ПереКРЕСТок одиночества (СИ)

Я задумчиво потер ладонь о ладонь и грустно засмеялся – почувствовал себя умной лабораторной крысой, помещенной в особые условия и подвергнутой эксперименту. Дернула крыса за рычаг – и вот тебе кусочек сыра. 
Кстати, о сыре – что с едой? 
И питьем?
Этими вопросами займусь чуть позже. Пока надо продолжить осмотр коридора. И пока что оставаясь на месте. 
Освещение…
Пошлепав пересохшими губами, поморщился и решительно подтянул к себе пакет с мусором. Короткая небрежная ревизия дала мне почти пустую полулитровую бутылку с водой и считай не початую упаковку апельсинового сока. Сделав пару глотков сока, допил воду, смывая приторную сладость с языка. Взглянул на огненные щели наверху.
Это не щели, по сути. Просто выглядят так. Да и освещение едва заметно трепещет – отсюда ощущение того, что там полыхает огонь. Это вырезанные в стене длинные узкие проемы, забранные стеклом. Светильники крайне странные – как и все вокруг меня. 
Свет моргнул и угас.
Я потянул за веревку. Щелчок и вернувшийся свет дали понять, что на следующие шесть минут все в порядке. А какой интервал интересно? Я дергаю за рычаг сразу же – едва только свет гаснет. А если дерну через минут пять? Исчезнет ли бонус? Сократится ли период света и тепла до стартовых трех минут? 
А это что?
Подавшись вперед, сидя на краю облюбованного каменного стола, вгляделся в границу между светом и тьмой. Там в стене темнело пятно правильной квадратной формы. Что это? 
От меня пятно шагах в десяти. Всего десять шагов. Но пол залит ледяной водой. И мне категорически не хочется мочить ноги. Я только-только отогрелся. Но уже чувствую влажность в носу и першение в горле. И это крайне неприятные для меня в текущей ситуации признаки. Если свалюсь с жесточайшей простудой и без медикаментов, да еще здесь, в этом аду… я просто умру. 
Апельсиновый сок. Я сделал еще пару глотков. Отставил упаковку. С бренчанием порылся в перепачканном пакете мусора. Отыскал недоеденные кукурузные чипсы. Высококалорийная пустая еда. Раньше я позволял себе пачку чипсов в неделю. В воскресенье – мой обычный наградной день, когда я сам себе торжественно вручал различные поощрительные награды за ударно прошедшую неделю. Сейчас же чипсы я себе позволяю куда чаще. И уже не читаю сколько там калорий указано на упаковке. 
Чипсы доел. Выбрал из пакета крошки. Отправил в рот. Мне нужно быть здоровым. А значит нельзя допускать голода. Сытый человек куда лучше борется с подступающей болезнью. Что еще в пакете? 
Недоеденный кусок колбасы. Дешевая. «Краковская». Половина кольца. Ее в сторону. А вот рыбешек из банки со шпротами я подъел тут же. Пальцем выскреб все до кусочка. Собрал каждую капельку пахучего масла. Сколько калорий я получил? Для легкого перекуса достаточно. Колбаса осталась на потом. Из съестного в пакете с мусором больше ничего. Там осталось три пустые водочные бутылки. Стоп. Одна пуста только на треть. Внутри грамм триста водочки плещется. Рука сама потянулась к пробке. Нет. Отдернул руку. Отставил бутылку к упаковке с соком. Да у меня похмелье. Да мне страшно. Но я не буду пить. Нужна трезвая голова. К тому же водка может пригодится на куда более важные дела – к примеру для дезинфекции раны если я на самом деле пропорю себе босую ногу стеклом. С хлюпаньем допил остатки энергетика из трех баночек. Опустевшую тару убрал на край каменного стола. Ближе к ногам. Но выкидывать не стал. Остался большой мусорный пакет. Пустой и целый. Его пока что аккуратно сложил и убрал в карман джинсов. 
Карманы…
Вывернув, устроил инвентаризацию. Но ничего не ожидая от ее результатов. Я не ношу в карманах ничего такого, что бы могло пригодиться в подобном месте.
Хотя…
Пять таблеток Альказельцера. В их составе аспирин. Уже какое-никакое лекарство.
Две таблетки Антиполицай. Что в их составе не знаю. Но за лекарства их лучше не считать. 
Несколько тысяч рублей купюрами. Полтысячи железом. 
Сотовый телефон. Промокший и мертвый. Не знаю сколько я провалялся в той луже, но телефону хватило.
Потянув за веревку, вернул свет и тепло на следующие шесть минут. И вскрыл телефон. Продул. Вытер полой просохшей рубашки каждую часть. Разложил их рядком между раздвинутыми упаковкой сока и бутылкой водки. Сверху сделал навес из частично развернутого мусорного пакета – чтобы не капало с потолка. Не верю, что телефон оживет. Но главное использовать шанс. 
Початая упаковка конфет «Меллера». Промокли, конечно. Частично размякли и расплылись. И плевать – в них много энергии. К колбасе их. 
Одна запонка. С моими инициалами. Л. К. Где вторая запонка не знаю. 
Ключи от квартиры и машины. Там же от гаража. Пара брелоков. 
Банковская карточка.
Пара листков с расплывшимися телефонными номерами. На одном листке отчетливый отпечаток губной помады. 
Полностью размокший бумажный мусор. 
На этом перечень моего имущества заканчивался. Обычный набор мужчины вышедшего выпить несколько коктейлей в ближайший бар. За минусом мусора. 
Оценив богатства, повздыхал и, собрав все кучкой рядом с просыхающим телефоном, снова обратил взгляд на квадратное темное пятно на стене. Смотрел я долго. Двенадцать минут – два раза дергал за веревку и опускал рычаг. Похмелье чуть стихло. Забурчавший желудок переваривал смесь кукурузных чипсов, шпротов, апельсинового сока и энергетика. Получившая первую порцию энергии голова заработала чуть лучше. И вскоре я пришел к единственно возможному выводу – придется лезть в воду, если хочу узнать, что это за пятно маячит на границе света и тьмы. И это тем более интересно по той причине, что я отчетливо вижу странноватое поведение пляшущих на воде кусков льда, отчетливо белеющих в красно-желтом сумраке. Лед подпрыгивает, подрагивает и упорно жмется к темному пятну. Понимающему человеку это говорит о многом.
Дождавшись, когда потухнет свет, я еще раз дернул за веревку. И медленно, но решительно сполз в воду. Не сдерживаясь, охнул от пронзающего холода и, стараясь не отрывать ноги от склизкого пола, пошел вперед. Только бы не пропороть ногу. Только бы не пропороть… 
У меня в запасе чуть меньше шести минут. Если не уложусь – придется возвращаться обратно в темноте. И надеяться, что заминка не скажется на заработанном бонусе. 
Я дважды чуть не упал. С трудом сохранив равновесие, добрался до цели. И обнаружил, что пятно – это квадратная дверь. Я бы сказал люк размерами полтора на полтора метра. И он не открывается, а сдвигается, судя по тому, как утоплен люк в стену. Движется по направляющим. В наличии большая дверная скоба. На двери отчетливо виднеются страннейшие изображения, имеются и надписи. 
У меня в запасе минуты четыре. Ноги застывают. Я их уже не чувствую. Стою по щиколотку в ледяной воде. А мне еще возвращаться обратно. Потрачу минуту на осмотр. Но сначала подниму плавающие на поверхности воды предметы – три полуторалитровые пластиковые бутылки. Самые обычные полуторалитровые бутылки. Этикеток нет. Внутри пусто. Пробки туго закручены. Что за надписи?
Тут ждал очередной сюрприз.
Большая часть надписей были не то, что на непонятном мне языке. Хуже того – я даже не мог приблизительно сказать к какой стране мира могут относиться такие языки. Удивительнейшие и сложнейшие символы… некоторые надписи выполнены символами похожими на иероглифы. Вот тут вроде арабская вязь, но идет почему-то по наклонной от правого верхнего угла к левому нижнему. 
А вот тут на русском языке. Слова вроде простые, но пугающие: «Упокой Господь души наши!». 
А рядом тоже на русском: «Труды ваши не напрасны были!».
- Крематорий? – сорвалось у меня с губ.
И, очнувшись, я повернулся и рванул назад, с плеском шагая в воде окоченевшими ногами.
Едва успел. Только нащупал веревку и свет погас. Мягко потянул. Дождался щелчка и появления света. Успокоено забрался на стол и взялся за отогревание ступней, тихо матерясь сквозь зубы. Матерился и говорил любую чушь – лишь бы не было вокруг тишины. Из головы не уходило видение квадратного люка и пугающих надписей. На самом деле люк крематория? Космический шлюз, служащий для отправки тел умерших? Что там за люком? Не знаю. Пока не знаю. Но очень скоро выясню это. Только сначала сделаю себе обувь подходящую для местных условий. Для этого я воспользовался подручными материалами.