Морталия. Узурпация (СИ)

Барти сделал надрез на запястье, обмакнул древко стрелы в крови и выпустил её в одного из противников. Стрела угодила ему прямо в глаз и взорвалась. Куски черепа и сгустки мозга разлетелись по сторонам, утонув под сапогами воинов. Несколько цидер непрерывно выпускали град огненных стрел.
Войско Тарплена в несколько тысяч человек стремительно редело на глазах Ирамии. Слёзы замёрзли на её бледных щеках. Она накинула капюшон на голову и, припав к стене, сжалась под тяжёлой меховой шкурой. Звон стали, и предсмертные крики разрывали её уши.
– За Карла! – вырывалось с поля боя.
Ирамию начала бить дрожь.
Чёрный каменный дракон разрывал тарпленцев на куски, приближаясь к оборонительной стене. Руми осторожно продвигался за ним, разрубая противников стальным мечом и хвостом доспеха. Кровь, куски чужой плоти и кишки хлюпали под его ногами.
"Я совсем близко", – внутри Руми всё трепетало. Он уже ощущал слабый привкус победы.
Барти шёл за ним, выпуская стрелу за стрелой.
Внезапно павшие воины начали подниматься. Их раны затянули чёрные мышцы. Молак вцепился одному из них в ногу, вырвав кусок смоляной плоти и закашлялся, глотнув чёрной крови.
– Они что все поднимаются? – недоумевал Руми, бегая глазами по мертвецам. Один из них быстро приближался к ним, расталкивая остальных. Руми выставил вперёд меч, готовясь к схватке, но мертвец оттолкнул его и прыгнул на Барти, свалив его с ног. Юноша схватил его правой ладонью за лоб, не давая себя укусить. Где-то поблизости закричал воин цидер. Руми обернулся на крик. Цидер вытянул вперёд руку, залитую чёрной кровью. Его плоть шипела и отваливалась кусками, падая в снег. Руми в ужасе обернулся в сторону брата.
Барти выхватил нож и вонзил его в ухо мертвецу.
– Нет! – закричал Руми, но было слишком поздно.
Барти вырвал нож из головы мертвеца. Чёрная кровь залила его руку, шею и лицо, стремительно разъедая плоть. Лазурные мёртвые глаза Барти уставились в небо.
Майя открыла глаза, перестав слышать убаюкивающее потрескивание алого пламени. Головы змей больше не исторгали кровяные потоки, семь огней погасли. Лишь белая дымка медленно поднималась к высокому потолку. Она раскрыла рот, застыв в немом страхе:
– Барти? – прошептали её бледные губы. По щеке одиноко скатилась крупная слеза. – Барти, о нет! Ты мёртв? Значит источник был привязан к Вагерам.
Майя, шатаясь, прошаркала к бассейну и рухнула около него:
– Иракундум, – всхлипывала она, – какая ирония. Мы полюбили одного стрига. – Она нежно обняла руками свой круглый живот. – Мой ангел, ты моя последняя любовь в этой жизни. Мой Энджи.
Глаза Ирамии горели злобным огнём победы. Один за другим в муках гибли воины цидер.
– Что делать? – кричал Молак, смотря на Руми дёргающимся маленьким глазом. Большой был рассечён и залит кровью. – Мы потеряли силу!
Руми скорбно обвёл взглядом своих гибнущих воинов:
– Отступаем! – заревел он, в последний раз посмотрев на стену.
Ирамия сбросила капюшон и истерично смеялась. Этот отвратительный смех, сверлил его уши:
– Заберите тело Барти!
Керч услышал, как голос Руми дрогнул.
Ирамия сжимала камень так сильно, что костяшки её пальцев побелели. Её тело сотрясалось от удовольствия и возбуждения. За её спиной раздалось всхлипывание и она обернулась.
Друлль упал на колени, схватив руками голову. Мука исказила его лицо. Ирамия раскрыла рот, собираясь отдать приказ страже, но заметила, что все лучники, в том числе и генерал стали мертвецами. Она хищно улыбнулась, смотря на залитое слезами лицо сыщика:
– Значит, это ты поднял мертвецов, – Ирамия осторожно подошла к нему, опустилась подле и поцеловала в губы. Друлль вдохнул всё тот же резкий аромат жасмина, которым всегда пахли её волосы. Ирамия отстранилась от него, собираясь встать, но он притянул её к себе, с отвращением засосав вначале верхнюю, а затем нижнюю губу, под конец проведя языком от её подбородка до правого глаза.
Ирамия ударила его по щеке, оцарапав ладонь о жесткую щетину, и вскочила на ноги, краснея от ярости:
– Как ты смеешь?!
– Ты, что думала я не почувствую запах "Эсхаи" на твоих губах? – процедил Друлль, поднимаясь.
Ирамия растерялась, широко раскрыв обезумевшие глаза:
– Но как? Ты не стриг?
Друлль загадочно улыбнулся, схватил её за шиворот и притянул к себе. Чёрные вены на её щеках переползли по губам на его щеки, утонув где-то в пепельно-русых волосах. Ирамия оттолкнула его, закашлявшись:
– Что ты со мной сделал? – прохрипела она, сжимая мех соболя на груди. Перед её глазами предстало лицо Видия. – Что я наделала? Как я могла?
– Хочу чтобы тебя тоже помучила совесть.
– Ты забрал мою силу? Я не слышу...
– Нет. Только безумие.
– Но разве ты не спятишь теперь?
Друлль напрягся, застывшие слёзы на его меховом воротнике блеснули в свете морозного солнца:
– Твой ручей безумия, лишь капля в моем океане. Безумие растворится в нём, не причинив мне вреда.
– Но почему ты помог мне?
– Мне нужна твоя армия, – сурово ответил он. – Мне нужен источник малюмуса.
– Но откуда ты знаешь о нём и зачем он тебе?
– С момента смерти Яна. Морталия наша и мы никому не позволим забрать ее!
Пронизывающий ветер колыхнул разорванное знамя цидер, брошенное на затоптанном снегу. Оно сливалось с многочисленными лужами крови. Воин с восьмиглазым медведем на плече тащил тело павшего в бою собрата. Его руки окоченели, но он не отпускал мертвеца. Драугры окружили его, чёрные мышцы поблёскивали под их разорванными доспехами. Воин закрыл глаза, принимая смерть, но неожиданно почувствовал тепло. Ожившие мертвецы вспыхнули фиолетовым огнём, их мышцы расплавились, стекая горящей чёрной лавой.
– В схватке всегда побеждает тот, на чьей стороне некромант, – прошептал Друлль, радуясь, что хоть кому-то удалось спастись.
Драугр настиг Молака, свалив его с ног, и сдавил пальцами его шею. Шакал задыхался не в силах справится с такой мощью. Внезапно конец стального хвоста вырвался из раскрытого рта мертвеца и остановился в сантиметре от последнего глаза Молака. Руми рванул драугра, несколько капель чёрной крови упали на его грудь и зашипели, пожирая доспех. Мертвец упал у дерева и загорелся.
– Вставай, мой генерал, – голос Руми был полон ледяной ярости. – Мы проиграли сражение, но не войну.
Чёрно-фиолетовое пламя перекинулось на почерневший ствол дерева. Руми казалось, что его сердце разорвали на куски, каждый вдох и выдох отдавали болью.
– Но мы потеряли силу цидер, – с горечью ответил Молак.
– Мы её вернём. Это ещё не конец.
Примечание
Название месяцев:
Крисбул — январь
Турем – февраль
Ипсий — март
Армин – апрель
Лютер — май
Итарос – июнь
Италас – июль
Мармот – август
Флавий — сентябрь
Лувий — октябрь
Нудин – ноябрь
Химс — декабрь