Гимназия Царима

Веревочные перила заскрипели, дощечки под ногами заходили ходуном, я услышала: «Если считать вас…» — конец фразы потонул в завываниях усиливающегося ветра. Уцепившись за канаты посильнее, я всерьез задумалась, а не лучше ли поползти, поскольку с каждой секундой делалось все страшнее. Еще и директор с тен Лораном так не вовремя объявились и вот-вот могли заметить. Какая нелегкая принесла их сюда, когда тот же Эсташ должен был в данный момент протискиваться мимо целой толпы гимназисток, мечтая вырваться из главного коридора живым! Тут же осенила догадка, что наш защитник предвидел подобный вариант событий и как его будут отлавливать после занятий, а потому пошел в обход. Иначе он просто не мог оказаться в переходе, по которому шагал сейчас вместе с директором. Какое разочарование для целого класса девиц!
Неожиданно мост качнуло так сильно, что я негромко охнула, а вцепившиеся в перила пальцы совсем побелели от напряжения. Директор на мой тихий возглас никак не отреагировал, он его попросту не услышал, а вот Эсташ… Тен Лоран мгновенно напрягся, словно я во всю мощь легких призывала на помощь, вскинул голову и, конечно, тут же заметил.
По всем правилам, мне следовало поздороваться и поклониться, а вместо этого я упала на колени, так как качало просто жутко.
Глава гимназии, ощутивший резкую остановку собеседника, обернулся, проследил за взглядом защитника, увидел меня и закричал, перекрывая завывания ветра:
— Тэа, что вы там делаете?
Никогда не понимала привычки задавать очевидные вопросы. Ведь очень хорошо видно, что я здесь раскачиваюсь прямо над бездной.
— Иду на урок, директор! — крикнула в ответ, но даже не сделала попытки подняться с колен, пока ветер гнул и желал закрутить веревочные канаты. Взгляд, как назло, скользнул мимо деревянных дощечек, и я гулко сглотнула, обозрев бездну во всей ее скалистой красоте.
— Тэа Эста, это вы? Зачем вы забрались на мост? Я запрещал пользоваться веревочными переходами в такую погоду! Немедленно слезайте!
Куда, спрашивается, мне слезать?
— Я бы рада, но мост качается.
— Я сказал немедленно, тэа! Сию секунду. Поднимайтесь, держитесь крепко и бегом до ближайшего края!
Никогда громкие крики не заряжали меня храбростью, и сейчас чуда тоже не произошло.
Директор с досадой стиснул зубы, ругая про себя непослушных гимназисток последними словами и пытаясь придумать, как заставить девушку пересечь мост, поскольку оставаться на нем дольше при подобных сильных порывах становилось все опаснее.
— Я сказал живо, тэа Эста!
— Уже ползу, директор!
— Вставайте на ноги, сколько вы так будете ползти?
— Она боится, — донеслись негромкие слова защитника.
— Так надо было додуматься забраться на мост! И что делать с этими детьми?
Вместо ответа тен Лоран вдруг протянул к девушке руки, точно он предлагал ей прыгнуть, а сам собирался ловить. Глава гимназии даже успел удивиться, прикинув абсолютную невозможность допрыгнуть до каменного перехода, но веревочный мост вдруг перестало качать.
Директор открыл рот… и закрыл. На долю мгновения ощутил дрожь, как всегда бывало, стоило лишь почувствовать рядом чуждую силу, непонятную, мощную, мало кому доступную. Такую, которая была способна остановить ветер. Захотелось даже призвать к порядку своего официального подчиненного, тратившего столько энергии на помощь ученице. Раз совершила глупый поступок, сама бы выбиралась, а впредь запомнила науку. Но пришлось промолчать. Редко кто решался спорить с защитниками.
Стоило мосту перестать раскачиваться, как девушка быстро взглянула вниз, а после, не теряя времени, спешно поднялась на ноги и меньше чем за минуту добралась до другого края. Благо сообразительность не отказала ей в нужный момент и не пришлось вновь кричать и прибегать к словесным угрозам.
— Благодарю вас, арис, — присела она в поклоне, остановившись на краю. — Спасибо, директор.
И о хороших манерах не забыла, вы смотрите!
— После занятий ко мне в кабинет!
Девушка снова поклонилась, поспешно активировала механизм, сложивший мост, и побежала на урок.
— Эх, — вздохнул глава школы и взглянул на преподавателя. Эсташ уронил руки, и ветер завыл еще яростнее. — Ну зачем вы, арис Лоран? Как еще учить этих детей, если не на их же ошибках?
— Я не против вашей методики, директор, — склонил голову защитник, и голос его звучал глуше, чем обычно, — но я не могу выносить чужой страх.
  
Глава 4
 
НЕПРАВИЛЬНЫЕ ЖЕЛАНИЯ
 
— В итоге ты одна вовремя пришла, — почти осудила меня Селеста, когда мы встретились вечером в комнате.
Я прибежала в класс за минуту до звонка, обнаружила в нем только дону Юджину, преподавательницу символики и схематического черчения. Как следствие, наказали всех девчонок, кроме меня. Впрочем, это Селеста еще не знала о каре, придуманной для меня директором, но пока я не решалась ей рассказать о случившемся на мосту и о том, почему в эти выходные лишена встречи с родителями.
— Вот скажи, что понадобилось тебе так срочно узнавать у нашей плетуньи? Новый узор не получается? Что?
— Я узнавала о даре рода тен Лоран.
— А? — Интерес подруги мгновенно вырос, а раздражительность снизилась на несколько градусов.
— В классе я наблюдала, как движением руки он поместил предметы обратно в сумку, а когда так удачно встретила дону Лауру, конечно же захотела об этом спросить.
— О! — Селеста стиснула руки, в глазах ее загорелся настоящий восторг. — Даже без плетений? Просто махнул — и все переместил? Какой же он сильный! Я слышала, их родовая магия — это нечто, но подумать только!
— Пф. — Ироничное фырканье долетело со стороны нашей третьей соседки, Доминики. — Было бы чему удивляться. Для защитников это сущий пустяк.
— Ой, ой, — передразнила Селеста, — а кто тут, самый умный, снова от любимых книжек отвлекся? Ты больше всех о защитниках знаешь!
Я толкнула подругу локтем, чтобы не задирала нашу соседку. Доминика была хорошей девушкой, хоть и отличалась патологической любовью к книгам, а ее манера всех поучать порой раздражала.
— Еще бы, — и не подумала смутиться Доминика, — больше вашего.
— Откуда? — спросила я, пока Селеста вновь не принялась плеваться ядом. — Книг о них нет, в обществе, кроме слухов, нет никакой достоверной информации, разве только об их светской жизни.
— Информации и не может быть. Она вся хранится в тайне, а я знаю, поскольку мой прапрапрадед в этих башнях когда-то лично общался с защитниками и даже прожил здесь какое-то время. Все, что узнал, записал в дневнике и завещал хранить его в семье.
— И что ты такого знаешь, чего никто другой не знает? — усмехнулась Селеста.
— Например, как защитники умеют чувствовать страх и боль человека, потому что сами они древние существа, а вовсе не люди.
— Ха!
— А ты думаешь, почему они так четко разделяют себя с нами? Почему живут отдельно, родами, в своих закрытых сообществах?
— Да ладно.
— То есть им тяжело ощущать людские чувства? А разве они не могут эти ощущения контролировать?
У меня, в отличие от Селесты, слова Доминики не вызывали недоверия.
— Конечно, умеют. Открываются, когда нужно, но в основном ставят щит, ведь им приходится вращаться в нашем обществе, раз самих защитников настолько мало. Но потому они замкнутые и не проявляют эмоций, эта способность блокировать чужие чувства и на собственное восприятие накладывает отпечаток.
— Ерунда! Они просто одарены необычайной силой, вот и все отличие, — заявила Селеста. — Ах! — С романтичным вздохом она раскинула руки и упала спиной на кровать. — Я, кажется, влюбилась.
— С ума сошла, влюбляться в защитника! — покрутила пальцем у виска Доминика.
— Тебя не спросила. — Подруга повернулась на бок, подперла рукой голову и заявила: — Я придумаю способ, как Эсташа заполучить. И больше не буду действовать так глупо, как сегодня, копируя остальных.