Хроники семи королевств: Древняя кровь
*Вооружённый кинжалами Рэксволд тихой поступью приближался к Джону, осторожно переставляя ноги, чтобы не запнуться о корни.
– Что с ним? – удивлённо спросил Алан, вглядываясь в остекленевшие глаза ассасина.
– Вдовий плен, – следопыт посмотрел вслед пролетевшему рядом факелу и отошёл в сторону, чтобы убийца не добрался до него. – Не думал, что когда-нибудь ещё столкнусь с этой дрянью.
– Что ещё за дрянь? – не зная, о чём пойдёт речь, юнец на всякий случай поморщился заранее.
– Самый опасный и непредсказуемый из всех грибов. Вдовий плен настолько редкий, что большинство алхимиков уже давно считает его канувшим в безвестность. Но, как видишь, нам неслыханно «повезло» нарваться на эту чёрно-коричневую гадость. Видать, Рэксволд где-то задел его, и он изрыгнул свои споры в воздух. Теперь разум ассасина пребывает в искажённой реальности.
Рэксволд остановился, пробормотал что-то нечленораздельное и бросил пустой взгляд в сторону Алана. У парнишки пробежали по спине мурашки, и он попятился назад.
– Не бойся, но и не подпускай его слишком близко. Он не видит и не слышит нас. Жар, бред, галлюцинации, слепота и повышенная агрессия – прекрасные симптомы для и без того не совсем адекватного убийцы. Его нужно как-то вырубить. Потеря сознания замедлит действие спор. Иначе рассудок скопытится раньше, чем мы сможем ему помочь.
Ассасин рассёк кинжалами воздух и уронил невидящий взор вниз, словно прислушивался к окружающим звукам.
– Но как к нему подобраться? – пролепетал юнец.
– Есть у меня одна идея, – не отводя глаз от убийцы, произнёс Джон. – Найди какую-нибудь ветку, а я пока присмотрю за ним. Хотел бы я знать, что он сейчас видит…
* * *
Рэксволд в боевой стойке старался уловить каждое дуновение ветра, каждое содрогание земли под ногами. В окружавшей его тьме что-то рыскало, и он чувствовал, как оно пыталось к нему подобраться. Ассасин уже не помнил, где находился и что делал, но инстинкты говорили ему выжить любой ценой. Все звуки уже давно смешались в безумный шум, отдававший в голову пульсирующей болью. Чьи-то костлявые пальцы коснулись его локтя, и лезвия кинжалов стремительно прошли сквозь гулкую пустоту мрака.
– Иди сюда, тварь! – заорал Рэксволд, делая хаотичные выпады в стороны. – Где же ты?! Давай! Возьми меня, если сможешь!
Перед лицом ассасина пронёсся лёгкий ветерок, и он на опережение совершил выпад в сторону предполагаемого врага. Один из клинков задел цель: с лезвия кинжала на руку стекла струйка крови.
– Как тебе виверхэльская сталь на вкус?! Ну же, покажись!
Незримая костлявая лапа упала ему на плечо, и Рэксволд совершил круговой удар кинжалами, именуемый «мельницей смерти». Отрубленные фаланги пальцев упали вниз и ударились о его сапоги.
– Я буду отрезать от тебя по кусочку, пока ты не сдохнешь у моих ног!
Вдруг тьму разорвал яркий мерцающий свет. Ассасина повело в сторону, и он рухнул вниз.
* * *
Рэксволд лежал без сознания. Тяжёлый удар следопыта пришёлся точно в подбородок.
– Всё-таки задел меня, – Джон посмотрел на порезанную ладонь. – И это будучи слепым и глухим. Если бы не фокус с веткой, мог бы ранить и посерьёзнее.
Алан забрал у ассасина кинжалы и взглянул на Джона:
– Ловко ты его уложил. У меня до сих пор ноги дрожат от увиденного. Что дальше?
– В моих вещах есть верёвка. Свяжи ему руки за спиной да потуже. Даже без оружия он представляет для нас опасность, – следопыт смахнул со лба пот. – От такого накала страстей мне уже и самому стало жарко.
Юнец связал Рэксволда, и Джон повернулся в сторону деревьев:
– Полдела сделано. Надеюсь, удача не подведёт и во второй раз. Нам нужно найти горькую синявку. Синеватый гриб на тонкой ножке с утолщением посередине. Ты его сразу узнаешь по круглым голубым пятнам на шляпке. Под ней – трубчатый слой. Обычно растёт с северной стороны ствола. Понял?
– Ага, – с готовностью кивнул парнишка. – Собирать все синие грибы и показывать тебе.
– Ну, можно и так, – следопыт почувствовал испарину на лице. – Вот же ж… У меня для тебя плохие новости… – он присел у мёртвого дерева. – Похоже, меня тоже зацепило…
– Ой-ёй, – растерянно пролепетал Алан.
– Не волнуйся, тебе не придётся бороться со мной. Если не совершать резкий движений, то я смогу избежать галлюцинаций и сам потеряю сознание. Правда, уже не проснусь без посторонней помощи…
– Но как я…
– Послушай, пока я ещё могу говорить, – прервал его Джон. – Растолчёшь гриб рукоятью кинжала на моём щите, добавишь воды и зальёшь эту жижу во флягу. Получившуюся смесь выпьешь первым. На вкус – гадость, как коровий навоз. Но если не хочешь присоединиться к нам, то уж как-нибудь переживёшь несколько глотков. Больше и не надо. Затем ты напоишь сначала Рэксволда, потом меня, вне зависимости от нашего состояния. Уяснил?
– Понял! Я мигом.
Паренёк побежал к деревьям, но Джон его окликнул.
– Эй, Алан, – следопыт кивнул влево. – Мы пришли оттуда. Это на случай, если я уже не очнусь, – Джон прислонил голову к трухлявой древесине и, тяжело дыша, добавил: – И не держи на меня зла за то, что я тебя тогда душил…
– Ты что, помирать собрался?! Даже и не думай! – завопил Алан и бросился к поросшим грибами стволам. – Северная сторона? Чёрт возьми, и где она тут? Ладно, собираем синие грибы со всех сторон дерева…
* * *
Пот градом катился по лицу следопыта. Он чувствовал, как невидимая пелена окутывает его разум. Чтобы не потерять сознание, Джон вспоминал самые яркие моменты своей жизни.
Первая любовь, вскружившая голову и оставившая тонкий шрам в юношеской душе. Тем не менее следопыт был благодарен судьбе за романтические вечера, волнительные прогулки под луной и нежные поцелуи. Пожалуй, толика истинного счастья стоила намного больше, чем впервые разбитое сердце молодого наивного парня. С годами плохое стало забываться, оставляя в памяти лишь приятный запах её длинных волос и радостный звенящий смех.
Смерть отца показала Джону всю глубину боли от потери близкого человека, безысходность, острые когти которой безжалостно полосовали сжавшуюся в комок душу. Но он не сломался. Ощущение собственной ничтожности перед неотвратимым пробудило в нём желание бороться за жизнь. И ни опускающиеся порой руки, ни слабая почва под ногами уже не могли загасить искру надежды. С каждым годом Джон всё увереннее принимал вызовы судьбы, нанося ответный удар по козням злого рока. Строгие напутствия отца стали основой личного кодекса чести, что помогал следопыту не растерять себя в этом нелёгком деле.
Сражение в Каменных Полях явило Джону