Тринадцатый странник
Я снова дернулась, боясь поднять на него взгляд. А потом все-таки подняла. Но смотрела я не в его глаза. А на то, что видела за его спиной. Призрачное, невидимое для обычных людей. Но для меня совершенно очевидное.
Крылья. Огромные, распахнутые, кончиками выходящие за пределы этой комнаты. Великолепные крылья. Белоснежные. Он не был одаренным. Он был странником.
Глава 5
Я всхлипнула.
– Отпусти меня.
– Диана, послушай…
– Отпусти меня!
Вырвалась, метнулась к двери. Торопливо сунула ноги в сапоги, сдернула с крючка куртку. Дверь оказалась открыта. А ведь я почти надеялась, что она заперта… я совершенно сошла с ума.
Выскочила и задохнулась. За стенами бушевал буран. Снегопад, начавшийся утром, перерос в настоящую метель, в белый вихрь, затянувший землю. Я растерянно шагнула вперед и почти сразу провалилась в снег.
– Диана, – Ян сердито выдернул меня из сугроба, поставил на дорожку. – Что ты творишь, ненормальная? Куда бежишь?
– Подальше от тебя, – огрызнулась я.
– Это всего лишь поцелуй! – вдруг взбесился он. – Если ты не хочешь, не надо вести себя, как ополоумевший подросток, можно просто сказать! Я не собираюсь тебя насиловать! – он выдохнул, успокаиваясь, лишь в глазах плясала метель. – Возвращайся в дом. Уедешь, когда закончится буря.
– Отвези меня в деревню! У тебя наверняка есть снегоход, – я начала дрожать, не знаю от чего – холода или эмоций.
– Я никуда не поеду, – уже спокойно бросил он. – Хочешь – иди пешком.
Развернулся и хлопнул входной дверью. Я обхватила себя руками. Мысли в голове путались. Странник? Боги, неужели я нашла странника? Тринадцатого… поверить не могу. И он меня целовал. Да так, что я была готова отдаться прямо на той стойке, мечтая лишь о том, чтобы он сделал это скорее…
Посмотрела в сторону ограды. За снежной бурей ее даже не было видно. Если я захочу сейчас уйти, Ян не будет меня останавливать, это я знала совершенно точно.
Я постояла, ловя губами снежинки, повернулась и вошла в дом.
Он сидел на полу, бездумно глядя в камин. Незажженный. Голову не повернул, когда я вошла, лишь губы сжал.
– Я не ненормальная, – бросила, проходя мимо.
От дивана долетел тихий смешок, или мне это показалось.
– И что мы будем делать, пережидая эту бурю? – спросила и осеклась. В голове сразу возник очень соблазнительный вариант. И потому продолжила я со злостью. – У тебя что, даже телевизора нет?
– У меня есть камин, – хмыкнул он.
– Незажженный.
– Это можно исправить.
Он убрал решетку, чиркнул каминной спичкой. Крохотный огонек заплясал на древесине, лизнул искорками щепу. Ян поворошил каминными щипцами поленья, закрыл решетку и снова сел на шкуру, прислонившись спиной к дивану.
Я потопталась у барной стойки, не очень понимая, что делать дальше.
– Ты больше не будешь работать? – мрачно напомнила я.
– Я работаю.
– Да? – хмыкнула. – Заметно.
– Я думаю. – Лица я не видела, но показалась, что Ян улыбается. Странный он… Не похожий на тех, кого я знала. Не похожий на странника. И на обитателей Башни Безмолвия. Очень… человечный. Может, поэтому меня так тянуло к нему.
– Иди сюда, – негромко позвал Ян, не поворачивая головы. – И выпивку захвати. Это представление надо смотреть под бокал хорошего вина.
– Еще даже обед не наступил, – буркнула я. – Вы к тому же и пьяница, господин Штен?
– Заядлый. Присоединяйся.
Я хмыкнула, нашла встроенный бар, достала бутылку мадеры, вытащила из холодильника виноград и персики. Поймала себя на том, что улыбаюсь. Черт, черт, черт! Когда я успела привыкнуть к этому дому настолько, что чувствую себя здесь… уютно? Или снова все дело в хозяине?
– Если не поторопишься, то пропустишь самое интересное.
Я прошла к дивану, неся вино и фрукты на плоском блюде, опустилась в шаге от Яна.
– Самое интересное? – недоуменно покосилась на камин. – Разве здесь что-то происходит?
– Конечно, – с железной убежденностью сказал он. – Смотри.
Я подогнула под себя ноги и уставилась на оранжевые язычки пламени.
– Хм. По-моему это просто огонь.
Он вдруг притянул меня к себе, так что я облокотилась спиной о его грудь. Напряглась, но Ян сидел спокойно, не делая попыток обнять.
– Так будет удобнее, – негромко сказал он. Потянулся к бутылке, сделал глоток из горлышка. Бокалы я не нашла, но его это, похоже, не смутило. Тепло его тела обволакивало меня, я прижалась затылком, чувствуя, как стучит его сердце, ощущая дыхание на своем виске… – Смотри, Диана.
– И что нам показывают? – честно пыталась не улыбаться, но не получалось.
– Это история о любви, – в его голосе тоже была улыбка. Похоже, этот странный человек снова успокоился, от злости не осталось и следа. – Видишь, как тлеет этот огонь? Облизывает дерево, ластится к нему. Это тоже почти соблазнение, почти слияние… пламя пока еще нежное, трепетное, осторожное. Трогает желтыми пальцами бережно, почти невесомо, оставляет на дереве легкие и незаметные следы. Пламя любит эту светлую кору и твердую древесину, пламя эфемерно и воздушно, и дерево не боится… но огонь разгорается. Видишь? Тонкий язычок пламени вырастает, багровеет, наливается силой. И жаждой… ему уже мало прикосновений. Мало нежных поцелуев, мало невесомых объятий. Он хочет большего. Хочет обладать. Пожирать, облизывать, владеть. Ты видишь, Диана? – я завороженно кивнула. Тихие слова, хриплый голос, тепло его тела и глоток вина… И танец огня в камине. Мне казалось, я плыву куда-то, улетаю, а мир сужается до этой комнаты, до его рук. Словно там, за бревенчатой стеной его дома, больше ничего нет. И Боги, мне хорошо здесь… Огонь разгорался, начиная гудеть и трещать… – Смотри… огонь жаден. Он не умеет любить по-другому. Чтобы жить, ему необходимо дерево, но эта любовь губительна для обоих. Пламя пожирает полено, превращает его в пепел, с каждым поцелуем взмывая все выше, разгораясь все ярче… но это смертельный танец, Диана… Потому что, убивая дерево, огонь тоже гибнет. Горит ярко, но умирает… И когда от дерева ничего не останется, пламя погаснет. Оно не может жить само по себе… Это так похоже на любовь, правда, Диана? Убивать того, кого больше всего любишь…
Я молчала. Потрясение не давало сказать ни слова. Меня душили слезы, ком в горле мешал дышать, мысли путались. Ян тихо выругался, разворачивая меня к себе, растерянно уставился в глаза.
– Диана? Ты что, плачешь? Я… расстроил тебя? Это всего лишь слова…
– Нет. – Я улыбнулась. – Все в порядке. Знаешь… Наверное, ты хороший писатель, Ян.
Я отобрала у него бутылку и сделала глоток. Мадера оказалась крепкой, стекла по гортани жидким пламенем.
Откинула голову на его грудь и снова уставилась на огонь. Ян осторожно положил ладонь мне на живот, закрывая, оберегая. И я не стала сопротивляться. К черту все. Сейчас и здесь, в объятиях этого мужчины – незнакомого и чужого, мне было хорошо.
– Почему мне кажется, что с твоим появлением моя жизнь изменится, Диана? – негромко спросил он.
Я повернула голову. В болотных глазах плясало пламя, делая их желтыми.
– Почему мне кажется то же самое, Ян? – тихо ответила я.
Его губы тронула улыбка. И тело сразу отозвалось сладкой негой.
– Не смотри на меня так, – он сделал еще глоток вина, прищурился. – Иначе я продолжу то, что мы начали.
– Ты не видишь, как я смотрю.
– Вижу.
Я улыбнулась. Боги, я чувствовала себя пьяной. Совершенно пьяной. Смотрела в его в глаза, чувствовала его дыхание и хотела большего… Его тело напряглось. Мы хотели одного и того же, хотели до одури, но… Я отвернулась. Ян выдохнул, но не сделал попытки меня поцеловать.
Какое– то время просто сидели, наблюдая танец огня.
– Расскажи еще что-нибудь? – попросила я.
– Что?
– Не знаю. Что угодно.
– Похоже, мои истории не слишком тебе нравятся. Давай лучше ты что-нибудь расскажешь, Диана.
Я потянулась к бутылке, обожглась о его пальцы, сделала глоток. Надо было бы поесть, утренний омлет давно испарился из моего организма. И сейчас я просто напьюсь в стельку. Отлично.