Романтические сны

Люк желал ее — это было очевидно. Но он боролся со своим желанием, помня о данном обещании. И Либ не выдержала.
Она шагнула вперед, обвила рукой его за шею и притянула к себе. Люк был явно удивлен, но удивление его длилось всего мгновение, уступив место истинной страсти, с которой он ответил на ее поцелуй. Люк заключил Либ в объятия и едва не задохнулся, ощутив холодное прикосновение ее мокрого тела.
Он продолжал ее целовать.
Либ прижалась сильнее. Мир вокруг закружился с неистовой силой. Его губы были такие твердые, а язык властно проделывал себе путь, жадно изучая каждый дюйм ее рта. Сердце Либ бешено заколотилось, и, почти задыхаясь от восторга, она запустила пальцы в его густые черные волосы.
Она была уже уверена, что Люк увлечет ее сейчас на дощатый настил мостика, как он вдруг перестал ее целовать.
— Разговор состоялся? — прошептал Люк, лаская взглядом ее лицо. Он нежно теребил ей волосы, словно еще не веря, что она так близка.
— Теперь ты знаешь, что я живу здесь, — пролепетала Либ. — Что мой дом в Стерлинге?
Люк не понял ее.
— Ты ведь раньше в это не верил, — объяснила Либ.
— Верно, — сказал он мягко. — Но теперь я верю.
Озаренная лунным светом Либ улыбнулась ему, и Люк почувствовал, как земля уходит из-под ног. Если это называется любовью, то нет ничего удивительного, что ради нее начинались войны, низвергались правительства, гибли люди.
Он снова прильнул к ее губам и, властно впитывая сладкий мед ее рта, услышал стон, вырвавшийся из ее груди. Она скользнула ладонью по его спине.
Люк желал эту женщину, которую сейчас сжимает в объятиях. Только не на одну ночь или две. Он хочет остаться с ней навсегда, встретить с ней старость. Встретить десять тысяч закатов, сидя вместе на крыльце.
Он хочет жениться на ней.
В какое-то короткое мгновение Люк действительно подумал сделать ей предложение прямо сейчас. Слова уже готовы были слететь с его губ, но он не решился. А вдруг она сочтет его сумасшедшим? И будет абсолютно права. Он и вправду сошел с ума.
Заглянув в озаренное лунным светом лицо Либ, он понял, что ему все равно. Пусть он и сошел с ума, зато подумать только, что он получает взамен.
— Люк, — выдохнула Либ. Он склонился над ней и целовал снова и снова, теряясь в шелке ее губ и мягкости тела.
«Выходи за меня», — опять чуть не сорвалось с его губ, но Люк сдержал себя. Время было явно неподходящее. Если он действительно знает, чего хочет, — а он, черт возьми, знает это, — тогда ему нужно разработать план, продумать, как лучше всего добиться своей цели.
И он сдержал себя с той же силой, с какой хотел броситься перед ней на колени и умолять выйти за него замуж, поднять ее на руки и унести на большую кровать с балдахином. С той же силой, с какой желал любить ее и слышать, как она страстно стонет в блаженной истоме.
Люк боялся сделать неверный шаг, боялся потерять ее.
Либ вздохнула. Его губы снова нашли ее, и она закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть чувств. Его губы были такие мягкие, рот таким сладким…
«Мил и ласков, — вспомнила она предупреждение Джоан. — Ему всегда надо только одного…» Либ попыталась выбросить ее слова из головы, но не смогла. Червь сомнения уже терзал ее сердце, нарушая волшебство упоительной близости.
А что, если Джоан права? Что, если ему нужен только секс? Что, если, переспав с ней, Люк превратится в холодного, совершенно чужого человека?
«Нет, — сказала себе Либ. — Он изменился».
Люк нежно целовал ее, слегка покусывая нижнюю губу, отчего горячее тепло волнами растекалось по всему телу Либ. О, как она хотела его! Ее желание было взаимным, она это чувствовала своим бедром, видела в потемневших от страсти глазах.
Либ безумно хотелось увлечь его за собой в дом, в спальню. Но что-то удерживало ее.
С пруда подул легкий ветерок, и Либ вздрогнула, то ли испугавшись своих мыслей, то ли от холода, а скорее и от того и от другого.
— Ты замерзла, — мягко сказал Люк. — Пошли, я провожу тебя домой.
Подобрав кроссовки и носки, Люк сжал в другой руке тонкие пальцы Либ, и они медленно побрели к дому.
Они шли молча. В душе у Либ разворачивалась настоящая борьба. Да, еще слишком рано приглашать Люка к себе домой, но ее сердце настойчиво требовало этого. Ее чувства говорили, что момент, как раз самый подходящий.
Люк бросил кроссовки и носки на крыльцо и снова сжал Либ в объятиях.
— Как мне убедить тебя не закладывать дом?
Либ вздохнула:
— Мне невыносимо иметь близкие отношения с тем, кому я должна так много денег. Не хочу, чтобы это неправильно поняли, и в особенности ты.
Люк долго молчал, перебирая мокрые завитки ее волос.
— Ты не доверяешь мне? — спросил он наконец.
— Доверяю. — Либ рассмеялась. — Но вопрос в том, доверяешь ли ты мне?
Либ почувствовала укол разочарования, потому, что он медлил с ответом.
Но ответил честно:
— Не знаю. Я пытаюсь. — Он посмотрел вдаль мимо ее плеча, несколько нервно облизнул пересохшие губы. — Уже долгое время я не доверяю никому, кроме себя. Я верю тебе… насколько могу сейчас.
Либ кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова. Люк глубоко вздохнул.
— Не хочу лгать, Либ, — сказал он тихо. — Я боюсь, что, взяв в банке залог, ты не сможешь выплатить проценты, и тебе придется продать дом. — Он прикрыл глаза, но Либ успела заметить в них тревогу. Люк сглотнул и, прижав ее, как можно крепче к себе, прильнул щекой к шелковистым волосам. — Я до смерти боюсь тебя потерять.
Глаза Либ наполнились слезами. Он признался, что боится за нее, поделился своими чувствами. Встав на цыпочки, она поцеловала его.
Люк ответил почти с дикой страстью, словно не мог насладиться ею, словно хотел вобрать всю в себя до последней капли.
В висках стучало, но Люк отчаянно пытался держать себя в руках. Он уже решил, что не останется с Либ этой ночью, что не попросит у нее сегодня любви. Слишком рано. Он не готов.
Но он все целовал и целовал ее. И каждый поцелуй был все сильнее, дольше…
— Либерти, позволь мне остаться с тобой… — Слова сами собой слетели с его губ, он тут же услышал:
— Пойдем в дом… останься со мной…
В ужасе, что он не смог сдержать себя, Люк слегка отстранился. Но какое же это наслаждение — знать, что и она хотела того же.
Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Люк знал, что, если она снова его попросит, он не в силах будет отказать. Либ глубоко вздохнула.
— Нет, — снова вместе сказали они и засмеялись.
— Я думаю… — начал Люк.
— Нам следует подождать, — закончила Либ.
— Я не хочу ждать, — пробормотал Люк, снова целуя ее.
— Я тоже. — Она закрыла глаза.
— Но мы должны, — прошептал Люк.
— У меня всегда плохо получалось выполнять то, что следует, — прошептала Либ в ответ. — Может, нам просто…
Люк прижал палец к ее губам.
— Я хочу тебя, — просто сказал он. — Но все должно быть правильно. Пожалуйста, не усложняй все, и так тяжело.
Либ ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Люк нежно поцеловал ее, слегка коснувшись ее губ своими.
— Спокойной ночи, — прошептал он. — Увидимся завтра.
Люк отошел, но Либ не шелохнулась.
— Иди же в дом, Либ. И закрой дверь покрепче на замок, ведь бог его знает, я всего лишь человек.
Либ молча открыла дверь и вошла в прихожую.
— Я никогда не запираю дверь, — сказала она из-за сетки, и ее белые зубы сверкнули в темноте. — Спокойной ночи, Люк.
Только одно слово, и сегодня ночью она будет его. Люк это знал, но ему было мало только одной ночи. Он должен сделать так, чтобы все оставшиеся им в этой жизни ночи они провели вдвоем.
Либерти все еще стояла в дверях, и он заставил себя сойти с крыльца, подальше от нее, подальше от соблазна.
— Люк…
Звук ее мягкого бархатистого голоса заставил его остановиться. Он обернулся.
— Я никуда отсюда не уеду, — донеслось из темноты. — Я обещаю.