Возвращение немого (СИ)

— Да я… Да ты…
— Ну, дай мне одну твою стрелу! Проверим! А ты возьми мою! Чтоб было честно!
— Так она ж у тебя тупая!
— Вот именно! Острой-то любой попадёт! А вот ты тупыми попробуй! Я ими только и стреляю. Не хочу вас совсем слабаками выставлять!
— Я слабак? — завёлся наёмник. — Да я и с закрытыми глазами попаду хоть простой палкой! Ты знаешь, какой у меня лук?
Янсор пожал плечами — мол, не знаю и знать не хочу.
На глазах у всех человек вырвал у эльфа из руки стрелу, прицелился…
На миг бывшего браконьера обуял страх — а что, если попадёт? Не зря говорят: «Однажды, бывает, и палка стреляет!» Однажды — но не сегодня. Ибо тупая стрела, лишь чуть коснувшись мишени, упала в траву.
— Выбывает! — категоричным тоном объявил герольд.
— Нет! Я попал! Попал! — воскликнул наёмник. — Все видели — этот разбойник подсунул мне тупую стрелу!
— Я всё видел, — вмешался старик. — Никто её тебе не давал. И ты взял её сам, хотя прекрасно видел, что стрела тупая. Почему ты это сделал?
Барон Пяст, от внимания которого не ускользнула эта перепалка, усмехнулся в усы и махнул рукой — мол, следующий. Пока всё шло по плану.
Старый лучник шагнул вперед, поднимая свой лук. Стрела уже лежала на тетиве.
— А ты хочешь жить, парень, — шепнул он.
— Кто ж не хочет? — пожал плечами Янсор.
Все три стрелы — старика, Янсора и Хоррена — вошли в центр мишени кучно, едва ли не одна в одну. После чего назначили последнее испытание.
Мишень убрали. Но вместо неё…
Янсор почувствовал, что пальцы у него слабеют. Вместо мишени у ограды поставили Раэну. Девушке связали руки, прикрутив к опорному столбу, спутали ноги, чтобы она не дёргалась, завязали глаза. Она без сил облокотилась на верхнюю перекладину, закусив губу. На голову ей положили яблоко.
— Последнее испытание, — негромко сказал барон. — Сбить яблоко.
— Ну, уж нет! — старик с хрустом сломал стрелу. — Пусть золото забирает, кто хочет, а я в девчонку стрелять не стану! — и ушёл с поля.
Хоррен и Янсор остались вдвоём и впервые с начала соревнований посмотрели друг на друга. Каждый держал лук наготове, каждый ждал, чей выстрел будет первым. Расстояние было слишком велико. Проще попасть девушке в грудь, чем в крошечное красное пятнышко на голове.
— Отойди, — одними губами прошептал Янсор. — Я буду стрелять.
— Неохота на виселицу?
— Ты промажешь!
— Спорим, что нет? — улыбнулся ему Хоррен.
— Ты ничего не понимаешь! Это слишком далеко! Человеку не попасть!
— Значит, я — не человек… Отойди, — громче добавил он, — сейчас мой выстрел!
— Нет!
Но стрела уже сорвалась в полёт.
Янсор малодушно зажмурился, чтобы не видеть, но слышать он мог. И гробовая тишина, растянувшаяся на несколько неимоверно долгих секунд, взорвалась восторженными воплями. Только тогда бывший браконьер открыл глаза.
Раэна стояла жива и здоровая. Пронзённое стрелой яблоко уже подняли из травы и несли к барону. С девушки снимали веревки. Ученица менестреля была бледна, как снег, но на ногах стояла ровно и твердо. Ее глаза изумлённо расширились, когда она увидела лучников и узнала обоих.
Янсор замер, всё еще держа лук с вложенной в него стрелой наготове. Хоррен приблизился и дружески похлопал его по плечу.
— Бывает, — с улыбкой произнес он. — Что поделать…Прощай!
— Опустить оружие! — к ним через поле шли стражники, обходя лучников с боков, чтобы помешать им улизнуть и скрыться в толпе.
— Нет, — промолвил эльф. — У меня остался ещё один выстрел!
— Лучшего выстрела тебе не сделать, Хоррен Белоручка! — подал голос барон Пяст.
Петля тихо раскачивалась на ветру…
Настоящий Хоррен улыбался, но улыбка застыла на его губах, когда Янсор, стремительно развернувшись, почти не целясь, в упор, спустил стрелу с тетивы.
Барон вздрогнул, как от удара. Герцог Рой выругался. Взвизгнула Раэна.
Петля больше не качалась, срезанная выстрелом.
— Это, — барон первым пришёл в себя, — действительно лучший выстрел. Тебе, Полдо, нечего было состязаться с таким стрелком… Как и вообще соваться сюда! Взять!
Сорвавшись с места, Хоррен ринулся бежать, и стража, как любые гончие, кинулась преследовать бегущего, забыв о застывшем, как столб, Янсоре.
Услышав слово «взять!» Раэна тоже сорвалась с места, помчавшись к метателю ножей, и уже кинувшийся к ограде, чтобы затеряться в толпе, Хоррен внезапно дернулся ей наперерез. Девушка взвизгнула, шарахнувшись в сторону и не давая себя поймать. Очнувшийся Янсор мигом сообразил, какая ей грозит опасность и, роняя бесполезный лук, прыгнул к ближайшему стражнику. Любое оружие. Хоть что-то…
— Все назад!
Стражники затормозили, упираясь древками копий в землю. Одной рукой прижимая к себе извивающуюся Раэну, Хоррен попятился к ограде.
— Один шаг — и она умрет! — в руке разбойника был нож. Он прижимал его к груди девушки — одно нажатие, и лезвие войдет точно между ребер. Ученица менестреля отчаянно сопротивлялась и замерла только после того, как нож чувствительно кольнул ее, распарывая ткань платья.
— Не дергайся, — прошипел ей на ухо Хоррен, — если хочешь жить!.. А вы все, — это относилось к стражникам, — опустите оружие! Барон, прикажите своим людям…
Прикусив от волнения губу, Янсор обернулся на помост. Пяст Старгородский медленно встал.
— Ты надеешься уйти? — усмехнулся он. — Как бы не так…
— Если я не уйду, — откликнулся разбойник, пятясь к ограде, за которой сквозь толпу поближе к главарю начали проталкиваться его люди, — вы больше никогда не увидите свою племянницу!
Герцог Рой вскочил, как подброшенный:
— Что это значит? Ты нам угрожаешь? Господин барон, вы должны…
— Я должен сказать, что никогда не вел переговоров с разбойниками и бандитами, — отчеканил он.
— Но Жоанна…если она в его руках…
Барон Пяст стиснул кулаки. Если бы мог, он бы собственными руками разорвал этого наглеца на куски. Но не сейчас. Ему было наплевать на эту заложницу-нелюдя, но племянница…
Еще в начале сцены Янсор опустился на колени, опираясь ладонями в землю. В обычное время турнирное поле было простым полем за городом. Тут росла трава, сейчас примятая и вытоптанная за три ярмарочных дня. А в траве чего только не валяется… Бывший браконьер привык замечать всякие мелочи — исключительно по привычке следопыта, не знающего, что можно ждать от жизни в следующий миг. И сейчас он не просто так уперся ладонями в траву. Пальцы, словно в бессильной ярости, сжались, цепляя траву и небольшой камешек. Неровный, с острой гранью, обычный камешек. Слишком маленький, чтобы об него можно было споткнуться, и слишком большой для того, чтобы забиться лошади в подкову. Но вполне достаточный для того, чтобы зарядить им пращу.
Выдержав паузу, он встал. Медленно, как тот, кто волнуется и не уверен в себе. Кроме ловкача Бедино, в репертуаре артиста было не так уж много главных ролей, и там не было благородных героев и спасителей прекрасных дев. Но какой же актёр не мечтает сыграть такую роль?
— Отпусти ее, — промолвил Янсор, чтобы привлечь к себе внимание. — Пожалуйста…
— Отпущу, — усмехнулся Хоррен. — Потом. Может…
Он видел, что у нелюдя нет оружия. Видел, как тот отвел руку в сторону. Успел заметить взмах…
И это было последнее, что он заметил. Маленький камешек врезался в уголок глаза, и мир померк во вспышке короткой боли. Только взвизгнула Раэна, чувствуя, как нож все-таки порезал ей бок.
Очнувшиеся стражники наперегонки с Янсором кинулись к разбойнику, который от боли на несколько секунд утратил возможность соображать и сопротивляться. Кто-то в толпе попытался прорваться к нему, кто-то кинулся бежать. Стража устремилась ловить тех и других. Закричала какая-то женщина, кого-то толкнули, кого-то сбили с ног.
Вырвавшуюся из рук Хоррена Раэну Янсор облапил, прижимая к себе и оттаскивая в сторонку.
— Ты ранена?
— Не знаю. Наверное, — девушку била дрожь, она судорожно обнимала бывшего браконьера, пряча лицо у него на груди. — Может быть…