Потусторонний мир. Трилогия
– Здравствуйте! Прошу Вас понять и простить меня за то, что у меня нет билета на этот рейс и я не проходил досмотр, а проник в салон самолёта, практически нарушив все правила. Понимаете…, – наш исследователь непонятного с ним происходящего начал было объяснять стюардессе причину своего незаконного проникновения в самолёт, но стюардесса засмеялась и перебила его.
– Не надо так волноваться. В нашем самолёте билеты уже с 1995 года не требуются, так что просто ищите свободное кресло и будьте готовы ко взлёту.
– Что-что?! Можно лететь без билета?! То есть, я хочу знать – куда?! И ещё скажите, зачем?!
– Как Вас зовут?
– Константин, а Вас?
– А меня зовут Ольга. Так вот, Константин, можете мне сказать, как вы здесь оказались и что с вами произошло перед тем, как вы здесь очутились?
Ответил он очень сумбурно, поскольку совершенно не мог понять того, что с ним происходит, а того, что с ним происходило до его посадки в автобус со спящими пассажирами, он вообще не мог вспомнить. Другими словами, Константин выдал Ольге информацию о происходящих с ним событиях в таком виде и в таком словесном порядке, что у неё выражение лица стало таким весело-ироничным, как будто она наблюдала за попытками какого-то обезьяньего самца сыграть, например, в шахматы или предложить ей выйти за него замуж.
– Хорошо. Я поняла. Вы пока не можете сообразить, где вы и что с вами происходит. Давайте сделаем так. Сейчас взлетим и после этого я подойду к вам для продолжения нашего разговора.
Константин нашёл свободное кресло и сел в него, пребывая в растерянности, но очень надеясь на то, что после взлёта стюардесса Ольга объяснит ему все, что с ним случилось ранее и что происходит сейчас. Однако, после взлёта к нему подошла совсем другая женщина.
V
– Мужчина, это к вам меня направила Ольга? Это Вас Константином зовут? – Услышав приятный женский голос, наш герой этой истории оторвал свой возбужденный последними событиями взгляд от иллюминатора, в котором он пытался увидеть что-нибудь еще, кроме туманной ваты, быстро повернулся к хозяйке приятного голоса и похолодел, увидев её. Перед ним стояла и улыбалась милая женщина среднего возраста. И она была покойной матерью покойного же его одноклассника, который был его школьным другом и стал виновником гибели самого себя и своего отца, врезавшись в городской автобус, сидя за рулём недавно купленного его родителями автомобиля. А мать его получила перелом позвоночника и ходить смогла только через год. И улетела из города в 1995 году рейсом Южно-Сахалинск – Хабаровск – Новосибирск. Но, долетела только до Хабаровска. А если точнее, то до той горы, которая стоит на расстоянии чуть более двухсот километров от Хабаровска. До той самой, в которую врезался её и других погибших с экипажем пассажиров самолёт. Константин, как ему показалось, несколько часов не мог собраться с мыслями и преодолеть барьер недоумений, чтобы ответить на вопросы, заданные молодой женщиной и выдать ей свои собственные для выяснения того, что с ними вообще происходит. Но, как-то все-таки сумел побороть свой ступор и заговорить с ней. И было так…
– Ирина Борисовна! А Вы меня не узнаете? Я с Максимом дружил. А можете мне объяснить, что происходит? А как я могу вас видеть и разговаривать? Вы же с мужем и сыном в одной могиле лежите. А где все люди? Почему только в этом единственном самолёте все бодры и веселы, и никто не спит? – Константиновы вопросы сыпались из него практически пулеметной очередью. А Ирина, улыбаясь, спокойно ждала окончания его словесного потока и дождалась.
– Костя, мне сложно было тебя узнать, ты же сейчас старше моего мужа, меня и моего сына. Мужу было 40, мне 39, а сыну 21. А тебе сейчас сколько лет и какой уже год в живом мире?
– Ира! Ох, простите! Ирина Борисовна. Мне 44, а год сейчас 2017. – Выдав ответ, Константин снова надолго замолчал. В силу того, что слова его собеседницы о «живом мире» ввели его в мысленный штопор и он снова запутался в паутине вопросов, которые стали фейерверком его сознания. А уж потом возник такой вот диалог:
– Ирина Борисовна, а как мне можно видеть вас? Ведь вы на кладбище лежите всей семьёй.
– Да?! Мое тело тоже положили к сыну и мужу? Буду знать. Но, не меняет дело место тела. Ты сам прекрасно видишь это. Я здесь. По стандартным расчётам живого мира уже двадцать два года до горы летаю и сопровождаю своим объяснением происходящего тех, кто в наш салон заскакивает. Причём не всех тех, кто в состояние клинической смерти попадает, а тех, чьи задачи каким-то образом связаны с нашим рейсом. Но, сами задачи я объяснить не могу, поскольку о них ничего не знаю. Но, это уже твоё дело.
– А как же ваши муж и сын? Где они сами? – в очередной раз удивился Константин.
– Да кто ж знает. Наверное, кого-то в этом потустороннем для живых людей мире в автомобиле до аварии с автобусом довозят и объясняют что-то.
– А я что, мертвый уже?
– Нет. Не совсем. Ещё раз повторяю, со мной только те летают, кто в состоянии клинической смерти, – Спокойным и уже уставшим голосом ответила покойная мать покойного друга. А через секунду вдруг неожиданно засмеялась – Костя! Явно не в морге твои кости! Пока летаешь ты как птица, кости твои лежат в больнице!
– Да-да-да! – Засмеялся в ответ наш персонаж – Ехали татары! Коську потеряли! Коська не сдох и не облез! Но, у него сил осталось в обрез!
– А ты весел, как я погляжу. И это хорошо. Это значит, в панику впадать сейчас не будешь.
– А что такое, Ирина Борисовна?
– Мы подлетаем уже к месту падения. Скоро увидишь, что тут в салоне происходить станет. Но, судя по всему, ты не впадаешь в панику, а пытаешься просто понять происходящее. Хороший зануда, однако. – Женщина провела своей ладонью по голове своего собеседника, улыбнулась и ушла в сторону кабины пилотов.
И стоило ей только пропасть из вида, как самолёт начал крениться на правую сторону. Сначала не очень резко и всем казалось, что пилоты выполняют вираж перед обычной посадкой. Но, тишина оборвалась всего лишь через несколько секунд. Дальнейший крен был резким. Салон переполнился человеческим ужасом и криками.
– Странно. Очень странно! – подумал Константин – Таких как я сейчас в салоне явно нет. А остальные летают и падают уже двадцать два года. Чего орать-то?
Но, додуматься до ответа на собственный вопрос наш персонаж не успел. В силу того, что самолёт резко перевернулся вверх ногами, пассажиры и сам Константин выпали из кресел и то, что происходило при столкновении самолёта с горой, осталось ему неизвестным. Его сознание погасло.
VI
– Дерсу Узала… Дерсу Узала ушёл в эту долину… Тэк-с, а дальше и не понятно, что написано. – Константин пытался разобрать надпись, которая была выбита на довольно таки большом камне, лежащем на обочине одной из асфальтированных дорог Хабаровского Края. А ещё он пытался понять и разобраться в том, зачем и как он здесь оказался. Облокотившись на камень, он задумчиво осматривал окружающую его местность, которую, в свою очередь, окружала полная тишина. Ни звука птичьего хора, ни рыка одиноких уссурийских полосатиков. Сколько он там стоял, Константин не смог бы ответить ни при каких условиях. Сложилось ощущение, что время остановилось полностью, как вдруг…
– Эй, боец! Что стоим, чего ждём?! – Константин неожиданно услышал за своей спиной не только заданные ему вопросы, но и звук работающего двигателя автомобиля «Урал». И обернулся, не испытывая уже никакого удивления. А вот любопытство уже кипело в его сознании так, что крышку его черепа можно было спокойно сравнить с крышкой кастрюли, в которой из кипящей воды начали выпрыгивать горячие пельмени.
– О! Товарищ майор! Вы тоже разговариваете! Ура! А почему? Вы уже того… упокоились? Или сейчас тоже как я, пытаетесь найти выход из этого мира?
– Отставить разговорчики, боец! – Майор усмехнулся, – моя задача проста до гениальности. Садись в машину, до части доедем, там все сообщу. Константин забрался в кузов и «Урал» незамедлительно рванул в сторону, знакомую сидящему в кабине рядом с водителем майору. «Ууупс!» – подумал Константин, – «Он же из танковых войск, судя по его погонам. А причём здесь я? Ведь я танкистом не был. Хотя я и лётчиком тоже не был, но самолёт же мне был предоставлен! Целый Ту-154! Ого-го!!!». В итоге такой громкий смех раздался в кузове, что машина остановилась, а майор выглянул из кабины и перекрыл своим криком зловещий хохот, доносившийся из кузова: