Очаровательная шпионка

— Что такое? — спросила она, стараясь не выдать голосом своей тревоги.
— Ничего, я…
Граф внезапно смолк, осознав, как близко подошел к тому, чтобы упустить свой лучший шанс.
— Ничего… ничего, — быстро сказал он. — Это всего лишь моя голова.
— Вы почти не ударились головой, — подозрительно сказала девушка, но от графа не отошла.
— В этот раз нет, но раньше… когда вы сбили меня с ног в «Альгамбре»… Я ударился головой о колонну и от этого на какое-то время потерял сознание. Но теперь все в порядке.
Он завершил речь меланхоличным стоном и сел, держась за голову.
— Я не хотела, чтобы вы ушиблись, — дрожащим голосом произнесла девушка. — Кроме того, я не сбивала вас с ног. Вы поскользнулись. Вы сами так говорили.
— Да, говорил. Сам виноват. Не волнуйтесь из-за меня.
Дорина присела рядом с ним, нахмурясь, и с тревогой сказала:
— Меня пугает мысль, что вы можете быть серьезно травмированы.
— Я думал, вы как раз этого и добивались.
— Конечно же, нет. Просто… я пошлю за доктором.
— Не надо его беспокоить, — отважно сказал граф.
— Но рисковать нельзя! — воскликнула Дорина. — Возможно, у вас серьезное повреждение головы. Я не хотела говорить всех тех вещей… ну, вообще-то, хотела, но… ах! я сама не понимаю, что говорю!
— Теперь это не важно. Я прошу прощения за все. Просто пойду в постель. Быть может… быть может, вы могли бы мне помочь.
Дорина быстро глянула на графа, полная вновь разгоревшейся подозрительности. Тот встретил ее взгляд с невинностью младенца.
— Я не доверяю вам, милорд, — медленно произнесла девушка.
— Как вы можете мне не доверять? — пожаловался он. — Вы меня чуть не убили.
— А надо было.
— Вы бессердечная женщина.
Бледная улыбка коснулась ее губ, но она тут же ее убрала.
— Давайте я вам помогу, — предложила она.
Пока они не спеша поднимались по ступенькам к спальне графа, Дорине пришлось позволить ему обнять себя за плечи. Было что-то необычайно приятное в ощущении его тяжести, в том, как он опирался на нее.
Дорина не знала, чему верить. Она была удивлена собственными действиями, ударом, который нанесла графу в «Альгамбре». Но еще больше девушку потрясло его падение, хотя она тогда уже понимала, что это вышло случайно.
Она знала, что граф ударился головой и пробыл без сознания достаточно долго, чтобы ее успели увести прочь. Но насколько это серьезно? Дорина была не из глупых. Ясно, что сейчас он уповает на ее милосердие как на средство удержать здесь. Но, если оставить в стороне притворство, не может ли его травма действительно оказаться опасной?
На лестничной площадке показались две призрачные фигуры, и Дорина с облегчением узнала Блейка, камердинера графа, и дворецкого. Оба стояли в ночных халатах, разбуженные странным шумом, который услышали внизу.
— Что-то случилось, милорд? — встревоженно спросил Блейк.
— Да, его сиятельству нужен врач, — сказала Дорина. — На него напали бандиты и жестоко избили.
— Это было только в ваших доброжелательных мечтах, — прошептал ей на ухо граф.
— Молчите, — твердо сказала Дорина, передавая его камердинеру, тогда как дворецкий отправился вызывать врача.
В последний момент граф сжал руку девушки.
— Вы не уйдете? — спросил он, и, хотя его голос прозвучал небрежно, тревога во взгляде была искренней.
— Нет, пока врач не скажет мне, что с вами все хорошо.
Дорина поспешила в свою комнату и принялась срывать с себя вечернее платье, зная, что никогда не наденет его снова.
Вместо него девушка облачилась в строгую полосатую блузку с белым воротником. Она была похожа на мужскую, и Дорина надевала ее, когда хотела произвести впечатление деловой женщины. Застегнувшись по самое горло, она взялась за прическу, твердой рукой стягивая волосы назад в самом угрюмом стиле, какой только могла придумать.
Она вышла из спальни как раз к приезду врача. Блейк приглушенным тоном сообщил ей, что доктор Джонс только что прошел в комнату к его сиятельству.
— Я уложил его в постель, мисс. Он выглядел очень бледным и все время стонал.
У себя в спальне граф по-прежнему стонал, пока врач не сказал ему:
— Можете прекратить. Это всего лишь легкий ушиб.
— Однако он должен сослужить делу хорошую службу, — понизил голос граф. — Мне необходима по меньшей мере пара дней совершенного покоя и заботливого ухода.
— Как скажете, — ухмыляясь, сказал врач. — Желаете, чтобы я поставил в известность леди Масгроув или кого-то другого из?..
— Нет! — с неожиданным жаром прервал его граф. — Это в прошлом. Теперь все иначе.
— Понимаю, — сказал врач, несколько озадаченный яростным тоном графа.
Доктор Джонс склонил голову набок, глядя на своего пациента и размышляя вслух:
— Раньше вам не приходилось заходить так далеко, чтобы привлечь интерес женщины.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — парировал граф.
— Не волнуйтесь, я скажу все нужные слова.
Увидев в глазах своего пациента гнев, доктор поспешил в коридор, где был встречен молодой женщиной, вид которой, что называется, усмирял страсти.
— Я секретарь его сиятельства, — объявила она. — Как он? Травма головы серьезна?
— Несколько дней тихого отдыха в постели и заботливый уход пойдут ему на пользу, — послушно продекламировал врач. — Он может принимать любых посетителей, каких пожелает. Уверен, что могу поручить его вашим умелым рукам.
Удаляясь, врач гадал, кто та леди, которую пытается привлечь граф. Это, безусловно, будет одно из тех сластолюбивых, нежных созданий, на которых часто падал выбор графа в его ярких романтических увлечениях. Но если она захочет навестить больного у его одра, сомнительно, чтобы эта жуткая секретарша позволила ей преуспеть.
* * *
Граф оставался в официальном статусе больного всего один день, поднявшись с постели, когда понял, что Дорина твердо решила не переступать порога его комнаты.
На второе утро он встретился с ней в кабинете, где она открывала письма.
— Спасибо, что не ушли, — сказал он.
— Я обещала остаться, пока здоровье вашего сиятельства не поправится, — сухо ответила она.
— Я тронут вашей заботой о моем здоровье, хотя она и не подвигла вас навестить меня.
— В этом не было нужды, — сказала девушка, не поднимая глаз от стола. — Ваш камердинер вполне способен делать все необходимое.
Граф с беспокойством отметил, что Дорина намеренно оделась отталкивающе, в простую блузку, а волосы прилизала и немилосердно стянула на затылке. Увидев это, он понял, что его не простили и что нужно взвешивать каждый свой шаг.
— Давайте посмотрим корреспонденцию, — сказал он, принимая заданный Дориной деловой тон.
— Вот тут письма, которые срочно требуют вашего внимания…
Девушка подвинула их к графу, и они принялись за работу. Тот диктовал ответы до тех пор, пока в силах был выносить напряженность обстановки, потом встал и сказал:
— Боюсь, я слишком загрузил вас работой. Сможете справиться с ней за день?
Если бы Дорина сказала «с легкостью», он поручил бы ей что-нибудь еще. Он ужасно боялся, что она ускользнет.
Однако девушка ответила:
— Возможно, я не успею все это…
— В таком случае можете закончить завтра. Я сейчас уеду. Когда вернусь, непременно расскажете мне о любых проблемах, которые могут возникнуть.
— Я так и сделаю, милорд.
Она не подняла головы, и в следующую минуту граф удалился.
Услышав, как за ним закрылась парадная дверь, Дорина позволила плечам расслабиться. Все время, пока граф находился в кабинете, она была в напряжении; понимая, что должна оставить этот дом, она почему-то не могла вырваться из его плена.
Разве может кто-то из мужчин стоить того, что она пережила позапрошлой ночью?
«Моя работа стоит того, — уговаривала себя Дорина. — Я должна остаться, чтобы больше узнать».
Но потом она вспоминала голос графа, когда тот молил ее о прощении, вспоминала чувство, испытанное ею, когда его губы касались ее губ, и понимала, что истинная причина не имеет никакого отношения к работе.