Блюз «Джесс»

— Привет, Джесс, — проронил тот и с прищуром взглянул на Евгения.
Она не сразу обрела голос:
— Ч-что ты здесь делаешь?
Евгений не преминул приобнять ее за плечи и спросил:
— Кто это?
— А вы кто? — парировал Эдди.
— Похоже, вас нужно познакомить, — вмешалась Джесси. — Эдди — это мой друг Евгений Горошко. А Эдди Палмер — музыкант, солист на нашем рождественском концерте. — Ей хотелось бы ограничиться обычной формальностью, но, увидев озадаченность в глазах Евгения, она поняла, что не может так поступить. — К тому же Эдди мой старинный школьный приятель. Он недавно вернулся в Штаты после нескольких лет пребывания за границей.
Мужчины оглядели друг друга, прежде чем обменяться рукопожатием.
— Надеюсь, я не помешал? — поинтересовался Эдди. У Джесси не было сомнений — он прекрасно понял, чему помешал. — Вот решил навестить тебя.
Она хотела было напомнить, что он вчера вечером уже навестил ее, но вовремя сдержалась, чтобы не выдать себя:
— Как приятно. У нас почти не было времени поговорить вчера.
Эдди перевел взгляд с нее на Евгения и демонстративно взял ее портфель.
— Ты ведь собралась на урок? Тогда разреши мне по старой привычке нести твой портфель.
Краешком глаза она видела — Евгений готов закипеть.
— Какая жалость, что вы приехали в столь неурочное время, мистер Палмер. У Джесси занятия начинаются как раз в четыре.
— Вот как? У вас, надо полагать, тоже?
— Нет, я на сегодня уже закончил.
— Тогда мы с вами распрощаемся. Рад знакомству. У вас занятное имя — Ге-ний…
— Ев-ге-ний, — сухо поправил тот.
— Извините, если спутал. У меня с именами вечная проблема.
— Я вечером позвоню, Джесси, — хмуро бросил Евгений. — Нет, лучше заскочу к тебе. Заседание кафедры кончится, так что к семи ты наверняка уже будешь дома. Договорились? — Он с вызовом взглянул на Палмера.
— Да, разумеется.
— Пока, — любезно сказал Эдди, попрощавшись. Выйдя в коридор вслед за девушкой, он ехидно хохотнул: — Веселый парень, этот твой профессор…
Джесси не удержалась от улыбки и тут же пожалела об этом. Им уже не по пятнадцать лет, чтобы то и дело подтрунивать над кем бы то ни было.
— Тебе не следовало делать это, — довольно сухо бросила она, спускаясь по ступенькам в учительскую.
— Делать что? — ухмыльнулся Эдди.
— Насмехаться над ним. Это не просто какой-то парень, а человек, который готов сделать мне предложение. И мне он нравится… очень.
Эдди лишь пожал плечами, мол, дело вкуса.
Тогда Джесси нетерпеливо спросила:
— А зачем собственно ты здесь?
Палмер присел на подоконник, скрестив ноги. Девушка заметила, что секретарша наблюдает за ним из открытой настежь приемной с нескрываемым любопытством. Да разве можно ее осудить? Ведь Эдди видный, нет, просто красивый мужик, Джесси сама с трудом отводит от него глаза.
— Ты не поверишь, но я соскучился по тебе, — простодушно улыбаясь, ответил он.
— Не поверю.
— Ладно, тогда послушай. В Детройте я играю еще и в джаз-банде, не хочешь приехать посмотреть на нас в воскресенье вечером?
— В джаз-банде? — отозвалась она как эхо.
— Ага. Ты же знаешь, я всегда играл джаз в свободное время. У нас подобрались отличные ребята, и заведение вполне уютное.
Почему я так раздражена? Какое мне дело до Эдди? Забот и так хватает, думала Джесси, стараясь взять себя в руки.
— А на чем ты играешь? — спросила она наконец.
— На фоно, как в старые добрые времена.
Джесси откинула назад длинные светлые волосы и холодно проронила:
— Старые времена давно прошли. Я, например, уже в эти игры не играю. Слишком занята.
Эдди фыркнул.
— А что с твоей основной работой?
— Имеешь в виду симфонический оркестр?
— Конечно. Ты получил одно из лучших мест, о котором можно только мечтать, и вместо того, чтобы целиком посвятить себя делу, напрасно растрачиваешь энергию.
— Как-как? — рассмеялся он. — Говоришь, как заправская учительница или моя маман.
— Я знаю, тебе никогда не сиделось на месте, но, Эдди, тебе пора стать серьезнее.
Палмер сжал губы:
— Было время, когда такая мысль даже не пришла бы тебе в голову. Что с тобой случилось, детка?
— Наверное, я повзрослела, а ты нет…
У него вытянулось лицо:
— Ну, спасибо, подружка!
Джесси вдруг сообразила, что принимает разговор слишком близко к сердцу, хотя неизвестно почему. Реакция на его внезапное появление? Нет, скорее, на привычную, но давно забытую его манеру над всем иронизировать.
— Эдди, если ты только хотел пригласить меня послушать джаз, почему просто не позвонил? Зачем ты все же приехал?
— Если коротко, мне недостает нашей дружбы, Джесс, и теперь, когда я сюда вернулся, хотелось бы возродить ее.
— Вот как?
— Да.
— Взять, щелкнуть, словно имеешь дело с выключателем, и готово?
— А почему нет, если специально не усложнять? Не понимаю, почему ты встречаешь это в штыки.
— Не хохми.
— Ничего не могу с собой поделать.
Джесси прикрыла глаза пальцами и простонала:
— Я же вчера тебе ясно сказала.
— Ясно только одно, подруга, в отличие от тебя я не могу забыть о тех восемнадцати годах, которые мы провели когда-то бок о бок. Ты слишком переплелась с моей жизнью. Как это тебе удалось, Джесс, сам не понимаю…
Под его откровенно пристальным взглядом ей стало неловко.
— Если все так, почему же ты не разыскал меня раньше? Сейчас декабрь, Эдди, а ты вернулся в Штаты еще в августе.
— Разве я не говорил, как был занят. Ты хоть представляешь, что значит включиться в работу Детройтского симфонического? Пять, а то и шесть концертов в неделю, постоянно обновление программы, разучивание новых партитур…
— Но у тебя же находилось время для Рут и своего джаза?..
— Если хочешь знать правду, я боялся звонить.
Джесси рассмеялась.
— Ты? Боялся?.. Рассказывай кому-нибудь другому, только не мне.
— Я чувствовал, что меня ожидает неласковый прием. И не ошибся.
Джесси на секунду растерялась, но выручил звонок.
— Я должна идти. У меня урок.
— Могу я поприсутствовать?
— Нет!
Да что с ним в самом деле? — мелькнуло у нее в голове.
— Почему?
— О, не знаю. Просто не хочу, — заупрямилась девушка.
— Ну же, обещаю не бросать шарики из жеваной бумаги, передавать записочки и задавать дурацкие вопросы.
Джесси почувствовала, что попала в западню, и честно ответила:
— Ты меня будешь отвлекать.
Эдди рассмеялся, обнял ее за плечи и сказал:
— Не буду. Ты всегда прекрасно владела собой…
Он сел в последнем ряду, как бывало обычно в школе. «Хулиганский ряд» называли его учителя. Студенты с любопытством поглядывали на незнакомца. Он же невозмутимо вытянул в проход длинные ноги, скрестил руки на груди и только посверкивал своими дьявольскими темными глазами. Стоя за кафедрой, Джесси постоянно ощущала его изучающий взгляд. Я, должно быть, кажусь ему простушкой, подумала она, в домашней вязки шерстяной кофте и бежевой юбке, в скромных сапожках на низком каблуке.
Черт бы побрал, кляла девушка его и нелепую ситуацию, в которой она оказалась. Это же моя жизнь, а не шутка какая-нибудь. Она оглядела класс, призвала на помощь все свое самообладание и начала.
Как всегда, Джесси хорошо подготовилась к лекции. Однако взволнованная личными переживаниями, закончила ее на десять минут раньше срока. Поэтому и решила наказать Эдди за собственную поспешность. Она извинилась перед классом, чтобы представить студентам, словно так и было задумано, посетившего их гостя.
Когда Джесси объяснила, чем занимается Эдди, глаза студентов загорелись любопытством.
— Если есть вопросы, я уверена, мистер Палмер с радостью вам ответит.
Поднялась дюжина рук. Молодежь спрашивала о его вкусах и музыкальных пристрастиях, любимых композиторах — классиках и современных, даже о его заработках. Готовы были и дальше мучить, но выручил звонок.