Язычник: Там еще есть надежда (СИ)

— Опять зелье?! Мы его в Ладоге еле нашли, а ты, сука, упустил?!
— Я не знал, — воевода вздрогнул, — Я не знал, что у него зелье есть.
— Ладно, будем искать, — сказал голос. — А ты, сука, ещё раз косяк упоришь, возвратишься назад и охранником до конца жизни проработаешь, понял?!
— Понял, — обречёно выдохнул воевода, засунул эктофон в сапог и пнул тело ведьмака.
— Да пусть тебя волки едят, — грубо бросил он в сторону мертвого, и швырнув чару в стену, вышел из избы.
  
1
 
Дребезжание китайского будильника раздражало слух. Вячеслав потянулся рукой, вслепую нажал на кнопку, и только после этого открыл глаза. Судя по освещению в комнате, за окнами было пасмурно. Он зевнул и поднялся. Пасмурное утро настроения не прибавляло. Да и вся жизнь как-то в последнее время не прибавляла. Одна радость была — жена и доченька-второклашка. Ради них он жил, таскался на эту чёртову работу, от которой было тошно. Не по тому тошно, что тяжёлая, в этом плане было даже наоборот, а потому, что знал он все нюансы происходившего в их маленькой конторке. И хорошим назвать это — язык не поворачивался.
Ещё раз зевнув, он встал и поплёлся на кухню из которой по квартире расплывался аппетитный запах.
— Маш, — позвал он ещё с прихожки, — Ты на кухне?
— Угу. Блинчики жарю, — ответила жена. — Проснулся?
— Нет, сплю и иду, — пошутил Вячеслав.
На кухню он вошёл с вытянутыми вперёд руками и закрыв глаза.
— Где моя еда, женщина, — проговорил он низким голосом. — Мне нужна еда.
Маша рассмеялась.
— Дайте мне еды, — не унимался Вячеслав.
— Садись уже, сомнамбула ты моя, — нежно протянула Маша.
— Да это я не сомнамбулу, а зомби изображал, — Вячеслав пожал плечами и уселся за стол.
— Зомби? Хм, бросал бы ты уже своего Круза читать.
Вячеслав недоумённо выпятил нижнюю губу. И откуда жена знает, что Круз про зомбей пишет? Хотя небось сам ей и рассказал.
— Блин, — он усмехнулся и с нежностью посмотрел на супругу, — С такой пасмурной погодой и не проснёшься. А Иришка где?
— В школу ушла.
— В такую рань?
— Так у них же сегодня экскурсия в храм. С самого утра, — ответила Маша, ставя на стол тарелку с блинами.
— В храм? — Вячеслав выпятил губы и почесал лоб. — А разве это не по желанию?
— Ну, вроде как, в первый раз обязательно, чтобы просто увидели, наверное. А потом уже если хочешь…
— Да ерунда какая-то, — недовольно буркнул Вячеслав. — Странные какие-то все эти их уроки религии. Зачем их вообще вводят?
Он стал сворачивать верхний блин из стопки.
— Вот и насчёт блинов этих тоже. Недавно прочитал в газете, что блины символизировали у славян мир мёртвых. Не, ну к чему такие перевёртыши? Я вон хоть и при социализме учился, а всё равно знаю, что блин символизирует солнце. Да и чего тут знать, — он быстро развернул наполовину сложенный блин и поднял его перед собой двумя руками. — Маша, ну скажи, разве не понятно, что это солнце?
— Слав, да не грузись ты так сильно на эту тему. Ну сводят их один раз в храм…
— Угу. Один раз. Как же, — Вячеслав снова принялся старательно сворачивать блин.
— Ты в обед домой заедешь?
— Постараюсь. Если заявок много не будет.
Свернув блин, Вячеслав обмакнул его в блюдце со сметаной и жадно откусил.
— Если заедешь, проследи, чтоб Иришка на обед жидкое поела.
— Угу.
— В субботу дежуришь?
— У-ум, — Вячеслав помотал головой.
— Может тогда куда-нибудь съездим?
— Угу, — Вячеслав кивнул.
— Можно туда, где мы в прошлый раз были. Ну, на гору ту. Красивое всё-таки место, аж дух захватывает. Да и город наш видно, как на ладони.
— Можно, — проглотив, Вячеслав макнул надкушенный блин в сметану. — Или на речку можно, я хоть порыбачу. А-то ещё ни разу в этом году.
Он снова откусил и принялся усердно жевать.
— Ты чаю или кофе будешь? — спросила Маша, с улыбкой глядя на жующего мужа.
Тот не зная, как ответить на этот вопрос без помощи языка, потыкал пальцем в коробку чая.
Пока Маша делала чай, Вячеслав слопал два блина и теперь вяло сворачивал третий. Блины были дородные, обильно смазаны маслом и быстро насыщали.
— Чёрт, в этом месяце, наверное, снова зарплату дней на пять задержат, — задумчиво проговорил он, глядя, как Маша размешивает сахар. — И шабашки уже два дня никакой.
— Ну, пока есть немного денег.
— За интернет надо две с половиной штуки заплатить.
— Ты кстати не смотрел, что там с погодой?
Маша подвинула кружку к мужу.
— Дождь к вечеру. Вчера смотрел.
— Я на всякий случай Иришке зонтик дала.
— Это правильно, — Вячеслав поднял кружку и осторожно глотнул. — Блин, горячий. Долей холодной воды, а.
Маша взяла кружку, отлила из неё немного в раковину и добавила воды из-под крана.
Выпив по-быстрому тёплый чай, Вячеслав привёл себя в порядок в ванной комнате, потом наскоро оделся.
— Маш, — крикнул он, обуваясь в прихожке, — Возьми печёнки говяжьей, чёто захотелось.
— Хорошо, — ответила из кухни жена. — А сколько взять?
— Да килограмма полтора, — Вячеслав поднялся и стал поправлять свитер. — Ты мужа выйдешь поцеловать? — спросил он, елозя туда-сюда высокий воротник, который с непривычки натирал подбородок.
— Бегу-бегу.
Маша выскочила из кухни, торопливо приблизилась и чмокнула в губы, слегка приподнявшись на носочках.
— У меня там блин на сковородке, — быстро проговорила она, и развернувшись, убежала обратно.
— Ладно, — Вячеслав почесал висок, постоял несколько секунд, вспоминая не забыл ли чего, и наконец развернувшись, открыл дверь. В квартиру тут же скользнул лёгкий сквознячок с площадки, пахнущий подъездом. Вячеслав быстро вышел, захлопнул дверь, и стал неспешно спускаться по лестнице.
— Со вчерашнего дня заявка ещё, — вспомнилось ему, и он слегка нахмурился. Начинать работу с самого утра не хотелось. Обычно он первые час-два всегда сидел, развалившись в кресле в своей каморке, попивал крепкий чай и читал жёлтую прессу, которую брал у приёмщицы Ленки. Та притаскивала каждое утро по три-четыре газеты вроде всяких там «Спид-Инфо» и «Совершенно Секретно». Хотя это было понятно. Кроме чтения газет, Ленусик почти ничем больше на работе и не занималась, несмотря на то, что на её столе стоял более-менее нормальный четвёртый «пень», набитый всякими офисными игрушками. Но шефы за игру на компе постоянно дрючили, а вот к газетам почему-то претензий не возникало. Может, объяснением было просто то, что сами шефы были уже седоватыми мужичками, и в компах особенно не волокли.
Выйдя из подъезда, Вячеслав щёлкнул сигналкой, и подойдя к своей «ауди» четвёрке, быстро забрался внутрь. Утро было не просто пасмурным, но и прохладным. Он завёл двигатель, и достав из чехла телефон, позвонил.
— Чего? — спросила жена.
— Маш, ты Иришку нормально одела? — спросил он. — А-то тут прохладно.
— Да конечно нормально. Не переживай.
— Ну ладно, целую.
Положив телефон в мешочек, прикреплённый к панели, Вячеслав обернулся и стал сдавать назад, чтобы выехать из «кармана».
На работу он добрался, опоздав, как обычно, минут на двадцать. Это уже стало своеобразной традицией. Шефы всё равно не объявлялись раньше половины девятого, потому и спешить к восьми особого резона не было. Выбравшись из машины, Вячеслав потянулся, набрав полные лёгкие и задержав воздух. Это тоже было традицией, своеобразным обрядом, который помогал полностью скинуть полусонное состояние, и появиться на работе в бодром виде.
— Привет, Ленчик, — весело поздоровался он, входя в небольшое одноэтажное здание, где и была у него своя рабочая каморка.
Ленка отвлеклась от зеркальца.
— Привет. Чё, вчера на последнюю заявку забил?
Она улыбнулась и потыкала пальцем в сторону кабинета их непосредственного начальника. — Этот бегемот вчера возмущался.
— Синий небось был? — спросил Вячеслав, хотя ответ он знал. Вчера, часа в два, он приметил, как их «бегемот» шмыгнул в кабинет главного с чёрным пакетом в руках. В таких чёрных пакетах «бегемот» носил всегда одно и тоже — бутылку коньяка и палку сочинского сервелата. И «бегемот» и Николаевич были «любителями», седоватыми мужичками лет за сорок пять, и вне места работы в них, в общем-то, признать должностные лица было не так легко. Самые обычные мужички с в меру выпирающими животами. Только вот имели эти мужички совсем не обычные доходы. Муниципальный ремонтно-эксплуатационный участок одним словом.