Лаис Разящая

Ирислав переводит взгляд на хозяйку дома. Ему всё кажется, что он в воспоминаниях приукрасил её, идеализировал, но стоит встретить в реальности, и понимаешь, что воспоминания – блёклая копия… И ведь не скажешь ей в ответ на провокационный – а ему все почти слова из её уст кажутся провокационными – вопрос: «Поцелуйте меня, госпожа Аделаис. Поцелуйте, и я забуду, что из покушения на Руслану торчит жирный альдов след, я вообще всё забуду, как потерявший голову идиот!». Она-то, может, и поцелует, но как потом предателем жить?
– Лаис, – князь без приглашения усаживается в широкое жёсткое кресло. – Расскажите мне об отводе глаз, который используют альды.
– Что именно вы хотите узнать, Ваша Светлость?
В нескольких шагах напротив – такое же кресло, но Лаис садится на подлокотник к нему. Так близко, что у Ирислава кружится голова. Дразнит. Отвлекает.
– Всё, – отзывается он, поднимая взгляд от заманчивого декольте, расположившегося как раз на уровне глаз. Он прекрасно помнит, что там под рубашкой, и его бросает в жар.
– Это небольшой сдвиг во времени и искривление пространства, – сообщает Лаис известные всем факты. И улыбается так, что хоть беги, спасай остатки здравого смысла, пока ещё есть, что спасать.
– Его надо накладывать лично или можно сделать амулет? – Ирислав знает ответ на этот вопрос, но хочет послушать, что скажет госпожа посол.
– Ваша Светлость, к чему вы клоните? – изогнутая бровь. Чуть изогнутые в улыбке губы. Искушение. Даже, пожалуй, испытание. Чёртовы альды прислали не туза, джокера.
– Лаис, – зеркалит полуулыбку князь. – А давайте прямо и честно?
– А разве в политике так принято? – мягко откликается девушка, чуть склоняя голову набок.
– Нет, – соглашается Ирислав, не в силах отвести взгляд от изумрудных глаз. – Но какое это имеет значение?
– Как показала регулярная высылка других послов – значение очень даже большое! – укоризненно-насмешливо щурится Лаис.
– Вас я не вышлю, – легко заверяет князь. Ему, признаться честно, хочется сказать «не отпущу». И огня в его голосе проскальзывает куда больше, чем позволяют приличия. Впрочем, о каких приличиях может идти речь, когда Лаис сама села так близко? Поднять бы руку, прикоснуться, притянуть к себе, целовать-целовать-целовать… Князь сжимает руку в кулак.
– Благодарю, Ваша Светлость, – полуулыбка и демонстрация шикарных ресниц. Ирислав знает, что она просто потупила взгляд, обозначая поклон, который исполнила бы будь их встреча хотя бы полуофициальной, но его тело сходит от этого мимолётного взгляда с ума.
Он молча кивает, не позволив себе скользнуть по ней ответным взглядом.
– Амулет возможен, – наконец, произносит девушка. – Я пытаюсь купить подобный, чтобы выяснить, кто мог его изготовить.
– Успешно? – хрипло спрашивает князь.
Теперь Лаис смотрит серьёзно, оставив поддразнивания и провокации, но Ириславу от этого почему-то ничуть не легче. Она ведь сидит всё так же близко, а в её глазах – вся бесконечность мира.
– Возможно, завтра вечером что-то будет, – лгут самые совершенные на свете губы.
Ирислав молча вытаскивает из кармана амулет и протягивает ей на раскрытой ладони. Его должны были доставить Лаис сегодня, вот как раз примерно сейчас. Впрочем, он не может её винить, что она пыталась оставить себе время на самостоятельное изучение. Или что она не была уверена в надёжности доставки… Чёрт, да он, кажется, вообще ни в чём винить её не может! Сам же уже и оправдал, не успев даже осудить.
Вместо того чтобы взять амулет, пусть и соприкоснувшись мимолётно пальцами, она берёт его руку. Накрывает своей ладонью сверху, и Ирислав задерживает дыхание. Дразнится альдов посол. Ну, пусть дразнится.
– Нет, – говорит вдруг Лаис, отпуская его ладонь. – Так ничего не понимаю. Можно я его активирую?
Князь молча кивает. Девушка берёт амулет с его руки и исчезает, а Ирислав меланхолично изучает цветы на подоконнике. Всё-таки все от менестреля? Или госпожа Аделаис обзавелась ещё поклонниками? И раз уж посла альдов он высылать не собирается, не следует ли выслать хотя бы господина менестреля? А то Айвор-ветер, кажется, загостился. Обычно не больше пары дней в каждом городе, а тут уже скоро неделя будет…
– Он на крови, – говорит Лаис, присаживаясь на другой подлокотник. – Так делали раньше, чтобы закрепить магию. Сейчас есть специальные зелья, никто не тратит свою кровь на такое. Тем более что по крови найти мастера куда проще, чем по следам силы…
– Найдёшь? – спрашивает Ирислав. До её губ всего ничего… До её губ целая бездна из долга и здравого смысла.
– Возможно, получится узнать приблизительное направление и очень уж приблизительное расстояние… – Лаис замолкает, вопросительно глядя на него. Хочет поставить условие, и он даже знает какое.
Князь поднимает бровь, призывая продолжать.
– Если это не на территории Шести княжеств, то вы позволите нам самим разобраться, – на одном дыхании выдаёт девушка. Вздыхает, видимо, осознав, что это звучит слишком похоже на непозволительный ультиматум, и добавляет шёпотом: – Пожалуйста!
У князя есть все права не согласиться и попробовать влезть в альдовы секреты, коих у них не мало. И есть всего пара причин, чтобы это принять. Она спасла ему жизнь. Ему и Руслане. Качество куда важнее количества…
– Да, – говорит он.
Ему давно пора. Ещё с десяток важных неотложных писем лежит на его столе, а солнце уже почти зашло за горизонт, и в гостиной горит тёплый магический свет, но он сидит и смотрит, как госпожа посол колдует над картой, и ему не хочется никуда идти, и даже мучительное, сжигающее желание кажется лучше и ценнее разрядки с той же Василиной или кем-либо ещё.
У Лаис чёрные шёлковые волосы и идеальная смуглая кожа. Князь мог бы смотреть на неё бесконечно, но с определённого момента он смотрит только на карту, не желая пропустить ни секунды. Альды куда быстрее людей, и как бы ни хотелось ему верить Аделаис, у него нет на это никакого права.
– Шестое, – изумлённо выдыхает он. И, кажется, Лаис шепчет то же самое.
Маячок, висящий над картой, ведёт себя странно. То падает, то поднимается, то снова падает… возможно, у Лаис недостаточно сил. Или крови на амулете слишком мало… но Шестое княжество определённо стоит посетить, тем более что он и так собирался.
– Увижу Вас послезавтра на приёме, – Ирислав поднимается из кресла. Всё-таки пора и честь знать.
На крыльце очередной букет. Князь перешагивает через него, оборачивается к хозяйке дома. Хочется сказать какую-то банальность, что-то из того, что обычно несут очарованные мужчины. Что он рад, что выслал всех остальных послов, или что если так пойдёт, то он введёт дополнительный налог на цветы и обогатится, что он берёт обратно своё дозволение присутствовать на завтраке и просит её оказать ему честь…
– Благодарю за содействие, госпожа Аделаис, – говорит князь. – Хорошего вечера.
И уходит, не дожидаясь ответа.
 
Глава 7
 
На приём Лаис вопреки своему обыкновению надела платье. Нельзя было не надеть. Пусть и считается допустимым для женщин носить штаны, но официальная одежда всё-таки только платье. Прийти в штанах на приём – показать презрение к обычаям людей, и это, разумеется, совершенно недопустимо для посла. Лаис старалась, всё ещё очень старалась быть хорошим послом.
Платье было тёмно-зелёное, строгое, с едва видимым узором. Никакого декольте, никаких рюшечек, никаких драгоценностей. Воротник-стойка. Длинные рукава. Ни намёка на доступность или фривольность. Старомодное, мрачноватое.
Но Лаис оно шло. Очень. Это без труда читалось в обращённых на неё взглядах. И в одном-единственном, очень долгом и тёмном взгляде Его Светлости в том числе.
Аделаис обменялась приветствиями с другими послами, обзавелась парой знакомств, раскланялась издалека с принцем Королевства Син Александром… и заскучала.
Можно, даже нужно, наверное, было бы присоединиться к одной из оживлённо беседовавших групп, тем более, что почти из каждой один-два человека бросали на неё разной степени заинтересованности взгляды, но не хотелось. Слишком сильно не хотелось. Лаис вообще приёмы не любила. Пустые разговоры, неискренние улыбки, жеманные танцы… Уйти бы, но рано, слишком рано…