Ависийская роза (СИ)

Льер хмыкнула. Красивые мужские руки всегда были ее слабостью. Но ведь она же не будет затевать интрижку с этим, считай, младенцем? Ведь не будет, а? Тем более, что в планах свадьба с королем Шедаром. Который, в общем, тоже был младенцем в понимании Льер, но младенцем коронованным.
- Хорош смотреть, дырку протрешь,  - усмехнулась она, - что ты на меня так уставился, а? Чем это я такая интересная?
Парень потупился. И ответил:
- Мастер Нирс велел с вас глаз не спускать.
Его ответ внезапно развеселил Льер, хотя в иных обстоятельствах она бы разозлилась. Наверное, виной тому был весенний воздух, напитанный запахами сырой земли, первой зелени и еще чего-то особенного, неуловимого, того, что незримо порхало в залитом солнечным светом саду и заставляло сердце биться чуточку быстрее.
- Вот прямо никогда-никогда? - она сладко улыбнулась, - и даже когда я принимаю ванну?
Инквизитор слегка покраснел. Потом побледнел. И попятился в жалкой попытке восстановить дистанцию, но Льер проворно цапнула его за руку.
- Куда? Снова будешь меня бесить, пялясь в спину? Ну уж нет. Изволь рассказать, почему ты на меня смотришь так, как будто я заспиртованный уродец в банке.
- Всеблагий с вами, ваше высочество, - забормотал он, опустив глаза, - мастер Нирс...
- Он, конечно, наговорил обо мне всяких гадостей. Отвечай, ну?
- Нет, что вы, - почти прошептал мальчишка, - он лишь сказал, что вы так же опасны, как крокодил... Ну, знаете, крокодилы живут на южных островах...
И, внезапно оторвав взгляд от созерцания носков собственных сапог, посмотрел прямо в глаза Льер. Он был довольно высок, и наверное поэтому как-то получился у него взгляд, полный превосходства. А Льер, вмиг придя в себя, поняла, что продолжает хвататься за руку этого юноши, да и вообще, подошла непозволительно близко.
Глупо как-то выходило.
Она с раздражением разжала пальцы и сделала шаг назад.
- Крокодил, говоришь?
Инквизитор молча кивнул. И снова посмотрел на Льер, теперь уже совершенно растерянным щенячьим взглядом.
А ей вдруг стало горько и страшно. Что, если верховный инквизитор всем придворным расскажет о ее роли в недавних событиях? Сказал же этому...
- Сам он крокодил, - буркнула Льер сердито, - засранец неблагодарный. Если бы не я, то отбыл бы уже к Всеблагому. Или к Претемному.
Парень дипломатично промолчал, но настроение у Льер испортилось. Она обогнула замершего в нерешительности инквизитора и побрела к дому. Гулять расхотелось, и теперь весенний сад казался чужим и неприветливым, словно насмехался над принцессой-неудачницей. А перед глазами отчего-то плавало мертвое тело неизвестного мужчины, первое, которое ей пришлось вскрывать с доктором Мельхольмом.
«Вы, ваше высочество, должны быть сильной и безжалостной. Вы должны понимать, что никто и никогда не будет вас жалеть, и защитить себя сможете только вы сами. Вы - и вещьмагия».
О, как он был прав, ее учитель! Никто и никогда. И Шедар, когда женится, наверняка не будет ее ни любить, ни жалеть. Хорошо еще, если бить не станет. На ум пришли слова, слышанные где-то - у ависийских роз очень острые шипы, потому что такой нежный цветок не должен быть беззащитным.
Настроение испортилось окончательно и бесповоротно. Ссутулившись, Льер медленно брела по направлению к дому.
- Подождите, ваше высочество! - донеслось вслед.
- Ну, что еще, - проворчала Льер, медленно оборачиваясь.
Ей в руки ткнулся маленький букетик подснежников, еще влажных, с упругими стеблями, хранящими тепло других рук.
- Вот, - сказал инквизитор и смущенно отступил назад.
Льер механически поднесла букетик к лицу и вдохнула тонкий аромат весенних цветов.
- Что у вас с руками, ваше высочество? - вдруг спросил парень.
Она досадливо поморщилась. Рукав сполз, обнажая разукрашенное синяками запястье, и Льер внезапно стало стыдно - так, как будто ее только что увидели в несвежем нижнем белье.
- Это... так, ничего, - хрипло пробормотала она и уткнулась носом в букет, - это мелочи...
Ей очень не понравился взгляд инквизитора. Он как будто смотрел с осуждением.
«Ну и пусть. Меня это не касается. Меня вообще ничего не касается. Через месяц я стану королевой этих островов. Если, конечно, Шедар не передумает окончательно».
 - Вы не крокодил, - негромко произнес инквизитор, - я полагаю, мастер Нирс пошутил, когда охарактеризовал вас таким образом.
А Льер из-под ресниц смотрела на его губы, и всего лишь на минутку ее посетила сумасшедшая и совершенно недопустимая мысль - а что, если бы он ее поцеловал? И эти его руки, с такими изящными, но крепкими запястьями, с длинными красивыми пальцами...
Мотнув головой, Льер отогнала внезапное наваждение и, не говоря ни слова, поспешила к дому.
Это все весна. Тонкий, невесомый аромат просыпающейся земли в звенящей тишине. Соловьиные трели, плывущая в пуховых облаках круглая луна. И звезды, низкие, яркие, словно золотые яблоки, что светят по ночам в окно и мешают спать.
Глава 3. 
Прошло еще два дня. Зеленые носики тюльпанов уверенно тянулись к солнцу. Надежда на то, что все завершится хорошо, таяла как последний ноздреватый лед.
Шедар никогда не женится на ней. Будет здесь держать... скажем, как заложницу. Чтобы было чем потрясти перед носом у короля Ависии.
Время застывало солнечными каплями, и Льер казалось, что и сама она умерла, и только некие высшие силы заставляют ее каждый день вставать, умываться, съедать скромный завтрак. Тело - не тело, а деревянная кукла с шарнирами. Хорошо, что движется. А внутри все отмирает, леденеет, пластами отваливается в кромешную пустоту, оставляя только один вопрос - зачем все это?
Зачем все это Шедару, уже сто раз мог отделаться.
Зачем все это Льер, дурацкая корона, золотой обруч на голове, иллюзия свободы. Там, у отца, она была как в клетке. Вырвалась, чтобы тут же угодить в новую.
Букетик подснежников, поставленный в низкую вазочку, начал вянуть, и от вида умирающих цветов словно кто-то дергал суровую нитку, которой было прошито сердце. Льер отчаянно хотелось домой, в Ависию. Она перестала понимать, почему  помогала Ксеону. Чем было плохо остаться просто ненаследной принцессой?
К вечеру третьего дня Льер захотелось напиться и забыться, хотя бы на одну ночь. Она позвала служанку и, не поворачивая головы, процедила:
- Принесите мне вина.
Женщина безмолвно удалилась, а Льер так и осталась сидеть, глядя в окно. Там, за стеклом, весна вступала в права, все было живо, ярко. Здесь... замершее время, ожидание, ставшее лучшим наказанием для той, что помогла узурпатору.
Льер не обернулась, когда стукнул поднос о столешницу. Подождала, пока скрипнет закрываемая дверь, и только потом поднялась со стула. Служанка ушла, но бессменный надсмотрщик остался в комнате. Стоял, подпирая стену, и молча смотрел на Льер темными умными глазами.
Она усмехнулась и сделала приглашающий жест.
- Не составите ли компанию крокодилу?
Инквизитор откашлялся.
- Ваше высочество...
- Какое, к темному, высочество. Посмотри на меня. Я здесь пленница. И по этому поводу собираюсь напиться в хлам. Предлагаю присоединиться.
- Но я...
- Ладно, не хочешь, можешь продолжать стоять там.
Она махнула рукой, уселась за стол и сунула нос в кувшин. Оттуда пахло сладостью крепкого вина, Льер удовлетворенно хмыкнула и щедро плеснула в серебряный кубок. Потом, глядя на инквизитора поверх кубка, сделала медленный глоток, покатала вино на языке и поморщилась. Льер предпочитала сухие вина, а не это карамельное безобразие с миндальным душком. Впрочем, сойдет, чтобы напиться.
- Мне вот любопытно, - сказала Льер в пространство, особо не ожидая ответа, - почему именно тебя поставили охранять ненаследную принцессу Ависии? Можешь не отвечать, я думаю, ты и сам не знаешь. Наверное, тебе много чего пообещали в случае успеха мероприятия? А тебе, небось, и не нравится здесь торчать целыми днями? Да еще и смотреть на вот такую особу вроде меня?