Меж двух миров (СИ)

Я вернулась домой раньше, чем рассчитывала – интересных дел вне дома так и не нашлось. Из комнаты доносились негромкие голоса. Видимо – телевизор. А потом взгляд мой упал на две пары мужских ботинок на полу. Одна из них, конечно, принадлежала моему гостю. А вторая? Теперь я уже отчетливо различала два голоса, которые раздавались явно не из динамика телевизора. Слов было не разобрать – слишком тихо они звучали. Один из них принадлежал моему т’эйхе. Голос его уже звучал более сильно, в нем почти не чувствовалось слабости и хрипа.
Хорош гость! Не хватало еще, чтоб по моему дому ходили неизвестные мне люди! То есть т’эйхе – ведь кем может быть друг т’эйхе, как не другой т’эйхе – но сути это не меняет. Глубоко вздохнув, решительным шагом я направилась на кухню, где нарочито шумно вытащила из пакета только что купленные продукты и достала сковородку. Удастся ли мне отбиться ею от большего количества злоумышленников? – спросила я себя. Голоса на миг затихли. А потом зазвучали вновь, но уже тише. Разобравшись с продуктами и убедившись, что оставленные утром бутерброды так и остались нетронутыми, я пошла в гостиную.
- Добрый вечер! – громко и вежливо произнесла я. Мужчины прекратили разговор и обернулись ко мне. Собеседник моего гостя тут же встал и подошел ко мне. Это был невысокий рыжий мужчина со склонностью к полноте, явно красившей его, придающей некоторую солидность.
- О! Рон, не представишь ли ты мне свою очаровательную хозяйку? – сказал он приятным баритоном.
Я вспомнила, что мы не успели представиться друг другу. Потому поторопилась ответить сама.
- Юля. А вы?..
- Старый друг Аарона, Эрик.
Я протянула руку, и Эрик склонился над ней для поцелуя – старомодный, но весьма приятный жест. Аарон, понятненько. Вот и познакомились.
- Очень приятно, наконец, познакомиться с той, что спасла жизнь моему другу, – сказал он.
- Ну что Вы, так поступил бы любой, на моем месте, – проворковала я, скрывая нотку сарказма – каждый сдал бы его, куда надо, а не глупил бы, как я. А потом продолжила, повернувшись к тому, кого Эрик назвал Аароном – к моему гостю: – Как ты себя чувствуешь? – еще вчера он казался пусть не едва живым, но все-таки далеко не здоровым. Сейчас же был одет, постель на диване аккуратно сложена, а сам был бодрым и казался вполне трудоспособным.
Аарон поднял глаза, с любопытством разглядывая меня, будто увидел в первый раз.
- Уже лучше, – последовал равнодушный ответ. И он снова отвернулся к телевизору.
Вот как? – я разозлилась. Ни слова благодарности! А ведь надо было заявить на него за взлом и нападение, а не проявлять наивное добродушие. Чтобы скрыть свое недовольство, я вновь обратилась к Эрику:
- Вы останетесь на чай?
- А почему бы и нет, – улыбнулся он.
- Замечательно, – натянуто улыбнулась я в ответ и удалилась на кухню, где больше для вида передвигала посуду, создавая видимость бурной деятельности. Как бы они оба не остались в моей квартире «скрываться» от неизвестного врага! Или не причинили вреда мне. Я же не знаю, чего от них ждать?
Через некоторое время, когда мне удалось сладить со своими эмоциями, я вернулась в комнату с подносом в руках. Мужчины тотчас замолчали. А уже мгновение спустя Эрик помогал расставить угощение на журнальный столик, вновь придвинутый к дивану. Чаепитие прошло в пустой болтовне ни о чем. Говорил в основном Эрик. Он рассказывал истории из своей жизни, в первую очередь – о любовных интрижках или же забавные случаи. Большинство историй казались выдуманными. Но он же т’эйхе, подумала я, так что все может быть.
Вскоре Эрик встал, поблагодарил за чай и собрался уходить:
- Хорошо у Вас, – он снова поцеловал мою руку. – Но дела…
Я вышла в прихожую, проводить гостя. Обменявшись любезностями по поводу замечательного вечера, распрощались, и Эрик растворился в темноте лестницы, плутовато подмигнув мне перед уходом.
Я вернулась в комнату, все еще улыбаясь. Но лишь я вошла и увидела Аарона, улыбка исчезла в неизвестном направлении. Он сидел, откинувшись на спинку дивана и тяжело дыша. Лицо его побледнело, по виску катилась капелька пота. А ведь еще минуту назад все было в порядке, мужчина казался здоровым и полным сил, и мне даже не верилось, что еще вчера он едва мог сам встать. Я даже успела в очередной раз разозлиться на него за то, что он вероятно очень ловко манипулировал моим добрым к нему отношением.
- Что с тобой? – я метнулась к нему. Он снова был холодным, будто лед. Я помогла ему лечь и взялась за осмотр раны.
Промокшие насквозь бинты снимались легко. А когда тело т’эйхе было освобождено от них, то рана, которую я считала уже почти зажившей (ведь это т’эйхе! который несколько минут назад казался пышущим здоровьем), вновь предстала передо мной во всей красе.
- Господи… – прошептала я, и всхлипнула от осознания бессилия. Было ощущение, что все вернулось к началу. Вера в непобедимость т’эйхе стремительно таяла, а беспокойство за его жизнь также стремительно росло. – Быть может, все-таки вызвать врача? – обеспокоенно спросила я, готовая разрыдаться как от страха и собственного бессилия.
- Нет… – сердито прохрипел он. И добавил мягче: – Не надо. Все будет в порядке…
И я вновь принялась за дело. Отмыла кровь с кожи вокруг. Попыталась стянуть края раны пластырем, что получалось очень плохо из-за беспрерывно сочащейся крови, крепко обмотала бинтами. Наконец, с перевязкой было покончено. Аарон закрыл глаза и расслабился. Его дыхание выровнялось. Земельно-серый цвет лица сменился на болезненную бледность. Я сидела на полу около него и собирала старые бинты, когда он спросил:
- Зачем ты мне помогаешь?
Я подняла взгляд, но ответила не сразу, ища в уме все более или менее разумные варианты, почему я не избавилась от него сразу же. Их не было. Я вернулась к прерванному делу и ответила:
- Будто у меня был выбор.
- У тебя было достаточно возможностей сдать меня.
- И пройти свидетелем и главным подозреваемым в покушении на т’эйхе? Нет уж.
Так себе объяснение. Но что я могла еще сказать? Он усмехнулся, и спросил снова:
- Ведь ты даже не знаешь, кто я. А может я какой-нибудь особо опасный преступник?
- Но ты же т’эйхе…
- Ну и что! – резко перебил он. – Думаешь т’эйхе не могут быть жестокими? А если бы ты знала, что я планирую уничтожить мир людей, ты бы стала мне помогать?
Его слова и тон испугали меня, и я неуверенно пролепетала:
- Но ведь ты же не хочешь?
- Ты даже не знаешь, во что влезла, – хмыкнул он и отвернулся.
- Я ни во что не влазила, – отчеканила я. – Это ты влез в мою квартиру! Какие ко мне претензии?
Он молчал. Я злилась. Потому что он был прав. Отчасти. Я и сама не раз об этом думала.
– Я всего лишь помогаю тебе. Потому что ты попросил. Пусть и не очень вежливо, но все-таки... И больше никуда не лезу, – буркнула я, и сменила тему разговора: – Почему вчера и сейчас ты едва можешь шевелиться, а полчаса назад казался абсолютно здоровым?
Аарон хохотнул и тут же скорчился от боли. А потом серьезно ответил:
- Я не хотел, чтобы Эрик знал, насколько серьезно я ранен. С него достаточно того, что он знает, что я теперь практически без сил. Я не смогу восстановиться сразу. Мне нужно время. Он не должен знать об этом.
- Но почему? Он же твой друг?
- Это ничего не меняет! – Он гневно взглянул на меня и закрыл глаза, давая понять, что на этом разговор можно считать законченным. Но я не унималась:
- Тогда зачем ты сказал ему, где ты? Если ты ему не доверяешь?
Он некоторое время молчал, обдумывая ответ.
- Он сам меня нашел.
- Сам? А ты не боишься, что об этом узнают твои враги?
- Они не враги мне, - поправил он, и я совсем запуталась в происходящем. – Но он скажет им только то, что видел. А видел он не то, что происходит.
- А эти твои… «не враги». Не захотят сами убедиться, что ты… жив?
- Нет. Не сейчас. Сейчас я вне игры. Им этого достаточно.