющий презрительный взгляд.
— Фрэнк умер, Митч. И чем быстрее ты с этим свыкнешься, тем будет лучше для нас всех.
Вернулся Санджи, и я понял, что мне пора уходить. Пожал ему руку, сказал:
— Уверен, что мы с тобой еще встретимся.
Он сосредоточенно на меня посмотрел, не то как врач, не то как индус, заверил:
— Я буду вести себя с ней как джентльмен.
— Это ты так думаешь.
На выходе бармен мне говорит:
— Эй ты, мрачняга, тебе еще рано уходить.
— Уже отвеселился.
Он руку на бедро положил, глаза закатил и произнес:
— Уммм… крутой парень.
На улице я поймал такси, решил, что на следующей неделе куплю себе машину.
Приехал домой, хотелось только одного — упасть и отрубиться.
Включил ящик. Вы не поверите, только начался «В упор».
А когда появился Ли Марвин  [24]— и почти в таком костюме, как у меня, — я сказал:
— Вот это крутой парень.
  
~~~
 
В СРЕДУ ВЕСЬ ДЕНЬ ШЕЛ ДОЖДЬ. Но на работу я пошел. Джордан был на кухне, оценивающе меня оглядел, сказал:
— Ваши раны заживают.
— Вы так думаете?
— Они так выглядят.
Прямо дзен-буддизм какой-то.
Несколько водопроводных труб засорились, он спросил, могу ли я с ними что-нибудь сделать.
Я сказал:
— Конечно.
Вот ублюдок. Я целый день провозился, чтобы их прочистить.
К четырем часам я, распластавшись, лежу под водопроводной трубой, грязная вода капает на лицо, и тут появляется она. В красном джерси, которое просто прилипло к ее формам. Говорит:
— Вот то, что мне нравится: мужчина на спине.
Я закончил проклятую работу, поднялся. Она подошла, ростом мне по плечо. Опять с этой хитренькой улыбочкой на лице. И я не знаю, из-за чего — то ли из-за похорон Джои, или из-за того, что меня избили, или из-за каких-то флюидов, или просто крыша съехала?..