Джангар

 
 
Десять в нем закипело отваг,
 
И, на плечи взвалив скакуна,
 
На вершину взобрался горы,
 
И коня поместил до поры
 
В незаметном и круглом рву,
 
И на ров накидал траву.
 
 
 
Стал из лука стрелять великан.
 
В многошумный вражеский стан
 
Восемь суток стрелял Санал, —
 
Трудно стало вести борьбу.
 
С круглой шеи мирде-талисман —
 
Образок он глиняный снял
 
И приставил его ко лбу,
 
Повернулся к востоку лицом.
 
Плача, Джангра на помощь призвал.
 
И воскликнул в печали Санал:
 
«Где же мудрый Алтай Цеджи?
 
В ясновидящем взоре теперь
 
Отчего я не отражен?
 
Неужели не видит он,
 
Что в ужасном я горе теперь,
 
Что погибну в позоре теперь?»
 
В это время в кругу силачей,
 
В блеске золота и тополей
 
Восседал белоглавый Цеджи,
 
Добродетель державы — Цеджи.
 
И сказал величавый Цеджи:
 
 
 
«Ваш герой, что вернулся уже
 
Из далекой земли Зан-тайши,
 
Ханства нашего на рубеже
 
Ждет спасенья смелой души».
 
 
 
Пировавшие в сладкой тиши
 
Полчища Джангровых богатырей
 
Повставали с мест поскорей,
 
Пораскрыли двадцать дверей,
 
Поскорей оседлали коней,
 
Поскакали все как один.
 
 
 
Впереди богатырских дружин
 
Ехал знаменосец Мангна,
 
Желтый стяг он держал в руке
 
С украшениями на древке.
 
Далее следовал Джангар Богдо,
 
А за ним — двенадцать бойцов,
 
Самых отборных храбрецов,
 
А за ними — ратный народ
 
Быстро и грозно понесся вперед.
 
 
 
Ханства границы близко уже.
 
Савар скачет на Лыске своем,
 
И торопится Лыско уже…
 
 
 
Савар подъехал к Джангру Богдо,
 
Сделал в левое стремя поклон
 
И сказал: «Разрешите, нойон,
 
Испытать моего скакуна», —
 
«Хорошо», — ответил нойон.
 
Тронув бронзовые стремена,
 
Савар, отвагой горя, полетел,
 
Искрою десять бэря пролетел,
 
И вонзилась пыль в небеса —
 
Тонкая, красная полоса…
 
 
 
Видит Санал в укрёпленье своем:
 
Пыль поднялась красным столбом.
 
«Эта пыль, — подумал он, —
 
Поднята Савровым лысым конем.
 
Если будет враг побежден,
 
Снова рассядемся мы в бумбулве,
 
Савар, подняв пиалу с аракой,
 
Станет бахвалиться на торжестве:
 
„Помнишь, когда ты сидел за рекой
 
На горе Цоколгани-Цаган,
 
Страхом смертельным обуян,
 
Призывая спасения час, —
 
Я тебя от гибели спас!“»
 
 
 
И тогда изо рва Санал
 
Вывел Чалого и погнал
 
В гущу необозримых врагов,
 
Все живое круша и кроша.
 
Тысячи мангасских голов
 
От удара его бердыша
 
Низвергались крупным дождем.
 
 
 
Саналу на помощь спеша,
 
Прибыл Савар на Лыске своем
 
И такие крикнул слова
 
Беспримерному смельчаку:
 
«Погоди, мой Санал, сперва
 
Сбросим долгой разлуки тоску —
 
Не видались давно мы с тобой!
 
Эти жители ада, поверь,
 
Не спасутся от нас теперь,
 
Мы победой закончим бой!»
 
 
 
Спешились оба с улыбкой в глазах,
 
И друг другу в объятья они,
 
Будто родные братья они,
 
Бросились в счастливых слезах.
 
И вот в этот сладостный миг
 
Прибыл Джангар с дружиной своих
 
Многочисленных богатырей
 
И повел силачей за собой
 
На мангасскую темную рать.
 
 
 
Семью семь — сорок девять дней
 
Шел воистину грозный бой.
 
Много забрано было коней.
 
Много тысяч мангасов легло,
 
Много крови людской потекло.
 
 
 
Жалкую душу спасти спеша,
 
В гуще бойцов бежал Зан-тайша.
 
Джангар, ужас внушая врагам,
 
Полетел, и владыку настиг,
 
И пронзил его пикою вмиг,
 
И, дрожащего, бросил к ногам
 
Желтошапочных богатырей.
 
 
 
Находящийся невдалеке
 
Савар правой ладонью своей
 
Ударил тайшу по щеке,
 
И пунцовое Бумбы клеймо
 
На щеке появилось само
 
В знак, что отныне стал Зан-тайша
 
Подданным славного Джангра Богдо.
 
Верности клятву дал Зан-тайша:
 
Некогда враг заклятый Богдо,
 
Он поклонился трикраты Богдо.
 
 
 
И сказал Санал Зан-тайше:
 
«Грех большой у вас на душе,
 
Ханский сын томится у вас.
 
Вот вам, Зан-тайша, мой приказ:
 
Освободить вам надо его,
 
Выпустить надо из ада его!»
 
 
 
И к бессмертной, священной стране,
 
К милой Бумбе, к нетленной стране
 
Поскакали войска силачей,
 
Не считая бессонных ночей,
 
Не считая томительных дней,
 
И приехали к башне своей,
 
И расселись в зеленом лесу
 
Эти семь богатырских кругов,
 
В честь победы устроя пир,
 
В честь Санала-героя пир,
 
В честь разгрома грозных врагов.
 
 
  
Песнь четвертая
 
О том, как внук Дуктахула, сын Дуучи, Аля Монхля угнал восемнадцать тысяч огненно-рыжих меринов Великого нойона Джангра