Греховная услада (ЛП)

 Господь всемогущий… Неужели все жеребцы столь чертовски горячи? 
— Он приготовил мне кофе, — ответила я, — и это прекрасное начало.
— Угу, — произнес Роан. — Просто напомни ему, что у тебя лютый сородич-самец, который сотрет его в пыль с той же легкостью, с какой ломается ноготь.
Кейд тихо фыркнул, а я усмехнулась.
— Он уже трепещет от страха.
— Ну и хорошо… — Роан нерешительно прервался. — В том месте что-нибудь сделали с тобой?
— Не знаю. Однако Кейда и других жеребцов они подвергали «дойке».
Это замечание было встречено полнейшей тишиной. Моя улыбка стала шире.
— Он — лошадь-перевертыш?
— Да.
— Проклятье! Тебе всегда везет!
Я тихо рассмеялась, зная наверняка, что имел в виду Роан.
— И это говорит мне мужик, у которого в настоящий момент… сколько партнеров?
— Всего лишь трое.
Что было слишком много с точки зрения Лиандера, но нам-то с братом было прекрасно известно, что он еще не готов угомониться.
— Мы засекли их, — произнес Джек. — Они в Буллабурру.
— Это где? — спросил Роан, опередив меня.
— В Голубых горах  [8]. Передай им, чтобы оставались на месте. На то, чтобы придать делу ход может уйти несколько часов, но мы будем там, как только сможем.
— Включи свой мобильный, — попросила я, — чтобы можно было связаться в том случае, если нам придется уходить отсюда.
— Включу. Будь осторожней.
— Разумеется. До скорой встречи. — Я повесила трубку и встретилась с пристальным взглядом Кейда.
— Ты близка со своим сородичем-самцом, — произнес он.
— Очень. Мы — волки, а стая для волка — это все. — Особенно, если эта стая состоит только из него и меня, благодаря тому обстоятельству, что стая нашей матери вышвырнула нас вон, когда мы достигли дееспособного возраста. — Мы близки, но не физически, если тебя интересует это.
— Почему не физически?
— Потому что он предпочитает мужчин.
 И потому что он мой брат. Я имею в виду, что это незаконно, не говоря уже о нравственной стороне дела.
Кейд допил свой кофе, и поставил пустую кружку в раковину.
— Ну и как много времени нам предстоит здесь провести, прежде чем нас спасут?
— Часа четыре, как минимум.
Он поднял бровь.
— Ну и чем же нам заняться тем временем?
От его взгляда мой пульс вновь участился. Но я помнила о том, что говорила ранее, и неважно сколь сильно мои гормоны молили дать им волю, я просто не посмела бы пойти на это. Каким бы хорошим не обещал быть секс с Кейдом, — а я не сомневалась, что он был бы хорош, — это не стоило риска оказаться вновь пойманными.
— Думаю, нам следует поспать. Вернее сказать, один спит — другой бдит, затем поменяемся.
— Звучит уныло. — Он перегнулся через столешницу и отогнул край моего полотенца, задевая меня кончиками теплых пальцев. — Особенно, когда есть другие вещи, которыми мы могли бы заняться.
— Потише мальчик. — Я шлепнула его по руке и вновь заправила полотенце. — Последнее, что нам нужно, это быть атакованными большими лохматыми зверюгами, потому что будем настолько заняты сексом, что не заметим их приближения.
— Ради того, чтобы переспать с такой горячей штучкой, я готов рискнуть.
Я улыбнулась.
— Ну, а «горячая штучка» предпочла бы подождать, пока не минует опасность.
— Какая жалость.
— Мог бы и чуть поискренней это сказать.
От его тихого смеха по коже побежали мурашки. Он оперся о столешницу и поцеловал меня, медленно и томно.
— Как много еще искренности ты ждешь от меня? — произнес он спустя какое-то время.
— Думаю… — начав было говорить севшим голосом, я быстро прочистила горло, — …на данный момент этого более чем достаточно.
— Ты уверенна, что я не смогу изменить твоего решения?
Вообще-то, я не сомневалась, что Кейду это по силам. Но к счастью, он не попытался.
— Уверена. Итак, кто отдыхает первым?
— Ну, учитывая, что я не смогу заснуть, пока некие части моего тела не расслабятся, то вероятнее всего, первой идти лучше тебе.
Я вскинула бровь.
— И сколь сильно этим частям требуется расслабление?
— Очень сильно.
Он сделал шаг назад и я увидела жеребцаво всем его великолепие. Во рту пересохло. Очевидно, виденное мной ранее было лишь слабой эрекцией. Господь всемогущий, он был большим.
— Ты прав, — ответила я. — С этим «торчком» ты сильно не поспишь.
— Если бы он просто торчал, то это бы не было такой проблемой. — Его глаза, цвета шоколада, блеснули весельем, на губах появилась улыбка. — Уходи, пока соблазн не стал слишком силен.
Я отправилась отдыхать. Несколько часов для сна всегда маловато, но все же это лучше, чем вообще ничего.
Я сменила Кейда, и провела следующие полтора часа распивая кофе и обследуя помещение. Поблизости ничего и никого не было.
Возможно, я ошибалась на счет орсини. Возможно, им было не по силам выследить нас, как мне казалось.
Я приготовила себе еще одну кружку кофе и, усевшись на столешницу, откинулась на стену. Обхватив кружку, я грела об нее руки и смотрела в большое кухонное окно.
На пожелтевшей траве играли световые блики, а в тени вдоль забора покачивались махровые нарциссы. Лес вдалеке был погружен в полумрак, но солнечные лучи все еще танцевали среди листвы, высвечивая отдельные, покрытые зеленью и позолотой, ветви, раскачивающиеся вокруг деревьев.
Ничто не выдавало, что в лесу кто-то или что-то есть. Ничто не выдавало, что в доме кто-то или что-то присутствует. И все же…
Беспокойство усиливалось, а я понятия не имела почему.
— Почему такой печальный вид?
Вздрогнув от неожиданности, я оглянулась и увидела входящего в комнату Кейда.
— Я только сейчас поняла, что израсходовала весь растворимый кофе, — ответила я. — А это очень печальное открытие для такой кофеманки, как я.
Став позади меня и приобняв мускулистой рукой за талию, он притянул меня к своему телу, после чего наклонился и поцеловал в ухо.
— Поистине, это очень печально, — прошептал он, овевая меня горячим дыханием. — Хочешь, чтобы я заставил тебя почувствовать себя лучше.
На моих губах заиграла улыбка.
— Ты такой же ненасытный, как волк в период лунной горячки.
— Эй, я сексуально возбужденный жеребец, который не занимался сексом больше двух месяцев, и стою позади изумительной и обнаженной женщины. Чего ты ожидала?
— Может, немного сдержанности, до тех пор, пока мы не окажемся в безопасности?
— Я былсдержан, солнышко. Уж поверь мне. — Его губы коснулись моей спины — едва заметное щекочущее прикосновение, но весьма возбуждающее. — Ну так о чем же ты думала, когда я вошел? О любовнике?
— Нет.
— Но любовник, который является причиной грусти, все же есть?
— Да. — Я повернулась к нему лицом. — Как ты догадался об этом? Ты телепат? — Но если Кейд телепат, то как он прочел мои мысли? Мой любовник Куинн, о котором я упоминала ранее, не мог этого делать, а он был не просто самым старейшим вампиром, которого я когда-либо встречала, но и самым сильнейшим телепатом.
— Нет. Телекинетик  [9]. Но помимо этого, я весьма неплохо разбираюсь в женщинах.
Я подняла бровь.
— Только в женщинах? Не в мужчинах?
Кейд дьявольски улыбнулся:
— Меня не интересуют мужчины.
 И пусть мой брат только попробует психануть из-за этого. 
— Так что же ты увидел на моем лице?
— Сожаление.
А он был хорош. Хоть я и не думала о Куинне постоянно, мысли о нем всегда присутствовали в моем подсознании, выжидая той минуты, когда я ослаблю свою защиту, чтобы вырваться на волю.
— Расскажи мне, — добавил он.
— Зачем?
Он пожал плечами.
— Волки не единственные, кто страдают любопытством.
Я отвела взгляд, снова вглядевшись в тени за забором.