Греховная услада (ЛП)

Я подняла бровь:
— А что, еще есть машины без центральной блокировки или без замков со сканером отпечатков пальцев?
— Как грязи, уж поверь мне.
Я отперла дверь и вышла в небольшой внутренний дворик. В глаза сразу же бросились одиночные бурые создания, парящие на фоне грозовых облаков.
Я показала Кейду, чтобы оставался на месте, дожидаясь, когда орел скроется из вида.
— Сейчас.
Мы пересекли двор, перескочили через небольшой забор и ринулись к лесу. Уже скоро нас окружала тень, и мы замедлили наш бег до ходьбы — суету сверху заметят быстрее, и, хотя буро-красная кожа Кейда и черная одежда затруднят его обнаружение, мои рыжие волосы будут мелькать, как сигнальный огонь, если мы, проявив неосторожность, попадем под солнечные лучи.
Не было слышно ни звука, свидетельствующего о погоне, хотя она не должна была заставить себя ждать. Кто знает, сколь долго те существа были там, прислушиваясь и выжидая?
На то, чтобы обойти городишко по его окраине, у нас ушло чуть больше часа. В конечном счете, мы остановились меж нескольких эвкалиптов. Слегка дрожащей рукой я вытерла с глаз пот. Два часа сна — было недостаточно.
На другой стороне дороги виднелась небольшая автостоянка с пятью машинами «на приколе». Вокруг не было заметно ни души. Будем надеяться, что все люди отправились по тропе к обзорной площадке и не вернутся в течение какого-то времени.
Я посмотрела на Кейда:
— Уверен, что хочешь угнать машину?
— Не вижу иного выхода быстро убраться отсюда. — Он смахнул со лба пот и добавил: — Твои волосы будут сиять, как зарево на солнце. Я бы предложил тебе свою рубашку, но моя кожа, привлечет скорее всего столько же внимания, как и они.
Я искоса взглянула на него.
— Довольно неудачная отговорка.
Он ухмыльнулся, не потрудившись опровергнуть мое замечание. Я стянула с себя рубашку.
— Завяжи ее мне на затылке, а то я могу пропустить какие-то пряди.
Кейд окинул меня взглядом, и его улыбка стала еще шире.
— Я уже люблю вервольфов и их отсутствие комплексов.
— Это отсутствие комплексов уже довольно часто доводило меня до суда. Давай покончим с этим, прежде чем появятся копы и арестуют меня.
— Солнышко, даже всесвятейшие из мужиков не станут спешить в такой исключительный момент.
Я закатила глаза, а он тихо фыркнул от смеха. После того, как мы повязали волосы рубашкой, Кейд обхватил меня за талию и прижал спиной к своему теплому, твердому телу. Накрыв большими ладонями мои груди, он проложил цепочку поцелуев вдоль плеча.
— Когда мы окажемся в безопасности, я буду любить тебя до беспамятства.
Я запрокинула голову на плечо Кейда, и его губы встретились с моими. Наш поцелуй был медленным и нежным, и очень-очень интимным. К тому времени, когда мы закончили, у нас обоих сбилось дыхание.
— Ловлю тебя на слове, — выпалила я, обретя способность дышать. Я отстранилась от него и переплела свои пальцы с его. — Ну теперь-то, может отправимся на блошиный авторынок?
Кейд вывел меня из тени. Дорожное покрытие обжигало ступни, да и легкий ветерок, играющий в листве деревьев, оказался гораздо горячее на открытом пространстве. Мы пробирались короткими перебежками, придерживаясь полоски травы между дорогой и автостоянкой, пока не добрались до старого синего «форда».
И, естественно, Кейд остановил свой выбор на самом старом, самом побитом автомобиле из всех пяти!
— Эти машины называют «классикой» — более пятидесяти лет, как входу, и ценник — чистое везение.
Я недоверчиво нахмурилась.
— А если это старая рухлядь не будет работать?
— Но машина же как-то попала сюда, не так ли?
— Ага, но быть может, она все еще здесь, потому что не может ехать дальше?
— Поверь, она — поедет. — Кейд взял мою руку, поднес к губам и поцеловал пальцы. — Стой на страже.
Скрестив руки на груди, я проверила нет ли в небе шпионов, затем перевела взгляд на Кейда, который распутывал проволочную вешалку. Закрепив на конце проволоки крючок, он приблизился к водительской дверце и просунул его между дверью и оконной рамой. Через минуту или две раздался мягкий щелчок, сопровождаемый гулом приближающегося автомобиля.
— Кейд, — предостерегающе произнесла я и бросила взгляд через плечо. — Полицейская машина. Тебе это о чем-то говорит?
— Удача покинула нас, и я даже не удивлен. — Он засунул вешалку под машину и, с плутовским блеском в глазах, протянул мне руку: — Иди сюда, красотка.
— Задумал спрятаться у них на виду?
— Если мы ретируемся, они заподозрят неладное.
Особенно, если они случайнозаметят, что я не в рубашке. Я откинулась на дверцу, а Кейд прижался ко мне, расставив руки по обе стороны от меня, тем самым в аккурат скрывая мою наготу.
Обхватив шею Кейда руками, я почувствовала, как напряжены его мускулистые плечи. Его эрегированный член упирался мне в пах. Волчица во мне быстро пробудилась к жизни — мне просто не хватило сил, — а может желания, — обуздать ее.
Я поцеловала Кейда в подбородок и просунула руки между нами.
— Машина замедлилась?
— Да. — Рот Кейда искривила довольная усмешка. — Ты не посмеешь.
Очевидно, ему еще никто и никогда не говорил, что подначивать вервольфа — это плохая идея.
— Сколько копов? — спросила я, скользнув одной рукой к его ягодицам и ухватившись за пояс брюк, а другой, расстегнув пуговицу и молнию на ширинке.
— Двое. — Он склонился над моим плечом и простонал, когда я высвободила его.
— Проклятье, женщина, они арестуют нас!
— Нет, если ничего не увидят. — Я направила член под юбку, и ввела туда, где все было теплым, влажным и готовым к его проникновению. — Прижмись поближе.
Он прижался ко мне, чуть ли не раздавив своим телом, затрудняя дыхание, и лишая всякой возможности не ответить на его близость, на его твердость и на его готовность предаться чувственным ласкам. Особенно, когда он проскользнул глубоко внутрь меня. Лошади-перевертыши ей-богу походят на свои животные аналоги в том, что касается формы и размера их члена — ощущать, как он всецело наполнил меня, было поистине потрясающим чувством. Меня пронзило удовольствие, обостренное осознанием опасности и перспективой быть пойманными.
Кейд застонал, приникнув губами к моему плечу.
— Они почти рядом с нами.
— Тогда тебе лучше не начинать каких-нибудь подозрительных движений, — ответила я, переместившись на цыпочках и скользнув по его древку вверх-вниз пару раз.
Кейд задрожал мелкой дрожью от страсти и желания. Я подняла голову и, захватив его губы, начала целовать с той же пылкостью, с какой хотела трахнуть его. Моя страсть не была вызвана гневом, от еще не нашедшего выхода желания. Все дело было в пьяняще-высоком уровне риска, объединенном с легковоспламенимой, неиссякаемой похотью.
Полицейская машина медленно проехала мимо нас и продолжила двигаться дальше. Я прервала поцелуй.
— Теперь? — спросил Кейд. На его великолепной коже поблескивал пот.
Я не отвечала, оттягивая момент усиливающий чувство опасности, пока полицейская машина, медленно завернув за угол, не исчезла из виду.
— Теперь, Кейд. Теперь.
Едва я успела договорить, как он уже был во мне, войдя одним глубоким и резким толчком. Я застонала и обхватила бедра Кейда ногами, побуждая его проникнуть еще глубже в меня. Используя машину в качестве опоры для моей спины, он начал входить и входить в меня, пока не стало казаться, что его пышущее жаром древко пытается пронзить меня насквозь.
В этом соитии не было ничего нежного. Перспектива оказаться пойманными подразумевала, что все должно произойти быстро и яростно — как раз то, в чем я нуждалась, и чего хотела. Удовольствие быстро закружило меня в водовороте страсти и я достигла кульминации. Из-за содроганий я не могла дышать, с моих губ срывались удушливые звуки. Он достиг оргазма секундой позже, его плоть в завершающем толчке с такой силой вошла в меня, что позади нас раскачалась машина.