Высокий, Загадочный и Одинокий (ЛП)

– Хорошо, что все так закончилось, – пробормотала она.
***
Слова Ефраима звучали в ее голове. Что он имел в виду, когда сказал "когда она станет его"? Он ожидал, что она станет его коровой? Доступной для кормления, когда он захочет?
Может, он имел в виду, что сразу же иссушит ее досуха. Если вся ее кровь будет в его животе, то, безусловно, она станет его.
Медисон взбила подушку, пытаясь сделать ее удобнее и снова перевернулась. Если он сказал это, чтобы заставить ее всю ночь не спать, что ж ему удалось. Она внезапно села, отбросив одеяло.
– Хватит! – Если она будет бодрствовать всю ночь, то он ответит на все ее вопросы. Он по-прежнему задолжал ей два часа.
Она распечатала эти картинки и увеличила, как обещала. Медисон даже приобрела рамку и повесила в его комнате. Он обязан ей, и собиралась забрать долг, сейчас же.
Ефраим не выходил сегодня вечером. Она бросилась к двери в ванную комнату, распахнула ее и ахнула.
Он стоял в дверном проеме. Каждый мускул его тела казался напряженным. Глаза пылали огненно-красными, Ефраим выглядел чрезвычайно опасным. Медисон шагнула назад.
– Я сказал себе, что если ты откроешь эту дверь, – он посмотрел на дверь, затем вновь на нее, пробежался глазами по ее розовому топу и таким же трусикам, – то я возьму, что желаю. Я ждал три часа… Не мог уйти, Медисон. Мне пришлось ждать… Мне пришлось… – Ефраим зашел в комнату.
Впервые после инцидента в столовой, она испугалась его. Он сказал, что ее кровь – его слабость, а она не обратила внимания.
Думала, что в безопасности, пока держала дверь закрытой и избегала его, но ошибалась. Она так сильно ошибалась.
Медисон медленно отступала. Нужно выйти отсюда. Он слишком быстрый, она это понимала. Пистолет. Ей необходим пистолет. Медленно, медленно двигалась. Она сделала еще один шага назад, в сторону шкафа.
– Уходи, Ефраим, – произнесла Медисон, надеясь отвлечь его разговором на достаточно долгое время, чтобы успеть схватить оружие.
Также она попросила об этом на всякий случай, вдруг он на самом деле послушает.
Ефраим сделал еще один шаг к ней.
– Не могу, Медисон, разве не видишь этого? Ты нужна мне.
– Нет, все, что тебе нужно, пинта крови. Иди в свою комнату, Ефраим, и пей из пакетика.
Он покачал головой.
– Нет.
– Ефраим, подумай о том, что делаешь. Ты же не хочешь этого. – Она отошла еще на один шаг и затем еще на один.
Спасибо Боже, что Джил рылась в кладовке до этого. И оставила дверь открытой.
– Хочу, разве ты не поняла, Медисон? Я хочу тебя так сильно, что не могу дышать. Не могу думать. Каждая мысль о тебе. Днем и ночью я не могу думать ни о чем кроме тебя. Это отвлекает, раздражает и подвергает опасности. Разве ты не видишь? Я больше не могу сдерживаться. Отчаянно хочу тебя, Медисон, – сказал он страстным голосом.
Она пододвинулась к шкафу ближе. Ей просто нужно потянуться и схватить пистолет. Затем выстрелить. Это выведет его из строя, причинит боль, но он останется жив, как и она.
– Я хочу, чтобы ты ушел, Ефраим. Сейчас же. – В данный момент она стояла в дверях кладовки.
– Нет, я знаю, что ты тоже этого хочешь. Могу почувствовать запах каждый раз, когда ты рядом. Ты хочешь меня также сильно, как и я тебя. С играми покончено, Медисон. Я пришел, чтобы взять, что по праву мое.
– Я не твоя, Ефраим! – закричала она и потянулась за оружием. Он схватил ее, оттеснил на несколько футов, пока спиной не прижал к стене. Медисон сильно сжимала пистолет в руке.
Она могла разглядеть очертания Ефраима и его красные глаза.
– Ты моя, Медисон. Ты всегда была моей. Ты просто не понимала этого, как и я, но ты моя, дорогая, вся моя, и я никогда не отпущу тебя. – Ефраим медленно покачал головой и наклонился над ней.
О Боже, он собирается укусить ее!
Звук взведенного курка пистолета стал единственным предупреждением, что у Медисон оружие. Он должен был понять, но не мог ясно мыслить. Медисон прижала дуло пистолета к его боку.
– Отойди от меня. Кухня закрыта, тебе придется найти еду где-нибудь еще, – предупредила она холодно.
Ефраим медленно приподнял голову.
– Медисон?
– Я сказала отойди, ты не осушишь меня сегодня ночью!
– Ты об этом подумала? – бросил он. Ефраим разозлился. Он так сильно её хотел, а она решила, что это из-за гастрономического интереса.
Разве она не понимала, насколько сильно он её хочет? Разве не хотела его также сильно, как и он?
– Отойди.
– Нет, я не хочу твоей крови!
Она усмехнулась.
– Лжец.
Он схватил ее за свободную руку, притянул к передней части брюк и затем медленно направил к своему возбужденному члену. Ефраим тихо застонал.
– Вот почему я здесь, Медисон.
Он несколько раз заставил ее провести рукой по твёрдой длине, и Медисон позволила ему. Она слишком удивилась такому повороту событий. Также ей было чрезвычайно любопытно.
Медисон никогда бы не призналась, как ей понравилось в последний раз. Он был таким… таким большим.
Его очевидный стояк, натянул перед боксёров так, что Медисон гадала, выдержит ли ткань. Ефраим нежно прижался лбом к ее лбу тяжело дыша, и она поняла, что тоже задыхается.
Она никогда не хотела ничего больше, чем сейчас Ефраима. Боль в ее теле от отказа себе так долго, стала невыносимой. Он нужен ей. Ефраим смог бы унять эту боль.
Он уронил руку, но она не перестала двигать своей.
– Чертовски хорошо, – простонал он. Он накрыл ее губы своими и нежно поцеловал, давая ей время привыкнуть к своим губам.
Ефраим взял пистолет, поставил на предохранитель, и вернул его на полку, пока целовал Медисон.
Его губы были такими приятными. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. В любую секунду он засунет язык в ее рот, а потом поцелуй не будет таким приятным.
Так было всегда. Она молилась, чтобы этого не произошло, но знала, что случится. Ей было почти грустно.
Ефраим зацепил пальцами пояс ее трусиков и потянул, быстро разрывая их, но не причиняя девушке боль.
Она задохнулась, открыв рот достаточно широко, чтобы Ефраим скользнул языком внутрь, и он это сделал. Он нежно облизал губы и медленно протолкнул язык.
Его язык был теплым и шелковистым. Как шелк. Он уверенно скользил по ее рту. Это не было грубым и неуклюжим, как у других мужчин. Он дразнил и ласкал ее, пока она не ответила языком встречая его язык, что заставило Ефраима стонать от удовольствия.
Холодный воздух на груди подсказал ей, что он сорвал с неё топик. Ефраим нежно ласкал ее спину и попку, прежде чем перейти вперед, он скользнул руками вверх по ее животу и груди, поглаживая твердые соски ладонью.
Медисон застонала и сжала его возбужденный член. Ефраим застонал ей в рот. С любопытством, она перестала его ласкать и сняла трусы с Ефраима.
Он убрал ее руку, когда она попыталась снова прикоснуться к его члену. Она хотела почувствовать его.
– Моя очередь.
– Что? – казалось Медисон не понимала, о чем он.
– Моя очередь, – просто ответил он. И проложил дорожку горячих поцелуев по её шее к груди. Он целовал и облизывал груди не касаясь соска. И проигнорировал, безумно, извивающуюся Медисон. Её соски стали болезненно твёрдыми.
Она изогнулась и застонала. К губам присоединились его руки, обхватив грудь, нежно сжимая и лаская ее, но они тоже игнорировали соски.
И в тот момент, когда она думала, что он наконец-то поможет снять напряжение в сосках, Ефраим переместился к другой груди и начал с ней творить то же, что и до этого вытворял с первой. Медисон закрыла глаза.
– Пожалуйста, Ефраим!
Он улыбнулся у ее кожи. Его влажный язык ударил по очень твердому соску. Медисон ахнула и громко застонала.
– Ты этого хочешь?
– Да! – практически прокричала она.
Его губы сомкнулись на соске, сильно втягивая и посасывая, ударяя по нему языком.