Выбор офицера

Так как слуги курсантам не полагались, дворянам пришлось осваивать искусство владения ниткой, иголкой и утюгом. Самим стирать одежду и чистить сапоги. Ну, кто из бедноты — те какой-то навык имели, а вот богатым и родовитым досталось.
Но вершиной педагогической мысли преподавателей оказались наряды на кухню, уборку территории, помещений и, о Господи, сортиров. Да, в отличие от всей остальной Галлии, включая королевский дворец, здесь были оборудованы отхожие места, и не дай Бог, кто-либо забудет об их существовании. Это относилось и к преподавателям, и к курсантам, и к охране, и к обслуживающему персоналу — поварам и конюхам.
И за все время обучения в Клиссоне я ни разу не слышал возмущения по поводу установленных здесь порядков. Более того, впоследствии родовитые дворяне гордились тем, как орудовали лопатой, метлой и шваброй, даже хвастались этим перед дамами! Представляете разговор в королевском дворце разодетого в шелка и кружева кавалера с утонченной дамой:
— А раз в месяц я, как золотарь, чистил туалет, вот этими руками, без перчаток, только тряпкой и шваброй!
— Ах, сударь, это так романтично! Вы такой герой! Вам через столько пришлось пройти! — кто бывал при дворе, тот в цирке не смеется.
После ознакомительной беседы с начальником курса новички прошли тест на уровень магической силы. Ничего сложного — заходишь в небольшую комнату и в присутствии де Ри и пары преподавателей кладешь руки на хрустальный шар, лежащий на специальной подставке. Шар меняет цвет и в зависимости от результата комиссия определяет, сколько гадостей можно ждать от данного индивидуума. В смысле, насколько он силен магически. Когда на шар положил руки я, то сразу вспомнил, что каждый охотник желает знать, где сидят фазаны. Шар вначале стал красным, потом менял цвет по радуге до фиолетового и снова стал прозрачным.
Комиссия потребовала повторить этот опыт дважды, после чего отпустила меня с миром. Ну и ладно, приказ о моем зачислении все равно состоялся, а в первый день не выгонят. Потом узнаю, что это было.
Поскольку первый день являлся учебным только номинально, и вторая его половина была полностью предоставлена в свободное распоряжение новичков, наш курс в полном составе направился в трактир.
Там, как положено, выпили за поступление, за будущую учебу, за будущее лейтенантство, ну а потом за все подряд. Из нетрезвых разговоров стало понятно, что у моих товарищей проверочный шар фиксировал какой-либо один цвет, обычно от желтого до синего, только у одного он стал фиолетовым. Другой интересной информации я не почерпнул, и стало откровенно скучно.
Еще на выходе из замка обратили на себя внимание подозрительно заинтересованные взгляды, которые бросали на нас преподаватели и старшекурсники. Не трудно было догадаться, что молодежь, впервые вылетевшая из-под родительской опеки, может элементарно напиться, что непременно аукнется завтра утром. Однако бороться с юной стихией я посчитал бессмысленным и тихонько, по-английски, покинул уверенно надирающуюся удалую компанию.
А на улице обнаружил, что за мной следят. Невзрачный тип, одетый как простой горожанин, шел на расстоянии около тридцати метров, старательно изображая праздного бездельника. Затем якобы ненамеренно стал приближаться и в какой-то момент бросился бегом. Я схватился за кинжал, ожидая нападения, однако он просто обогнал меня, резко развернулся, а потом приторно заулыбался и рассыпался в фальшивых поздравлениях.
— Господин курсант, — запричитал он, демонстрируя выбитые верхние зубы, — поздравляю с зачислением, мы так рады, так счастливы… — после чего убежал.
Согласитесь, поведение нетипичное. Хотя подвыпивший юнец мог и не обратить на это внимания, но я-то юнцом не был, а весь мой опыт подсказывал, что ничего случайного в произошедшем не было. Дай Бог, если я ошибаюсь, но похоже, что на кого-то из нас здесь устроена засада, не обязательно для убийства, но какая-то гадость точно готовится, а этот тип дал сигнал своим подельникам, что я не их клиент. Действительно, место удачное — тихое, огорожено заборами и мимо него в замок никак не пройдешь. А лиходеи могут располагаться в любом дворе и, если сейчас попробовать их искать, не факт, что меня самого не прирежут.
Значит, нужно молодежь забирать с пьянки, пока они еще стоят на ногах и могут оказать какое-то сопротивление — на 25 человек, даже нетрезвых, никто не набросится. А в форменных плащах, да вечером, нас друг от друга никак не отличишь, то есть выстрела тоже можно не опасаться.
Решено, возвращаюсь в трактир и с грохотом открываю дверь.
— Господа, я встретил посыльного от де Фонтэна. Нам за каким-то дьяволом приказано срочно прибыть в замок. Предлагаю взять с собой вина, закуски и уже там достойно завершить этот чудный вечер! Хозяин, приготовь и давай счет!
Оказалось, что вернулся я очень даже вовремя. Языки у мальчишек уже заплетались, но на ногах они стояли относительно твердо. Так что возвращались пусть и не строем, но толпой вполне организованной.
Что интересно — на обратном пути нас действительно встретил старшекурсник, представившийся посыльным, с приказом немедленно прибыть в замок. Как выяснилось — это был розыгрыш старшекурсников, чтобы, с одной стороны, обломать новичкам гулянку, а с другой — сохранить их здоровье перед утренним кроссом.
То ли я ошибся, то ли сидевшие в засаде не ожидали такого и решили изменить планы, но по дороге в замок на нас никто не напал. Только в силу намертво вбитых годами службы профессиональных рефлексов, это происшествие отложилось в моей памяти.
Два разговора, которых Жан не слышал.
Первый разговор.
— Ну и почему мальчишка еще жив? Я за что тебе, мерзавец, деньги плачу? Ты что, решил, что можешь не исполнять мои приказы? Мои?! — следует могучий удар кулаком в рыло.
— Ваша милость, Ваша милость, помилосердствуйте — раздалось с пола — никто не ожидал, что сопляки выйдут из трактира засветло и на своих ногах. Хозяин трактира клялся, что ни разу первокурсники сами от него не уходили. Всегда их уносили его слуги, и всегда глубокой ночью. Он говорил та- тла- диция. Мы не виноваты, мы все сделали правильно!
— Значит так, свинья. Я пошел на доклад. Молись, чтобы мне не приказали пустить тебя на корм твоим родственникам!
Второй разговор.
— Ваше сиятельство, вернулся Живчик. К сожалению, у него провал, а запасного варианта мы не готовили.
— Конечно, не готовили — это же не основная операция. Не хватало нам вспомогательные планировать как штурм Лувра. Всего-то надо было убить одного щенка. — Седой благообразный господин с досады шлепнул ладонью по столу и продолжил. — С другой стороны, видимо, мы сами виноваты — не следовало это дело поручать простому исполнителю. Не тому его учили.
— К сожалению, когда поступил приказ на операцию, никого другого у меня под рукой не было.
— Операцию… — седой господин сделал брезгливое лицо. — Честно говоря, не нравится мне это дело, противно мальчишку резать. Но уж больно Идальго на этом настаивает, а у этого мерзавца сейчас очень перспективная позиция. Да, очень. Так что хочешь — не хочешь, а помогать надо. Пожалуй, будет лучше один раз послать специалиста и забыть об этом навсегда. Как думаешь?
— С Острова вернулся Маэстро — может, направить его?
— Не слишком ли? Хотя… Только пусть отдохнет пару недель — заслужил. Такое привез! Я лично Его Величеству представление направил! Да, пожалуй, пусть съездит — не всегда же ему подвиги совершать. И пусть Зоркий ему поможет — мало ли что…
— А с Живчиком что?
— Ну уж это не ко мне, мой друг, это Вы как нибудь сами… На что-то же он годен… Так что сами разбирайтесь — у меня своих дел хватает. А вот Маэстро поставьте срок — до Рождества. И задачу поинтереснее — пусть заодно всю эту семейку обгадит. И ему так веселее, и Идальго будет полегче.
  
Глава IX
 
И началась учеба — нет — УЧЕБА! С занятиями такой интенсивности я сталкивался только однажды, когда после института год учился на специальных курсах в Минске. Тогда за год преподаватели умудрились вбить в нас такой же объем знаний, какой в обычном вузе давали за пять лет.