«Золотая утка». В погоне за сенсацией (СИ)

— Куда ты так летишь? — перехватил он меня, расплатившись с кучером. — Мы не опаздываем. А теперь — молчок!
Я только успела увидеть белый дом с балконами, увитыми диким виноградом, когда Гил схватил меня за локоть и потянул к совсем другому особняку. Невзрачному, коричневому, с высоким забором.
— Эй, мы не туда, — попыталась сопротивляться, но легче было сдвинуть с места гору, чем остановить Гилберта. — Гил?
— Засаду устроим в саду Эмберли. Нам прежде всего нужно проверить, действительно ли оттуда шастают барышни в сад Аллени. Ты, главное, фотографируй. Остальное предоставь мне.
— А что мы будем делать, если поймаем кого-то? — спросила я. Но Гил глянул так, что я замолчала. Хорошо, доверимся чутью профессионала.
Гил пошел вдоль забора Эмберли, затем стукнул по одной доске, по другой — и вдруг нырнул между ними.
— Ненси, ну же! — донесся его шепот. — Что ты там застряла?
— Я не застряла, — попыталась пролезть в дыру, но проклятое платье зацепилось за гвоздь. Дернула чуть сильнее, и кусок ткани остался на гвозде, а я упала бы, если бы Гил не подхватил на лету.
— Не оставляй улик. — Он снял лоскут с гвоздя. — Найдут!
И шмыгнул вглубь чужого сада. Откуда Гил знал, что здесь можно пройти? Но ведь и девушки как-то попадают в сад Эмберли, чтобы вытаптывать клумбы. Значит, Гил предположил, что здесь есть ход. И правильно! Да, мне до его чутья еще расти и расти…
— Ненси, не спи. Нам нужно найти, где эти девицы перебираются в соседний сад.
И Гил нырнул куда-то в кусты. О боги! За мою жизнь еще ни разу не случалось пробираться по кустам в чужой сад. Но лазейку первой заметила именно я.
— Гил, да вот же она! — позвала начальника. — Смотри.
На первый взгляд выглядело безумно. На второй — тоже. Дыра в заборе, скрытая зеленью дикой розы. Пока пролезешь, исцарапаешься!
— Тсс, — Гил резко пригнулся, и я рухнула за ним. По тропинке шла миловидная девушка. Она постоянно оглядывалась, будто опасаясь, что за ней следят. И двигалась определенно в нашу сторону. Остановилась у знакомых кустов, где мы только что стояли, раздвинула ветви, и…
Даже закричать не успела. Не знаю, что за заклинание применил Гил, но девчонка замерла, растерянно моргая. А мой начальник и сообщник потащил ее в сторону с дорожки — туда, где виднелась надежно укрытая от чужих глаз беседка. Оставалось надеяться, что ни Эмберли, ни его супруга не надумают ночью попить чайку в саду. Нил усадил девушку на скамейку. Я устроилась напротив, чтобы ничего не упустить.
— Здравствуйте, лиа, — тихо заговорил Гилберт. — Не беспокойтесь, мы не какие-нибудь там преступники. Сейчас я сниму с вас заклинание онемения, и вы сможете говорить и двигаться. Но, прошу, не кричите. Согласны?
Девушка испуганно кивнула, и Гил снял заклинание. Она тут же завопила на высокой ноте, но крик резко оборвался, а девица снова только моргала.
— Ну что же вы так? — с укором проговорил Гилберт. — Хорошо, тогда будете кивать. Вы направлялись к дому лиана Аллени?
Наша добыча кивнула.
— Вы в первый раз шли к нему?
Отрицательное движение головой.
— Значит, не в первый… Интересно… Ладно Эмберли — ему и в голову не пришло обшарить сад. Но почему Аллени не заделает дыру?
Девушка заморгала.
— Будете кричать?
Она замотала головой, и заклинание снова исчезло, потому что незнакомка заговорила:
— Потому, что мы все равно найдем дорогу! И хотя бы под окнами послушаем, как лиан Аллени читает стихи. У него сегодня литературный вечер. Но меня не отобрали в число посетителей. А я так хотела услышать его знаменитое «Море» или «В плену твоих объятий». О…
Похоже, мы имеем дело с одержимостью. Потому что девица говорила о поэте, как о боге, и если бы не присмотр Гила, уже давно побежала бы обратно к дыре. Что-то тут не так!
— Подождите, дорогая, — Гил осторожно вел допрос. — Вы говорите, существует некий отбор…
— Ну да! Билеты стоят очень дорого! А еще, чтобы получить приглашение, все девушки должны пройти собеседование с матушкой лиана Аллени. Милейшая женщина, но меня не отобрала.
— С матушкой?
Мы с Гилом переглянулись. Вот так новости! Мало того что глупышки платят немалые деньги за талант Аллени, так еще и на вечер не попасть без общения с матушкой. Что за глупости? Невесту она ему выбирает, что ли? Или считает, что есть те, на кого талант ее сына тратить нельзя?
— Да, а что здесь такого? — Девушка хлопала длинными ресницами, искренне не понимая, почему мы так удивлены.
— А как же можно попасть на собеседование?
— А вам зачем? Вы же мужчина, — прищурилась та.
— Не мне. Ей. — И Гил невежливо ткнул в меня пальцем.
— Она принимает в доме Аллени каждый понедельник с девяти до полудня. Только очередь надо занимать с ночи, желающих много. Можно, я пойду? Литературный вечер вот-вот начнется.
Гил отпустил девушку, и она тут же рванула к забору. А мы остались сидеть на скамье.
— Ну что, Ненси, желаешь услышать лучшего поэта столицы? — спросил Гил.
— Честно? Не очень. — Я качнула головой. — Но ты ведь все равно туда пойдешь, правда?
— Пойду. И твоя задача — сфотографировать девиц, засевших под окнами. Идем!
А дальше мне предстояло почувствовать себя одной из сумасшедших фанаток Сэя Аллени. Гил нырнул в дыру в заборе первым. Сделал это так профессионально, что стало понятно — не в первый раз.
— Ненси, ну где же ты? — донеслось с той стороны.
— Иду, — шикнула на начальника и пригнулась, вползая в проход. Гил протянул мне руку и помог выбраться. Я огляделась — красивый белый дом был прямо передо мной. А на лужайке перед ним, словно грибы, выросли девушки. Они сидели на зеленой травке и не отрывали взгляда от увитой виноградом террасы. А оттуда доносился девичий смех и разговоры тех, кто оказался более удачливым и сумел понравиться матушке поэта.
— Мы пойдем к ним? — спросила Гила.
— Фотографируй, — приказал он.
Точно! Чуть не забыла. Скомандовала чуду техники и магии сохранить эту необычную картину, а затем Гил увлек меня чуть в сторону, и я сумела разглядеть среди зелени достаточно уютную скамейку. Мы едва успели присесть, как с террасы донесся звучный мужской голос. Стоит признать, слышно было отлично. И голос… завораживал. Он летел над садом, а слушательницы, казалось, забыли, как дышать.
Мне стихи понравились. Они ведь были о главном — о любви.
 
 
Глаза твои, о свет души моей,
 
Чаруют и даруют вдохновенье,
 
И ночь моя становится светлей
 
И ярче на крылатое мгновенье.
 
Когда тебя я вижу, то живу.
 
Не видя — бесконечно умираю.
 
И глаз твоих бездонных синеву
 
Я, будто воздух утренний, вдыхаю…
 
 
— Какие скверные стишата, — пробормотал Гил.
— Ты что! — ткнула его локтем в бок. — Они прекрасны!
— Чем? — насупился редактор. — Вот уж не думал, что ты падка на любовные строки без намека на чувства. Когда любят, так не говорят, Ненси. Единственное предназначение этого, с позволения сказать, стихотворения — обманывать глупых девушек вроде тебя. Уверен, у Аллени отбоя нет от женщин, и каждой он читает одни и те же строки.
— Умеешь ты испортить момент. — Я глубоко вздохнула. Что ж, может, Гилберт и прав. Но мне бы так хотелось, чтобы мне тоже читали стихи. Вот так, душевно, таинственно. Я почти любила Сэя Аллени…
Стоп! Что это я? Разомлела, как школьница какая-нибудь. Щеки предательски вспыхнули. Гил тихо засмеялся. А мне что-то стало не до смеха. Потому что стихотворение закончилось, и последние слова редактора слышали те, кто собрался вокруг дома. И теперь они о чем-то подозрительно перешептывались.
— Гил, нам пора, — потянула начальника за рукав.
— Почему? Мы еще не закончили.
Он сидел к девушкам спиной, поэтому не заметил их странных передвижений. А я-то — лицом!