Коммутация

* * *
Гек пришёл в себя, но виду не подал. Он медленно приоткрыл глаза ровно на миллиметр заученным движением — так чтобы не дрогнули ресницы — и осмотрелся. За ним никто не наблюдал. Комната, где он очнулся, больше всего походила на больничную палату, а незабываемая смесь запахов лекарств, хлорки и подгоревшей каши не оставляла никаких сомнений. Гек открыл глаза и откинул простыню. На голове что-то мешало. Он ощупал себя — голова была перебинтована. Перебинтованной оказалась и нога — она болела. Ещё немного болел правый глаз, если его зажмурить. Боль отдавалась в бровь и в нос. Гек зажмурил поочерёдно оба глаза и обнаружил что больной глаз видит немного расплывчато. Гек ещё раз огляделся. Несомненно это была больничная палата — стандартная койка, тумбочка, белые стены. Палата класса «люкс» — на одного человека, а ещё за дверью должен быть небольшой тамбур с холодильником и санузлом. Более того — не просто больница, скорее военный госпиталь. Гек был в этом уверен, хотя пока не мог понять откуда взялась эта уверенность. Что-то было здесь военное, не гражданское. Может зелёная кайма под потолком? Гек повернулся к стене и, как и ожидал, увидел кнопку вызова медсестры. Гек нажал её. Если это военный госпиталь ведомства Гриценко, то кнопки должны быть исправны…
В коридоре послышались шаги, дверь распахнулась и на пороге появился сам Гриценко в белом халате. Гек сделал каменное лицо, вжался в подушку и непроизвольным вороватым движением подтянул простыню до подбородка. Гриценко подошёл вплотную к кровати и остановился, разглядывая Гека.
— Ай, молодца! Кр-р-расавец боец… — заявил он с отвращением.
Гек молчал.
— Мне надо было послать на это задание гиппопотама из уголка дедушки Дурова. Толку было бы больше. А шуму меньше. Раз в сто.
Гек молчал.
— Не сделать за вчерашний день ничего! Зато — раз — грубо взломать опечатанную квартиру так, чтоб соседка вызвала районную милицию! Два — как следует получить по башке и прочим местам! Три — переполошить весь дом дракой и воплями! Четыре — поднять на ноги спецназ, который вместе с районной милицией проводил рейд неподалёку! Пять — заработать официально оформленное задержание с изъятием огнестрельного оружия! Шесть — засветиться в центральном следственном госпитале с пробитой головой опять же в качестве задержанного! Семь — поднять на ноги всё моё управление, чтобы тебя вытащить оттуда и привезти в наш госпиталь… Достаточно?
Гек вздохнул и решил что пора ответить.
— Для сотрудника — достаточно. А я человек с улицы. Не сотрудник внутренней разведки. Охранник банка. Меня втравили в тёмную историю. Непонятно зачем. Ничего не объяснили. Никак не проинструктировали. Побили… Это ваши киборги?
— Какие киборги? — удивился Гриценко.
— Ну эти клонированные амбалы. Не знал что внутренняя разведка занимается такими опытами. Они меня специально поджидали?
Гриценко внимательно посмотрел на Гека.
— Нет, Витя, ты всё-таки умный-умный, но иногда та-а-акой дурак… Ты сам часом не киборг? Какие клонированные? Какие киборги? Это мои бойцы молодые, два брата-близнеца. Зачем ты их побил? Один с сотрясением мозга, у другого горло порвано, трахею всю ночь зашивали.
— Они на меня первые напали… — угрюмо сказал Гек.
Гриценко укоризненно промолчал.
— Два близнеца? — спросил Гек.
— Лёша и Митя Казаревич.
— Казаревич? Евреи?
Гриценко вздохнул, подошёл к окну и отдёрнул занавески. Комната залилась ярким солнечным светом.
— Нет, ты не дурак. — сказал Гриценко задумчиво, — Ты полный идиот. Белорусы они. Что ты так озабочен евреями?
Гек смущённо натянул одеяло на подбородок.
— Я не озабочен. Это ж вы, Леонид Юрьевич, спрашивали как я к ним отношусь. Говорили что сами их терпеть не можете и что они должны убираться из нашей страны в свой Израиль… Вот я и удивился что…
Стоя у окна, Гриценко резко обернулся.
— Я?! Это я говорил, что терпеть не могу евреев?! Это я говорил, что им надо убираться из нашей страны? Да ты с ума сошёл или тебе Лёша по голове слишком сильно заехал? Да знаешь ли ты, что я последние два месяца только и занимаюсь тем, что помогаю евреям решать их проблему? Да, это не только проблема евреев, это и наша проблема и грядущая беда для всего мира! Но в первую очередь, сейчас — это пока ещё проблема евреев. И я её решаю! И ты её решаешь! А три дня назад события приняли такой оборот, что мне пришлось мобилизовать все силы и пригласить даже тебя, хоть ты давно уволился на гражданку!
— Вы же сказали что с этим делом только я один и справлюсь…
— Может ты один и справишься. — веско сказал Гриценко, — Хотя теперь я уже в это не верю. Я хотел, чтобы ты работал параллельно и абсолютно независимо. А работает над этим всё ведомство внутренней разведки. И некоторые отделы других ведомств. И работают все мои бойцы. Иногда пересекаются… Идиоты…
Гриценко замолчал, подошёл к кровати Гека и уставился на него немигающими глазами.
— Виктор, зачем ты полез в квартиру алкоголика?
— А откуда мне брать информацию? Как мне вести расследование? — огрызнулся Гек.
— Допустим. Что ты хотел там найти?
— Откуда я знаю?! Предметы! Письма! Счета! Номера, записанные на обоях возле телефона. Записи на календаре…
— А не проще на телефонном узле взять информацию абонента?
— А не проще ли меня снабдить указаниями заблаговременно? Ладно, схожу на телефонный узел…
— А ты не ори. Следователь хренов. Без тебя уже давно сходили Казаревичи. Тоже идиоты. Ну хорошо, ты решил побывать в квартире алкоголика. Но кто тебя просил её взламывать когда ты видишь что она опечатана?
Гек глубоко вздохнул и мысленно сосчитал до десяти.
— Леонид Юрьевич, если вы меня собираетесь учить следственному делу, это надо было делать десять лет назад. Учите теперь своих казаревичей.
— Господи, — вздохнул Гриценко, — да разве этому я вас учил? Казаревичи, чтобы порыться в вещах убитого, вскрыли опечатанную квартиру. Сорвали пломбу и полезли внутрь. Деревенская простота и непринуждённость! Два идиота. Через час пришёл ты и полез вслед за ними. Идиот. Вдвойне идиот. Скажи честно, тебя не насторожила сорванная пломба?
— Нет. — честно сказал Гек.
— Почему? — спросил Гриценко.
— А вы, Леонид Юрьевич, лучше скажите почему вы мне подсунули корку удостоверения старого образца — с гербом, а не с орлом?
— Я подсунул? — побагровел Гриценко. — Да кто же думал что ты возьмёшь старую корку?
— А мне объяснили как выглядит новая? — крикнул Гек.
— А кто думал, что опытному бойцу надо объяснять элементарные вещи? — рявкнул Гриценко.
— А кто думал звать на задание гражданского охранника если нужен был опытный боец? — отрезал Гек.
В палате повисла тишина. Гриценко медленно подошёл к окну, открыл форточку и сделал глубокий вдох. Затем обошёл палату и снова остановился у койки. Гек насчитал десять шагов.
— Гек, — сказал Гриценко тихо, ровно и уверенно, — Мы все на нервах. Мы все делаем ошибки. Но мы должны работать. Если бы ситуация не была такой серьёзной, я бы тебя не позвал. У меня хватает своих бойцов. Но я был вынужден. И я в тебя верю. Я сидел тут больше часа. Я ждал пока ты придёшь в себя, чтобы с тобой поговорить. Сейчас тебе принесут твою одежду, оружие и ключи от твоей машины. Она здесь, на стоянке. И ты отправишься работать. И вечером сообщишь мне первые результаты. Хоть какие-нибудь результаты! У нас осталось два дня. Может больше. Скорее всего — меньше. Мы должны успеть. Если есть вопросы или неясности — обращайся сразу ко мне.
— Обращаюсь. — угрюмо сказал Гек, — Вопросов нет. Есть одна большая неясность — как и где мне работать? Чтобы не наступать на пятки всяких казаревичей. Им ведь тоже, наверно, сейчас принесут одежду и они тоже отправятся работать, да?
— Вопрос принял, — прочеканил Гриценко, — отвечаю. Определим твоим сектором двор, где был убит алкоголик. Пока достаточно. Определим два направления поиска: а) кто был свидетелем? б) почему именно в этом дворе застрелили алкоголика? Определим конечную цель — найти убийц или хотя бы их автомобиль. Пока достаточно?