Если башмачок подойдет…

Аннабелл всей душой желала дать ему это утешение и защиту. Прежде всего необходимо было завоевать его доверие. Но благоразумие подсказывало ей, что она не добьется успеха, если слишком настойчиво будет расспрашивать его о прошлом. Лучше действовать не спеша, чем оттолкнуть мальчика, задавая сразу слишком много вопросов.
Решив сменить тему, она встала со скамеечки и подошла к одному из портретов на стене.
— Этот доблестный джентльмен, должно быть, жил во времена королевы Елизаветы. Видите накрахмаленный гофрированный воротник вокруг его шеи? Только представьте, что вам пришлось бы носить такой колючий воротник целый день.
Это замечание вызвало робкую полуулыбку на губах Николаса. Пока они шли через галерею, девушка поддерживала односторонний разговор, указывая интересные детали на портретах и сообщая при этом любопытные факты из истории Англии. Возможно, ей только показалось, но он, похоже, выглядел теперь более раскованным в ее присутствии.
— Вы любите рисовать, — заметила она. — Это очень хорошо. Может быть, однажды вы нарисуете картину, которая будет висеть здесь, в галерее.
Мальчик задумчиво нахмурил брови, словно подобная мысль никогда не приходила ему в голову. Затем он искоса взглянул на нее.
— Я не слишком умело изображаю людей, — с сомнением произнес он.
— Да? Тогда, наверное, вы сможете нарисовать портрет одной из лошадей в конюшне. Что скажете? Это стоящий замысел?
— Но… герцог не может быть художником.
— Уверяю вас, даже пэрам королевства дозволено иметь какие-то личные увлечения. А у вас природный дар к рисованию. Вы когда-нибудь брали уроки изобразительного искусства?
Он уныло покачал головой.
— Искусство для леди. Так сказал викарий.
Аннабелл получила еще один повод невзлюбить мистера Бантинга.
— Чепуха. Многие известные художники были мужчинами — Рембрандт, Рейнолдс, Гейнсборо.
Николасу, похоже, понравилась эта идея. Когда он остановился, рассматривая картину, изображавшую лошадей на лугу, Аннабелл решила дать ему время поразмышлять в одиночестве. Она отошла к ряду высоких окон, тянущихся вдоль галереи.
Замок Кеверн был совсем не похож на рисунки крепостей, которые она видела в книгах. Конечно, здесь имелись готические арки, зубчатые стены с бойницами и высеченные фигуры ужасных горгулий. Но предыдущий герцог Кеверн расширил центральную часть крепости, так что теперь она напоминала большой сельский особняк, угнездившийся в кольце массивных каменных стен.
Стоя у окна расположенной на верхнем этаже галереи, Аннабелл посмотрела вниз, на внутренний двор, где весело журчал фонтан в виде дельфина. Это зрелище, напоминавшее картинку из волшебной сказки, разожгло ее воображение. На мгновение она представила себя средневековой девой, беседующей у фонтана с рыцарем в сверкающих доспехах…
Видение моментально исчезло, как только в поле зрения появились три человека.
В середине шествовал лорд Саймон. По бокам шли две дамы, каждая цеплялась за его руку.
Сгорая от любопытства, Аннабелл прижалась носом к неровному стеклу окна. Кто эти леди — соседки? Или гости, приехавшие с ночевкой? В любом случае одеты они были по последней моде. Младшая — в платье персикового цвета и шляпке с перьями на белокурых волосах. Старшая — в роскошном наряде цвета морской волны.
Лорд Саймон больше не походил на ужасного великана-людоеда, каким выглядел накануне. Когда компания пересекала мощенный булыжником двор, он являл собой образец обаятельного джентльмена: улыбался, увлеченно беседуя с дамами, и, судя по всему, был в восторге от их визита.
По крайней мере до тех пор, пока не взглянул на галерею.
Сердце Аннабелл рванулось вверх и застряло в горле. Жар изнутри устремился к лицу, опалив щеки румянцем. Она поспешно отпрянула назад, удаляясь за пределы видимости. Неужели он ее заметил? Может, он просто проводил взглядом одну из птиц, пролетавших через двор?
Ей хотелось замедлить биение своего пульса. Просто смешно, что она так всполошилась. Даже если лорд Саймон увидел ее, это не означает, что она сделала что-то предосудительное.
Николас оказался рядом с ней. Поднявшись на цыпочки, он пытался посмотреть в окно через высокий подоконник.
— Пожалуйста, мисс Куинн, что там происходит?
— Ничего существенного. — Не желая расстраивать мальчика упоминанием о его дяде, девушка взяла его за руку и увела от окна. — Чайки кружатся. Вы должны простить мне, что я так на них уставилась, потому что до вчерашнего дня никогда в жизни не видела ни одной.
— Никогда?
— Никогда. Я выросла вдали от моря. За сотни миль или больше. Самый большой водоем в наших краях — это пруд за деревенским лугом. — Она нарочно говорила веселым беззаботным тоном. — А теперь нам нужно закончить нашу экскурсию по замку перед вечерним чаем. Остались еще комнаты, в которых мы не побывали?
Он в раздумье склонил голову набок.
— Мы еще не были в библиотеке.
— Чудесно! Я обожаю библиотеки. — Аннабелл присела в глубоком реверансе, жестом приглашая его пройти вперед. — Ведите меня, ваша светлость.
Николас подчинился и повел ее через лабиринт похожих на тоннели коридоров. Будет чудом, если она хоть когда-нибудь научится ориентироваться в замке, решила Аннабелл. Они прошли через несколько арочных дверей и спустились этажом ниже по винтовой лестнице. Их шаги гулким эхом разносились среди каменных стен. Девушка невольно восхищалась этой древней крепостью. Невозможно даже представить себе всех тех людей, которые жили здесь в течение многих сотен лет. Какие тайны хранят эти каменные стены?
Шагая вдоль еще одного коридора, Аннабелл посмотрела на Николаса. Возможно, лучше спросить, какие тайны хранит он?
Мальчик снова погрузился в молчание, но по крайней мере он свободно разговаривал с ней в галерее. Во всяком случае, это стало началом их общения. Ей хотелось, чтобы Николас был спокойным и беззаботным, как положено всем детям. Судя по слегка нахмуренному лбу, он выглядел слишком серьезным для ребенка восьми лет.
Если бы только ей удалось заглянуть ему в душу. Что так занимает его мысли?
Неожиданно мальчик сам рассказал ей.
— Мисс Куинн, — нерешительно произнес он, — вы вправду думаете, что я могу научиться рисовать?
— Конечно. Собственно говоря, я сама могу обучить вас начальным основам. — В академии ей пришлось овладеть всеми предметами на тот случай, если преподаватель болел и требовалось его заменить. Этикет и хорошие манеры были ее основной специальностью, но она знала также изобразительное искусство, музыку, риторику и другие предметы.
Выражение лица Николаса по-прежнему оставалось унылым.
— Дядя Саймон этого не допустит.
Аннабелл возмущенно сжала губы. Нельзя позволить этому брюзге убить заветную мечту племянника. Господь даровал Николасу талант, который необходимо взращивать и поощрять. Ей нужно каким-то образом найти способ помочь мальчику заниматься любимым делом без риска получить линейкой по пальцам.
Вероятно, она сама сможет давать ему уроки рисования после окончания ежедневных занятий, когда викарий уедет домой. Она решила еще раз просмотреть расписание, которое лорд Саймон составил для Николаса. Будь ее воля, она бы разорвала на клочки этот паршивый график и выбросила в ближайший мусорный ящик.
Несколько мгновений она обдумывала идею игнорировать правила, установленные лордом Саймоном. Но разве можно позволить себе напрашиваться на неприятности? Если представится возможность, нужно будет попытаться каким-то образом убедить этого человека дать разрешение на уроки рисования.
Она ласково улыбнулась Николасу.
— Предоставьте это дело мне. Прежде всего вам понадобятся материалы получше, чем мел и грифельная доска. У вас есть надлежащие принадлежности для рисования? Альбом для эскизов и набор карандашей? Или краски?
Он молча покачал головой, хотя глаза его горели тоскливой жаждой. Это душераздирающее зрелище взволновало Аннабелл до глубины души. Было совершенно очевидно, что ребенок отчаянно нуждается в ком-то, кто станет отстаивать его интересы в этом холодном доме.