Ген бессмертия.Охота на волков.Пробел (СИ)

— Ну что, громила, пошли? Так и быть, отвезешь меня домой.
Он презрительно скривился, а Теодор спросил уже мне в спину:
— Почему ты не задаешь больше вопросов? У тебя их должно быть очень много.
Их на самом деле было много, но не сейчас, не сегодня. Надо сначала осознать то, что на меня успели вылить.
Поэтому я спросила:
— А кто сильнее — вампиры или пришельцы?
Он опешил. А я добила:
— Громила Теодорыч, не отставай!
Да, уровень моего хамства прямо пропорционален силе моего страха. Защитная реакция.
* * *
Ник вел машину в полном молчании. Я рассматривала его профиль — прямой нос, очень темные волосы, падающие на лоб. Он мог бы быть кинозвездой. Если бы умел разговаривать. А может, умеет?
— Так это что получается, — спросила я его, — ты мне типа брата будешь?
Он повернулся ко мне на секунду. У него были не черные, как мне сначала показалось, а темно-синие глаза. Неестественный цвет. Может быть, линзы? Или какая-нибудь вампирская фишка? И он ответил. Ага, оказывается, может, когда захочет!
— Типа того.
Черт возьми, аж мурашки по коже от такого красноречия! Хотя голос у него был мягкий, тоже с ноткой бархата, которого у Теодора было в переизбытке.
— И много твой отец нам с тобой таких родственников настрогал? — мне хотелось еще раз его услышать.
— Не отец, а Мастер. Нет. Я пока единственный.
Интересно, это хорошая новость или плохая? Ник был явно неразговорчив или просто не хотел разговаривать именно со мной. Я решила это проверить:
— Тебе не нравится то, что ты должен делать? Ну, там защищать меня, помогать.
— Нет.
Это было совершенно однозначное «нет», означающее «нет, не нравится». Мне стало неинтересно, почему именно так. Моего мнения вообще-то тоже никто не спрашивал. Больше разговаривать с этим гением красноречия не хотелось.
Когда подъехали к моему дому, я запоздало отметила, что он не спрашивал ни адреса, ни даже номера подъезда. Точно, они же «издалека следили». Завтра вдумаюсь, что это могло бы значить на практике. Я вышла из машины и направилась в подъезд, Ник шел следом. Наверное, он теперь всегда будет со мной. Здорово-то как!
Я открыла дверь в квартиру и зашла, думая, что он последует за мной. Но Ник остановился на пороге.
— Эй, громила, ты там останешься? — я же не знаю, как должна в его понимании выглядеть эта самая «защита».
И тут он сказал самую потрясающую вещь за сегодняшний день:
— Пригласи меня.
Все накопленные эмоции я до сих пор сдерживала. Истерика внутри никуда не делась, она ждала своего часа. И вот это самое «пригласи меня» стало последней каплей.
— То есть без приглашения ты зайти не можешь? — я уже открыто смеялась.
— Могу. Но лучше, чтобы ты пригласила, — ему мой смех явно пришелся не по душе. Возможно, он даже был смущен! Ну, немного так, по-вампирски.
У меня от смеха выступили слезы.
— Тогда я, пожалуй, не стану тебя приглашать!
— Я должен защищать тебя. Я должен быть рядом. Это желание Мастера, хотя как по мне, будь ты проклята со своей «высокой» кровью, — он скрипнул зубами.
Какой нервный громила! Но я не собиралась сдаваться, не собиралась никому облегчать жизнь. Я вообще не из тех, кто быстро сдается.
— Значит, переночуешь на коврике в подъезде. Я в вашей физиологии не разбираюсь, но вряд ли ты умрешь от простуды, — это было последнее, что я сказала перед тем, как захлопнуть дверь.
Оставшись одна, я наконец-то дала волю чувствам. Я хохотала так, что дрожали стены. А потом, неожиданно для себя, начала плакать. Не от обиды или страха, а потому, что внутри меня накопилось слишком много эмоций, требовавших выхода. Высокая степень психической устойчивости, говорите? Ну-ну.
  
Глава 3
 
Бет
 
Утром я проснулась от звонка будильника. Надо было собираться на работу. В голове царила приятная пустота. Психика обладает функцией самоочистки — она сама снижает накал эмоций, если их становится избыточно много. О произошедшем вчера я не думала. Автоматически совершая все привычные утренние действия, я просто-напросто игнорировала попытки мозга напомнить мне о том, что еще есть множество тем, ждущих моей неукротимой мыслительной деятельности.
Игнорировала я их до тех пор, пока не открыла дверь квартиры и не столкнулась нос к носу со вчерашним громилой. Что, он правда на коврике в подъезде ночевал? Но Ник опередил этот мой насущный вопрос:
— Я буду отвозить и забирать тебя с работы. Дай телефон, — я автоматически протянула сотовый. — Вот мой номер, на кнопке быстрого вызова. Это на тот случай, если меня не будет рядом. Если у тебя возникнут какие-нибудь дела, сообщи, я пойду с тобой.
Вряд ли у меня могут возникнуть какие-то непредвиденные «дела». С друзьями я давно не встречалась, а мои визиты к тете можно было пока отложить. Показалось странным, что он не выказывает обиды по поводу моего вчерашнего поступка. Как если бы и сам не ожидал от меня помощи.
Я продолжала молчать. Почему-то совсем не хотелось задавать ему вопросы. Наверное, одно из немногого, что за вчерашний день улеглось у меня в голове — то, что он не относится ко мне с симпатией. Мы молча доехали до института, где я вышла.
Рабочий день пролетел быстро. Как-то слишком быстро. Я подумала, что Ник ведь не знает, во сколько я заканчиваю, а каждый день у меня было разное расписание. Размышляя о том, стоит ли мне позвонить ему, или я вполне способна добраться до дома самостоятельно, вышла из здания. Однако на парковке я заметила знакомый черный автомобиль с тонированными стеклами. Я не стала строить из себя английскую королеву, а просто села на переднее сиденье, рядом с водителем. Ник, кажется, уже давно меня ждал. А, может, он и не уезжал вовсе, боясь потерять из поля зрения? Я и об этом спрашивать не хотела.
— У тебя есть планы на остаток дня? — спросил он неожиданно, после долгой паузы.
— А ты хочешь меня пригласить на свидание? — я не удержалась от издевки в голосе.
— Язвительная самоуверенная стерва с завышенной самооценкой, — констатировал он. — Я буду называть тебя язвой.
О! Да он, наверное, всю ночь придумывал мне кличку, способную сравниться с моим «громилой». Не дождавшись моей реакции, он продолжил:
— Я отвезу тебя кое-куда. Пора знакомиться с нашими друзьями.
— Нашими друзьями — вампирами? — а ведь скоро я начну привыкать.
— Да.
— Зачем?
— Потому что ты не хочешь задавать вопросы мне, а я не хочу отвечать на них. И нам почаще надо друг от друга отдыхать.
Я даже возмущаться по поводу его резкости не стала, ведь он исчерпывающе описал наши с ним «отношения».
Привез он меня, как ни странно, в салон красоты. Это было большое четырехэтажное здание с яркой вывеской «Элизабет». Внутри все блестело, вокруг сновали девушки, обслуживающие клиентов. Огромный зал был разделен на секции для разных видов услуг. Ник шел впереди, я старалась не потерять его из виду. Он свернул к лифту, на котором нажал самую верхнюю кнопку, подписанную буквой «В». Лифт бесшумно поднялся на нужный этаж и распахнул перед нами двери.
Впереди, после короткого прямого коридора, была новая дверь, на которой красовался видеофон. Ник нажал на кнопку вызова. Через минуту экран показал черно-белое лицо какой-то девушки. Она вскрикнула: «О!» и открыла нам, пропуская внутрь помещения.
Мы вошли. Девушка, которая была ниже меня ростом, с яростным визгом бросилась на моего громилу. Она повисла на его шее, обхватив заодно ногами его талию. А с его лицом случилось что-то неописуемое, повергшее меня в шок — он улыбался! Ну, знаете, как будто ему на самом деле было приятно! Во все шестьдесят восемь зубов! От обморока меня спасла та же девица, указавшая подбородком в мою сторону:
— Николя, а кто этот человек?
Ник, продолжая обнимать девушку за плечи, развернул ее ко мне. Его улыбка скисла. Не исчезла с лица, а именно скисла. Я даже не удивилась осознанию того, какое впечатление на него произвожу. Да и вообще, улыбаться ему противопоказано. Должен быть какой-нибудь федеральный закон, запрещающий так улыбаться. Ведь окружающие-то люди могут скончаться от переизбытка чувств. Ник тем временем представлял меня девушке: