Вторжение. Смерть ночи

Ли проверил куриц и ягнёнка.
— У них есть вода и корм, — сообщил он.
Я пошла проверить не потому, что не доверяла Ли, а потому, что знала: горожанин может не заметить многого. Вернувшись к костру, я доложила:
— Вода застоялась. Её пару дней не меняли.
Что ещё мы могли? Похоже, все самые очевидные варианты мы уже перебрали. Поэтому просто уселись, глядя друг на друга.
— Вряд ли сегодня нам удастся сделать что-то ещё, — сказал Гомер. — Если Крис ушёл из Ада, он может быть где угодно, вплоть до Страттона. А то и дальше.
— Он мог пойти за нами в долину Холлоуэй, — предположила я.
— Только не это! — вздрогнула Фай.
— Послушайте, — заговорила Робин, — давайте не будем себя обманывать. Прямо сейчас мы ничего не в силах сделать. Нам нужно выспаться. Как сказал Гомер, Крис может быть где угодно. Если бы мы знали какое-то особенное место, где могли бы найти его, мы бы, наверное, встряхнулись и пошли. Но мы не в том состоянии, чтобы устраивать шествие страусов по всей долине Виррави. Давайте спать.
— Легче сказать, чем сделать, — усмехнулся Ли. — У нас даже постелей нет.
Он был прав. Наши спальные мешки пропали, — скорее всего, были сожжены солдатами там, в разгромленном лагере «Героев Харви».
Мы принялись обшаривать всё вокруг. Нашлись парочка одеял, с полдюжины полотенец и довольно много тёплой одежды. Мы тепло оделись, натянули балаклавы и толстые носки и перчатки (все, кроме меня, конечно). Фай пришлось одевать меня, потому что я оставалась похожей на манекен. Потом мы заползли в палатки, волоча с собой всё обнаруженное.
— В следующие четыре часа — ни звука! — провозгласила я, поудобнее укладывая ушибленное колено.
— Да, мамочка! — крикнул в ответ Гомер.
Мы с Фай устроились в одной палатке. Я легла, Фай накрыла меня полотенцами и одеялом. Потом постаралась, как смогла, укутаться сама. Когда Фай закончила, мы просто лежали и смотрели друг на друга. Между нами оставалось около метра. И очень долго ни одна из нас не произносила ни слова.
Наконец я выдохнула:
— Ох, Фай...
— Да, — откликнулась она. — Я понимаю, о чём ты.
— То, что сделал Ли... Это было ужасно.
— А знаешь, — заговорила Фай, — когда тот солдат лежал там, он мне вроде даже нравиться начал. Мне казалось, я его знаю, ну, в каком-то смысле. Я даже стала забывать, что он гнался за мной.
— И я тоже.
— Как думаешь, сколько ему было лет?
— Не больше, чем нам, наверное.
— Что с нами происходит? — содрогнулась Фай. — И что будет дальше?
— Не знаю.
— Мне страшно, — сказала Фай. — Ничего не понимаю.
— Мне тоже страшно.
— Но по тебе этого не видно.
— Разве? Что, в самом деле? Чёрт, но я боюсь!
— Когда ты сорвалась со скалы...
— Ох, вот когда я испугалась! Но если случается что-то подобное, бояться просто некогда.
— Мм...
— Тут же, как ни посмотри, моя собственная глупейшая ошибка. Гомер предложил помощь, я отказалась.
— Пальцы у тебя выглядели ужасно, когда ты поднялась.
— Посмотрела б ты на них с моей стороны...
— Что, сильно болят?
— Угу.
— Хотелось бы мне быть храброй, — призналась Фай.
— Ты очень храбрая, Фай. Просто не понимаешь этого. Ты так много сделала. И ни разу нас не подвела, ни разу.
— Те люди на дороге, капитан Киллен и остальные... Мы ведь только что видели, как убили больше десятка человек, ты это осознаешь? Мёртвые, убитые, изрешеченные пулями тела... А Шарин, Давина, Оливия... Могу поспорить, их тоже убили. До того как всё это началось, я ни разу не видела мёртвых. Только животных на дороге. И нашу морскую свинку — когда она умерла, я плакала целый день. А теперь как будто всё умирает.
— Хотелось бы мне знать, куда подевался Крис.
— Это странно.
— Ты знала, что он много пьёт? — спросила я.
— Что значит — «много пьёт»?
— Ну, каждый раз, когда ему удавалось раздобыть спиртное, он, думаю, напивался в одиночестве.
— Это нам ничем не поможет, — покачала головой Фай.
— Когда мы напали ночью на колонну грузовиков, он, мне кажется, сильно испугался. А когда мы уходили, он был пьян уже в десять утра.
— К чему ты всё это говоришь?
— Не знаю, — ответила я. — Но мне это не понравилось. То, что он делал за нашими спинами.
— Ты считаешь, Крис алкоголик?
— Нет, не совсем так. Но думаю, с этим у него проблемы. Он странный парень, и с ним нельзя общаться так же, как мы общаемся друг с другом. Тебе не кажется, что с ним всё труднее поговорить?
— Да, но с ним и раньше было нелегко общаться. В школе он всегда держался сам по себе.
— И всё равно он интересный, — сказала я. — Так хорошо пишет. Наверное, он гений.
— Конечно! Но мне его никогда не понять.
— Если бы тебе пришлось выбрать человека, с которым ты хотела бы остаться здесь, кого бы ты выбрала?
— Мою маму, — вздохнула Фай.
— Нет, кроме родственников.
— Ну... Корри и Кевина, конечно.
— А кроме них?
— Наверное, Алекс Ло.
— Алекс? — удивилась я. — Она такая врунья.
— Нет, неправда. Ты просто никогда не пыталась познакомиться с ней поближе.
— Да она меня ненавидит!
— Ничего подобного. Тебе кажется, что все тебя ненавидят.
— Нет, не кажется. Все девчонки в школе! И все мальчики. И все учителя. А больше никто.
— Значит, мистеру Уайтлоу ты нравишься?
Мистер Уайтлоу был школьным вахтером, и уж он-то действительно меня ненавидел, потому что я однажды нажаловалась на него — он подсматривал за девочками в раздевалке. Ему просто повезло, что его тогда не уволили.
— Ох да, прости, о нём я забыла.
— А ты кого бы выбрала? — спросила Фай.
— Мириам.
— Да... Она симпатичная.
Я наслаждалась этим разговором. Это был, похоже, первый нормальный разговор за сто лет. Будто мы ненадолго вернулись в прежнее время, до вторжения.
— А что ты думаешь о «Героях Харви»? — снова спросила я.
Фай немножко помолчала.
— Это было странно... Неужели майор Харви действительно работал в школе?
— Очевидно.
— Но где же он раздобыл военную форму?
— Кто знает? Может быть, в театральной костюмерной. Он состоял в армейском резерве, так мне говорила Оливия, но майором не был.
— Мне нравилась Оливия.
— Да, она вроде ничего была, — кивнула я.
— А как насчёт Шарин?
Я ответила не сразу — вспомнила, что Шарин, скорее всего, уже мертва, и от этого мне было труднее сформулировать, что я думала на самом деле.
— Она, в общем, была не такой уж плохой. Я хочу сказать, конечно, она не стала бы мне лучшей в мире подругой, но она мне почти нравилась. Я вроде как зависела от неё.
— Да-а... — пробормотала Фай. — А всё-таки странно было снова оказаться среди взрослых. Приятно, но странно.
— Ничего хорошего там не было. Они нас считали совсем зелёными. И не давали нам ни единого шанса. Меня это раздражало. Мы сделали вдвое больше, чем они, а «Герои» с нами обращались, будто мы едва научились вытирать тарелки. Знаешь, миссис Хофф не разрешала мне греть воду в сковороде, чтобы отмыть её, потому что была уверена — я обожгусь! И всё это время майор Харви сидел и болтал о том, какие они крутые ребята и как они отлично вооружены! А нас всего шестеро, оружия практически нет, но мы действительно сделали нечто важное, такое, что принесло пользу!
— Ну да. Но взрослые... Они ведь всегда такие.
— А ты хочешь повзрослеть?
— Да, конечно! К чему ты клонишь? — не поняла Фай.
— Ну, я всегда думала, что взрослые выглядят такими несчастными и подавленными из-за того, что жизнь так сложна и проблем слишком много. И они как будто постоянно отгораживают нас от мира. В нашем возрасте тоже, конечно, не сплошь веселье и тоже есть свои проблемы, но вряд ли они такие серьёзные...
— Мы просто должны хорошо делать, что положено, вот и всё, — сказала Фай.
— Ну да... но они в нашем возрасте, наверное, точно так же рассуждали.