Солнце мрачного дня

В понедельник первым уроком стояла химия. Я развернула карту школы, пытаясь понять, где находится данный кабинет. Я так засмотрелась, что не заметила, как врезалась в кого-то.
Поднимаю глаза и вижу, на меня зло смотрит невысокая блондинка. В ней не было ничего особенного - обычная кукла. Таких сейчас много. Все, как на подбор, с маленькими носиками, накаченными губищами, наращенными ресницами, скулами, силиконовыми грудями и попой.
- Смотри, куда прёшь! - взвизгнула она.
Фу, ну и противный у неё голос.
- Ты что, новенькая? - Она окинула меня презрительным взглядом, затем сморщила нос, став один в один как мопс.
Эта кукла всем своим видом пыталась показать своё превосходство надо мной. Типа, кто я и кто ты? Но меня это не трогает. Я поднимаю брови вверх.
-Ты что, глухонемая? - не отстаёт она.
-Да, - спокойно отвечаю я, - я новенькая.
- Что за акцент?
К ней подходят еще три девушки. Две из них очень похожи на эту наглую сучку. Единственное, что отличалось - это цвет волос. А вот третья не была так накачена. У неё были обычные черты лица, просто завернутые в красивую обёртку. Казалось, что она не очень здорова и старалась скрыть это тонной штукатурки. Я неодобрительно мотаю головой – ненавижу косметику.
Но девушки вдруг замирают, потеряв ко мне всякий интерес. Теперь они смотрят куда-то поверх моей головы. Я оборачиваюсь и тоже застываю.
Два парня - невероятно красивые, высокие, накаченные. Не парни, а произведения искусства.
Они идут, высоко задрав головы, не откликаясь на приветствия и никуда не спеша.
Я словно оказалась в молодёжном фильме. Тот самый момент, когда всё вокруг персонажей замирает. Массовка уставилась, с отрытым ртом, на идолов, плавно движущихся по коридору.
Видимо, в этой школе они - те самые знаменитости. У обоих тёмные волосы, только у одного они ближе к чёрному цвету и идеально уложены вбок, а у второго, скорее, каштановые и небрежно зачёсаны вверх.
Маркуса я узнала сразу. Губы у него были более пухлыми, черты лица - не такими заострёнными. У второго парня был слишком прямой нос, тёмные глаза, брови - две стрелки, и прищур. Он медленно, как бы невзначай, окидывал взглядом толпу зевак, словно искал кого-то, но не находя, морщился, стискивая челюсть. Мне стало интересно, кто он? А главное, кого пытается найти?
Маркус же никого не искал. Он смотрел своими серыми глазами прямо, не прищуриваясь. Несмотря на то, что все мышцы на его лице были расслаблеными, выглядел он гораздо более мрачно, чем его друг. Вокруг него витал невидимый ореол неприступности. Маркус всем своим видом говорил, что к нему нельзя приближаться.
- Николас! - воскликнула та неприятная блондинка, заставляя меня подпрыгнуть на месте от неожиданности.
Вот, как его зовут.
Он окинул её быстрым взглядом, затем перевёл его на меня. Его губы скривились в ухмылку. А вот лицо Маркуса не дрогнуло. Он увидел меня, я это точно знаю. Меня невозможно было не заметить. Я же стояла прямо посередине коридора. Но он прошёл мимо, будто я - статуя.
Сердце ухнуло в живот. Вот оно и свершилось. Я для него пустое место. Внутри появилось очень странное чувство не то обиды, не то досады. В любом случае, было очень неприятно.
Меня часто ненавидели, мне много раз признавались в любви, но никогда не делали вид, что меня не существует. Я даже разозлилась на миг, но потом опомнилась. Этот парень мне ничего не обещал. Он даже имени своего не назвал и не спросил моего.
Так, чего я бешусь? Имею ли я на это право?
Я обошла этих куриц, пока они были погружены в обсуждение этих орангутангов. Кабинет оказался совсем недалеко. Я вошла. Маркус и неизвестный мне парень - его ведь зовут Николас? - тоже были здесь. Они сидели спереди, а свободное место было только в самом конце класса, в углу.
Замечательно. Лучше даже придумать нельзя. Я юркнула за парту и, наконец, выдохнула. Вошёл учитель, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы понять то, о чем он говорит. Похоже, расслабилась я раньше времени.
- У нас новая ученица, - говорит учитель, смотря на меня. - Можешь встать и подойти ко мне?
Я встаю и подхожу к его столу.
- Меня зовут мистер Саймон Уайлд. Представься, пожалуйста; скажи, откуда приехала; расскажи что-нибудь о себе.
Я окидываю взглядом присутствующих, чётко при этом вижу, что им пофиг на меня. Девочки хихикают, а парни оценивающе скользят по мне взглядами и многозначно шевелят бровями.
- Меня зовут Яна Вербина, - я произнесла это, глядя на Маркуса. Если он не глухой, то теперь знает, как зовут ту, с которой трахнулся в душе неделю назад. Но его лицо не меняет своего похерестического выражения. - Приехала с России. Занимаюсь танцами.
Вот так - коротко и ясно. Уверена, что и на эту малость присутствующее не обратили особого внимания, так зачем распинаться?
- Очень интересно, - отозвался мистер Уайлд, скорее, из вежливости, - вот почему у тебя акцент.
Я натянуто улыбнулась, стараясь не смотреть на Маркуса. Но у меня прям зудят глаза. Желание не отрывать от него взгляд засело внутри. Он же холодно прошёлся по мне взглядом, затем уставился в тетрадь - очень приятно!
Я быстро прошла к своему месту, поместила зад на стул, закрыла глаза, желая провалиться сквозь землю. А утро так хорошо началось!
День прошёл как в тумане. На каждом последующем уроке меня представлял учитель, я произносила один и тот же текст. И всё бы ничего, но на всех этих уроках присутствовал Маркус! И это было мучительно – поймать на себе его мимолётный взгляд, говорящий о том, что ему безумно скучно.
Господи, Яна! Да соберись же ты! Что размякла, как печенька в горячем чае!
Я сжимаю зубы и кулаки – я же боец! И никакой парень этого не изменит, тем более после пяти минут секса!
И вот пришло время последнего урока. Я тщательно всматриваюсь в карту, пытаясь понять, где же он проводится. Я уже опаздывала на него – моя гордость не дала мне обратиться к какому-нибудь ученику за помощью, вот теперь приходится самой разбираться. В коридоре уже никого нет, и спросить не у кого. Я злилась сама на себя, борясь с желанием разорвать карту на мелкие частички, после чего запрыгнуть в свою новенькую машинку и уехать домой.
Я уже собралась подчиниться своим желаниям, когда меня резко дёрнули куда-то в бок, больно сжав кисть руки. Я даже понять ничего не успела, как оказалась прижатой к стене. Причём, с двух сторон. Хотя вторая стена несколько отличалась - она была рельефной и горячей. Я чуть не закричала от неожиданности и страха. Сердце бешено заколотилось.
Но мой рот вовремя накрыла мужская рука. Видимо, чтобы я сохраняла тишину. Мой нос уловил свежий чувственный аромат. Я чуть не заурчала от того, что рецепторы, отвечающие за обоняние, едва не забились в экстазе.
Я вскидываю руки и упираюсь в приятную ткань и твёрдые мышцы, после чего поднимаю глаза и тут же тону в морозной серости.
- Маркус, - охаю я, но звук пропадает в его ладони.
Он убирает руку с моего рта, проводя большим пальцем по нижней губе. Я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но он только сильнее вжимает меня в стену. Маркус опускает голову, утыкаясь в мою шею. Его влажный и жаркий язык касается бьющейся жилки – по телу рассыпаются маленькие шарики удовольствия.
Руки Маркуса сжимают мои ягодицы, немного приподнимая навстречу. Голова идёт кругом, сердцебиение зашкаливает - я не могу нормально вдохнуть. А его наглые пальцы юркают между моих стиснутых ног, чтобы надавить на центр моего наслаждения.
- Ах, - мое тело будто парализовано, я дёргаюсь вперёд, чтобы сжать его плечи, но сквозь дымку кайфа слышу шорох где-то поблизости и недовольное рычание Маркуса.
- Сегодня, - выдыхает он, прикусив мочку моего уха, вызывая очередную волну дрожи, - в восемь часов в женской душевой.
После чего он исчезает, а я прислоняюсь к стене, боюсь даже шелохнуться. За свои ноги я пока что не в ответе.