Бог знает лучше

дна!
Рекламный плакат последней весны
Качает квадрат окна.
Эй, дырявый висок, слепая орда,
Пойми, никогда не поздно снимать броню.
Целуя кусок трофейного льда,
Я молча иду к огню.
И мы - выродки крыс.
Мы - пасынки птиц.
И каждый на треть - патрон.
Лежи и смотри, как ядерный принц
Несет свою плеть на трон.
Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть?
Ведь ты, как и я, сирота.
Ну, что ты, смелей! Нам нужно лететь!
А ну от винта! Все от винта!»
Алиса вздрогнула. – Ты, откуда знаешь? Кто тебе это рассказал? Улька!!!!!
Она дёрнула щекой и стиснула два обручальных кольца, висевших на шее на цепочке.
Я покачал головой: – Никто. В твоих глазах увидел. Прости, если...
Она закрыла лицо руками. Повисла неловкое молчание. Ты что наделал, скотина. Видел же, всё видел. Пепел в глазах её.
Выручила меня снова Ульяна: – Дядька... А это... Про меня песня есть? – Конечно есть, Рыжик. – Ух ты, а спой. Пожалуйста... Жалобно проканючила она. Даже Алиса улыбнулась.
Ладно попробуем, но если сука опять облажаешься.
– Слушай.
«В поле вишенка одна ветерку кивает.
Ходит юная княжна, тихо напевает:
- Что-то князя не видать, песенки не слышно.
Я его устала ждать, замерзает вишня.
В поле снег да тишина.
Сказку прячет книжка.
Веселей гляди, княжна!
Да не будь трусишкой.
Темной ночью до утра
Звезды светят ясно.
Жизнь - веселая игра,
А игра прекрасна.
Будь смела и будь нежна
Даже с волком в поле.
Только радуйся, княжна,
Солнышку и воле.
Будь свободна и люби
Все, что сердцу мило.
Только вишню не руби -
В ней святая сила.
Пусть весна нарядит двор
В яркие одежды.
Все, что греет до тех пор,
Назовем надеждой.
Нам ли плакать и скучать,
Открывая двери ?
Свету теплого луча
Верят даже звери.
Всех на свете обними
И осилишь стужу.
Люди станут добрыми,
Слыша твою душу.
И войдет в твой терем князь,
Сядет к изголовью...
Все, что будет всякий раз,
Назовешь любовью.
Всем дается по душе,
Всем на белом свете.
В каждом добром мальчише,
В женщинах и в детях
Эта песенка слышна,
И поет Всевышний...
Hачинается весна,
Расцветает вишня.»
– УРА!!!!!! – Ульянка захлопала в ладоши. – Я КНЯЖНА. УУУУУ!!! Алиса саркастически
хмыкнула: – ПРЫНЦЕССА ТЫ НАША. – Чего, не завидуй.
Алиса только пожала плечами: – Было бы чему.
– Интересно. – Мику дотронулась до моего плеча – Получается про всех есть песни? –
Наверное. – А про вас тоже есть? А можно послушать? А...
Ну попробовать конечно можно. Вряд ли конечно поймут.
И что петь будешь? Это? Ты чо, охренел? Это же дети. Да знаю я.
«Ночь перед атакой безмолвна как труп,
Лишь молитвы шепот с запекшихся губ
Небо храмом станет, а вместо икон –
На одном гайтане – крест да жетон.
Ничего не бойся, да с верою – в бой,
Верь, и вражья пуля пройдет стороной,
Верь – от тяжкой раны да будешь спасен,
На одном гайтане – крест да жетон.
А коль Бог промедлит беду отвести,
То за смерть мою врагам легко отомстить,
Без вести не стану добычей ворон –
На одном гайтане – крест да жетон.
По броне скрежещут осколки гранат,
Без патронов сдох давно мой автомат,
В землю траком вдавлен, печатью времен,
На одном гайтане – крест да жетон.
Ветер с гор развеет соляровый дым,
Засияет небо опять голубым,
А жетон навеки останется здесь -
Наспех приколочен на свежий твой крест.»
Стало очень тихо.
Ульянка сидела, уткнувшись лицом в коленки. Её спина вздрагивала. – Улечка... – Алиса
погладила её по голове.
– Старшая, зачем он? – Ты ведь знаешь кто он и почему здесь? ¬ Да знаю...¬ Тогда помогите
ему. Пусть он почувствует себя живым.
Неожиданно Мику подошла ко мне и, встав на колени, поклонилась: – Домо аригато
газаимас. Примите моё почтение, Воин Божественного Ветра. – Мы лишь делаем то, для чего
были предназначены. Мику молча кивнула в ответ.
Потом, подойдя к девочкам, я дотронулся до плеча Ульяны. – Уля... Подняв голову она
неожиданно обняла меня. Я почувствовал биение её сердца. – Дядька...
Заплаканные глаза. – Зачем война? Не надо, не хочу. – Прости солнышко, прости, я не знаю.
К реальности нас вернул звук горна. Отпустив меня, Ульяна всхлипнула и ткнула в меня
кулачком. – Это на обед. Пошли давай, я есть хочу, от нервов. Я только вздохнул. Лучше
молчи, а то опять ляпнешь чего... Мы вчетвером вышли на веранду.
– Девочки, а где у вас столовая-то? Алиса тут же изобразила негодование: – Улька... Ты что
не показала ему где столовая!!!!!! Ульяна недоумённо посмотрела на Алису: – Нет. Мы сразу
сюда. Репе... – Ты понимаешь что его одного отпускать нельзя? Он же почётный гость, а не...
Если он заблудится, потеряется и пропадётся ты отвечать будешь. – Чего я... Ты.... – Короче. –
Алиса уже держала меня за левую руку. – Мику, давай справа. Улька, ты сзади.
Я уже хотел спросить: – Чего....
Но тут в спину, в район поясницы мне упёрлось что-то твёрдое и кто-то знакомый грозно
произнёс: – СТРЕЛЯТЬ БУДУ!!!!!! – Уля, – как можно более жалостливо попросил я – может
не надо? – НАДО!!!!! Пугал, да. БУУУУ!!!! Всё, это залёт, боец. И по полной. Сейчас тебя
отведут к ближайшему оврагу и в штаб к Духонину.
ААААААА!!!!!!
Короче до столовой меня довели под конвоем. По бокам смеющиеся Алиса с Мику, а позади
грозная Ульянка с ружьём.
Дойдя до столовой она аккуратно спрятала палку в кустах. – Пригодится ещё.
Мы уже подходили к входу когда сзади услышали. – Советова!!!!! Двачевская!!!!!!! Вы
почему... Про Ольгу я и забыл. Похоже зря. – АЙ! – хором сказали Алиса с Ульяной. – Что
случилось? – Я не в форме. – Ульянка натурально всхлипнула. – А Алиска вообще
неформалка. Хиппует она видите ли. А нас теперь в столовую не пустят. – Спокойно.
Обернувшись, я вежливо спросил вожатую. – А я тоже не в форме. Мне нельзя?
Пока она соображала что ответить я подтолкнул девочек в дверь: – Пошли, жрать хочу.
Сев за столик, Алиса, улыбнувшись, сказала: – Спасибо что-ли. – Да делов-то. И часто вас?
– Часто-часто. – засмеялась Мику. – Они же хулиганки. – Неправда. – тут же засопела
Ульянка. – Мы хорошие. Только... – Местами? – Какими ещё местами, дядька? Ешь давай, не
отвлекайся. После обеда, идя к выходу, я заметил как Ольга, сидящая за отдельным столиком, недовольно посмотрела на нас, а потом махнула рукой. Намёк понял, уходим.
Из столовой я шёл с Алисой. Мику убежала в клуб, а Ульянка умчалась на спортплощадку, заявив что сончас не для неё. – Азад, – Алиса посмотрела на меня. – слушай, ты песни сам
сочиняешь? – Да нет, а что? – Хорошие они. Только... Только больно от них. И не лыбься, ну
не знаю я как правильно сказать, понимаешь? Короче, дашь слова переписать? – Конечно. –
Хорошо. А я Мику попрошу, она табы набросает. А то я