Все драконы любят апельсины (СИ)

Роуни Эррнгрид, получив в наследство свою должность и долг клана, не опустила руки, хотя близкая угроза разорения вверенного ей клана разрушает ее, ну мы ее видели, и, проанализировав ситуацию, нашла единственный оптимальный способ частичного его восполнения — провести, так называемый, День Открытых Дверей, чтобы за этим ни стояло.
Увидев безмолвное, готовое взорваться, лицо Доры, Мирэйн примирительно выставил руку.
— Дора, позволь мне закончить.
На улице стемнело. В зале зажглись светильники, в камин подбросили поленьев. Он пошел по кругу зала. Расхаживая взад и вперед и глядя вверх, продолжал.
— У нее осталось мало времени, и значит, это определенно единственный способ, иначе нет смысла приезжать сюда, проходить Вратами и тратить свое время на бессмыслицу, если действительно можно провести оставшиеся дни, как она сказала? — уточнил он у себя. — В неге и удовольствии.
Почему нельзя провести День в другом месте? — это детали, положимся на расчетливость роунгарров и доверимся их чутью.
— Значит, здесь мы можем заработать больше, — вмешался Колди.
— Согласен с Вами, юноша. Значит, здесь мы зарабатываем больше.
— И получаем тридцать процентов от выручки, — осмелев, добавила одна из Бесцветных сестер, за что получила гневный взгляд Доры, совсем молоденькая девушка, только недавно прибывшая в Обитель, ее временный кхаари еще даже не был ни разу продлен.
— Все верно, милая Нирита, — Мирэйн был рад тому, что молодежь присоединилась к дискуссии и следует его мысли. — Насколько я знаю, тридцать процентов — это величина, которой оперирует роунгарр при заключении своих сделок.
Далее, все мы, находясь здесь, неся службу, отбывая наказание, зарабатывая деньги для себя и своих семей, забыли, что свои собственные сбережения мы храним там, на Большой Земле. А для Большой Земли мы временно не существуем, поэтому, и тут роунгарри права, клан заберет наши накопления в уплату долга. Я уже старый, я пожил, многое повидал и поездил, мог бы с этим примириться, но вы, молодежь, вам ведь нужно жить. Вы рассчитывали, что вернувшись, начнете новую жизнь, я не прав? Строили планы на будущее?
А куда вы теперь вернетесь? В разоренное гнездо? Кем — неизвестно. Придется снова работать и на иных условиях: куда вас пошлют, и что вам придется делать, будет зависеть от того, кому мы должны. И если уж продаваться, — многие при этих словах брезгливо поморщились — то почему самим не назвать свою цену. Хотя я уверен, какую мы бы цену не назвали, роуни Эррнгрид назовет больше.
— А почему мы должны ей верить? — ввернула свое слово Дора. — Роунгарры расчетливы, можем ли мы доверять ей?
— Информацию, которую она сообщила легко проверить, — Лайл допил свой голубоватый напиток, — прямо сейчас этим и займусь. Переглянувшись с Рэмом, Тира́ и Лайл быстро вышли через боковую дверь.
— Мы не должны верить ей, просто какой смысл затевать такую игру, зная, что через месяц она закончится?
— Она закончится для нее, но не для нас, — взволнованно сказала Алана. — И если уж играть в финансовые игры, то на своей стороне лучше иметь роунгарра, чем нового мастера из собственного клана. Кто бы с нами ни играл, играя с роунгарром на одной стороне, у нас есть шанс.
Рэм улыбнулся словам своей дочери, он вырастил достойную замену. Колди одобрительно кивнул:
— Помогая ей, мы помогаем себе, общине, Обители, повышая значимость нашего дела. Значит, сможем повернуть и общественное мнение себе на пользу. Продлив ее жизнь, мы дадим ей время придумать что-то еще. Вряд ли это будет разовое мероприятие, скорее всего, у нее есть задумки и посерьезнее, если то, что я слышал о роунгаррах, правда. И лучше, если эти задумки реализуются здесь, в Обители Изгоев, чем на Большой Земле, куда, судя по всему, можно не торопиться возвращаться. Уж точно не сейчас, тут мы хотя бы относительно независимы.
Раайэнне идиотами не были, в большинстве своем, и поэтому ясно поняли, куда клонит Колди, и какие перспективы открывает им, пусть и несколько вынужденное, сотрудничество с Эррнгрид.
Мирэйн раскинул руки:
— Правда это или нет, сейчас мы можем убедиться на собственном опыте. Что же, довольно слов, и так все ясно.
Рамидар подошел к своему стулу, но садиться не стал, а опершись рукой на стол, весомо произнес:
— Я прожил с вами двадцать пять лет, вы доверились мне тогда и пошли за мной, когда, казалось, что надежда умерла. Все, что мы имеем сейчас, — Рэм обвел рукой Зал, — мы сделали вместе, не кто-то один — это заслуга всех нас.
Знаю, что у многих есть возражения против того, чтобы принять предложение роуни Эррнгрид. Давайте дадим ей время и посмотрим, что из этого получится. Если нам что-то совсем не понравится, скажем свое нет. Но что если вдруг, хотя я сам пока не понимаю как, из этого что-то выйдет? Что-то, что можно было бы использовать для блага обитателей замка? Колди прав в том, что у Эррнгрид есть далеко идущие планы.
Вы знаете правила, если у вас есть категорические возражения, можете их высказать, если все-таки вы колеблетесь, дайте прежде себе время на обдумывание и принятие решения.
Все молчали. Дело принимало совсем иной оборот — из Обители Изгоев они станут Обителью… Изгоняющих?
Несогласные все же были, с другой стороны они не обладали всей полнотой информации. А импульсивных серди раайэнне не было. Надо пождать Тира́ и Лайла и потом принимать решения.
Внезапно руку поднял один из недавно изгнанных за тяжкий проступок — по его вине погиб товарищ — раайэнне по имени Лодик. В Обители часто пользовались сокращенными именами, кроме обращений к старшим по званию.
— Лодик? — Рэм удивленно на него взглянул, парень обычно вел себя скромно и неприметно, сильно переживая случившееся, в общем-то, он сам ушел в изгнание, чего среди молодежи не наблюдалось, а тут вдруг решил высказать свое нет. Основанное на…?
— Раайэн Рамидар, — Лодик ему поклонился, — роуни Эррнгрид сказала, что мы получим тридцать процентов — так, о какой сумме все-таки идет речь?
Рэм ему мысленно поаплодировал — зная роунгарров, а особенно то, что Эррнгрид была внучкой Шэя Трайрасакса, основателя богатейшего на Восточном побережье города, сумма, которую рассчитывала выручить Рэнни была весьма и весьма приличной, а тридцать процентов — это более, чем хорошо. Так что вопрос был своевременным. Поняв, о какой сумме идет речь, многие из колеблющихся и несогласных мигом примут предложение Рэн.
Рэм и сам не знал, с чего он так быстро согласился? А если он так быстро согласился, с чего взбрыкнул?
«Гормоны?»
— Нельзя ли как-то уточнить? — В Зале зашумели.
— Это будет выглядеть, как будто мы согласны.
— Да мы и так согласны.
— Так возьмем время до утра или как?
Все снова посмотрели на костяк, составляющий общину и принимающий решения.
— Роуни дала нам время до утра, — Рэм напомнил об условии. — Давайте утром и сообщим свое решение. А пока все свободны. И не теряйте времени даром, сделайте распоряжения насчет своих накоплений родственникам. Пусть снимут и вложат… во что-нибудь, ну или хотя бы просто снимут.
В Зале мигом стало пусто. Рэм задержал Алану, отведя в угол Зала, за полуколонну.
— Хочу тебя попросить кое о чем.
— Хорошо.
— Что хорошо?
— Я сделаю.
— Ты же не знаешь…
— Знаю. Рада за тебя. Она вроде неплохая, хоть и умирает.
— Али, — Рэм с притворной укоризной посмотрел на дочь.
— Что, папа? Ты не старый и ты заслуживаешь своего второго шанса.
Алана лукаво улыбнулась.
— Так я пойду?
— Иди.
Али чмокнула его в щеку и убежала. Рэм остался один в Зале, все умчались писать письма родне. С Рэнни передадут.
***
Вернувшись в свой кабинет, он достал монету из внутреннего кармана и положил ее на каминную полку. Расстегнул сюртук, хорошо скроенный и сшитый по его ладной фигуре, и стал ждать. Тира́ и Лайл вернутся не раньше утра следующего дня.
В дверь постучали. За много лет только один раайэнне так стучал, отбивая тихий, но все-таки ощутимый ритм.