Рабына для чудовища (СИ)

  
25
 
— Мой король, что с тобой? — вот сейчас Джулия испугалась также, как в первый раз, когда очнулась в этом месте.
По телу пробежал холодок, и гусиная кожа выступила отчетливыми пупырышками. Даже отросшие волоски на руке поднялись дыбом. Не такого эффекта она ожидала. Он должен был разозлиться, закричать, затопать ногами и включить ток в ошейнике, но… король плакал.
Эта непонятная реакция короля…
Джулия ненавидела плачущих мужчин, считала, что эта слабость доступна лишь женщинам, но сейчас… Эта глыба невозмутимости просто протекла, как дырявый пакет с водой. Что последует дальше?
— Мой король, прости, если я тебя задела, — проговорила Джулия.
Билл молча вытер слезы — будто умылся, тяжело вздохнул. Джулия заметила, что пальцы короля мелко подрагивают, словно он сам находился под напряжением тока. Он исхудал за проведенный месяц, однако мышцы всё равно оставались внушительными. И теперь эта гора мышц обмякла и пускала слюни.
— Ты… Ты всё правильно написала. Ты молодец, — оглянувшись на дверь, сказал Билл.
— То есть как?
— Да, всё правильно. Я и в самом деле несчастен. Никто меня не любит… — король всхлипнул.
Сейчас он напоминал огромного ребенка, у которого отняли любимую игрушку. Джулия с трудом подавила желание встать и обнять его, чтобы утешить. Нет, нельзя! Он враг… и осколок диска в руке должен лишить жизни этого врага.
— Король тебя любила София, — сказала Джулия.
Билл Доннахерц вздрогнул, как от удара плеткой, которую так и не выпустил из рук. Он поднял на Джулию покрасневшие глаза, похожие на стеклянные шарики, обсыпанные красным перцем.
— Та королева никогда не любила короля. Я это чувствовал. Я это видел в её взгляде, она была такой же, как и Венди Уотсон. Ей тоже хотелось только скипетра короля.
Джулия не знала, что ответить. Она предпочла молчать, а король вытер нос тыльной стороной ладони и продолжил:
— Это было в старсых классах. Да-а, именно в старсых классах к нам и присла Венди Уотсон. Я тогда есё не был королем, нет, моя королева, не был. Я был обычным ботаником, и учителя меня звали Билл Доннахерц. «Какун Билли» — так меня звали одноклассники. Это прозвисе приклеилось, когда я в младсых классах не успел добезать до туалета…
Вот только воспоминаний не хватало — он всё больше и больше пугал Джулию. Зачем он это рассказывает? Зачем назвал своё полное имя? Неужели думает, что Джулия никогда отсюда не выберется и никому не расскажет?
— Так вот, когда Венди присла в нас класс, то мне показалось, что вместе с ней в комнату закатилось ослепительное солныско. Я тогда не знал, что девчонки из Техаса рано взрослеют, и она показалась мне самой красивой и самой невинной из всех сусествуюсиих на Земле людей. Через три дня я осмелился пригласить её на свидание…
Снова тягостное молчание воцарилось в комнате, усыпанной пластмассовыми осколками и клочками от одеяла. Джулия не знала, что сказать. Да, она много раз читала монологи злодеев в финале произведений, когда кульминация нарастала до такого предела, что вот-вот и страницы книги брызнут потом напряжения. Она считала это самым большим штампом и никогда не использовала в своих романах, лучше ударить сразу и все решить одним махом, чем тянуть сурка за хвост…
— И ты знаесь, она согласилась. Да, она согласилась пойти на свидание с Какуном Билли. К ней сразу зе подбезали наси сплетницы Мелисса Стомпсон и Глория Финисид, но Венди не послусала их. Если бы я только знал, что меня озидало на свидании…
Джулия невольно затаила дыхание. Как бы не был противен этот мужчина, но он сумел заинтересовать своей историей. Из этой истории мог бы получиться неплохой триллер. Вот только кто его прочитает?
— Мы гуляли по парку весь день. Я был необычайно остроумен… По крайней мере Венди смеялась над каздой моей суткой. Она смеялась, а её глаза сверкали голубыми карбункулами… Ты знаесь, в те мгновения я был счастлив. Да, именно тогда. До этого дазе Роздество не приносило столько радости, дазе подарки под елкой не были такими хоросыми. Я был счастлив.
Король прерывисто вздохнул. Джулия слушала.
— А вечером она меня поцеловала. Предствляесь? Меня, который никогда не гулял с девусками, поцеловали. Я тогда сел домой и осусял на губах её прикосновение. А на следуюсий день она на лекции прислала мне записку, в которой снова пригласала погулять. Я помню, какими ревнивыми взглядами Мелисса Стомпсон и Глория Финисид провозали эту записку. Они ревновали новенькую ко мне. По крайней мере, в тот момент мне так казалось.
Джулия помнила своих одноклассников — как она только выжила в ту пору? Вроде бы и ничего особенного, но деление на крутых и ботанов достигало космических масштабов. Над ботанами издевались, заставляли делать домашние задания и отбирали деньги на обеды. Джулии тоже не повезло быть в низшей когорте.
— Мы снова гуляли. Посел доздь и мы спрятались под раскидистым вязом. Я тогда осмелел и призал её к себе, незно-незно, а она поцеловала меня и дотронулась до моего скипетра. В тот момент я едва не кончил, так это было необычно. Нет, я узе мастурбировал в то время, слусал рассказы ребят об их приключениях. Хотя, мои друзья были такими зе ботанами и всегда выдумывали истории, или сдирали их из порнофильмов. А теперь мой скипетр трогала не докторса-венеролог, не мечта из поллюционных снов, а зывая девуска. Я был в полном восторге. А когда она сказала, что родителей нет дома… Да я готов был безать по лузам босиком, лись бы оказаться вдалеке от чузых глаз и лисыться девственности с любимой девуской. Да, в тот момент я думал, сто люблю её.
Король снова «умылся». Он виновато взглянул на Джулию, но та сидела с крайне заинтересованным видом. Словно на свете не было ничего важнее, чем история короля.
— Дома у неё в самом деле никого не оказалось. Венди с порога начала раздеваться и раздевать меня. Я был как послусный болван, мой скипетр едва не взрывался от напрязения, когда она «нечаянно» касалась его. Венди была прекрасна… Она сняла бюстгальтер и нарузу показались груди такой прекрасной формы, какой я не видел ни в одном порнофильме. Венди осталась только в тоненьких красных стрингах и это было очень возбуздаюсе. А я стоял перед ней в трусах по колено и мой скипетр едва не прорывал ткань. Она заметила, что я смусяюсь и предлозила глотнуть для расслабления. Я согласился…
Король опять замолчал. Джулия видела, как тяжело ему даются эти фразы, словно он перетаскивал каждую слово, как мешок с песком.
— Я не знаю, какое снотворное она добавила в виски, но видимо очень сильное, так как вырубился через три минуты, как отставил стакан. Пока Венди убезала в ванную… Попудрить носик. Очнулся я узе в темном подвале, похозем на этот… Я лезал на кровати, которая стояла в центре круга из горясих свечей, а мои руки и ноги были пристегнуты наручниками к металлическим стойкам. И я был абсолютно голый. Я думал, что меня похитили сектанты и сейчас придут убивать, но потом услысал зенский смех. Я не мог видеть лиц смеюсихся, они были за границей света. Только балахоны и ладони. Я попытался вырваться, но стойки дерзали крепко. И на все мои подергивания ответом был смех. Зенский смех.
  
26
 
— Что же случилось, мой король? — вырвалось у Джулии.
— Я напрасно думал, что понравился Венди. Нет. Как оказалось, она специально очаровала меня, чтобы беспрепятственно… Их был трое. И то, что я сначала принял за ревность, оказалось всего лись сомнением по поводу моей кандидатуры. Они выбирали зертву.
— Кто они?
— Венди Уотсон, Мелисса Стомпсон и Глория Финисид. Они были старыми подругами, а Венди перевелась в насу сколу специально, чтобы быть поблизе к ним. И они ресили, что я подхозу для того, чтобы лисыть Глорию девственности. Я был их заменителем вибратора. А есё они ресыли, что если всё обставить, как магический ритуал, то будет дазе интереснее. Поэтому Венди начала читать непонятную белиберду на латыни… Я сразу узнал её голос, дазе когда она сделала его низе. А Мелисса под эти заклинания подосла ко мне и начала мять и посипывать мой скипетр. Она скрывала лицо под капюсоном, но я узнал кольцо на её пальце. Чтобы я не кричал, мне залепили рот клейкой лентой, я мог только мычать. Не взирая на весь узас, который охватил меня в тот момент, мой скипетр начал подниматься…