Не уходи. Останься (СИ)

— Это касается только мужчин, или ты предлагаешь мне охрану и в свою постель пустить?!
Это переходит уже все возможные границы. Он далеко не монах, а она… что она предлагает ему? Проверять всех женщин, с которыми он решит переспать? И кто их будет проверять? Охрана? Дрозд? Кимура? Или сама Димитрия?
Мерзость!
— Я просто прошу тебя не усложнять мне мою работу, вот и все.
— Дима… ты… этот договор развязывает мне руки, ты же понимаешь это, правда?
— Если решишь что-то узнать обо мне, лучше просто спроси, твой интерес заметят, тем более если ты пойдешь проверенным методом и Дрозд ломанется с изяществом слона копать информацию.
— И кто заметит мой интерес? Сургут?
Не стоило упоминать его, он это понял сразу, как она посмотрела на него тем ледяным взглядом, полным безразличия и пустоты. Хотел ее задеть, вывести из себя. Молодец, получилось, а дальше что?!
— Если хочешь что-то узнать, спроси у меня, — повторила снова и вышла из его кабинета.
— Можно подумать ты мне возьмешь и ответишь, — пробормотал в пустоту комнаты.
Нужно идти спать.
Завтра все вернется в привычную колею. Работа. Поставки. Договора. Очередные проблемы с таможней. Аудиторская проверка, которая добралась и до него, до его счетов. Ему скрывать нечего, но наличие целой армии людей, у которых, вместо мозгов калькулятор, и все это под его боком, напрягало и злило.
Он привык к размеренной жизни. Упорядоченной. Без каких-то неожиданностей. Шрайман любил спокойствие.
А теперь от его жизни и от его спокойствия ничего не осталось. Скоро и вовсе каждый день будет, как последний.
Младший брат.
Самый родной и близкий человек.
Когда брата нужно было воспитывать, Игорь строил карьеру, окунулся с головой в бизнес. Стратегии развития. Новые каналы сбыта. Командировки, и снова командировки.
Брат был на попечении чужих людей, сначала нянек, а потом домработниц. Позже, и вовсе уехал жить в другую страну, где никто ему мозги не делал.
Шрайман жалел о том, что забросил брата, что не контролировал его, не уделял столько внимания, сколько нужно.
Теперь же, поздно.
Взрослый парень, его не перевоспитаешь. Его теперь, если только ломать, то ломать серьезно. А этого Игорь позволить не мог, брат же.
Только… в Даниле нет и капли почтения к чужим людям, он самовлюбленный эгоист, который и не знает ничего о настоящей жизни. И страшно представить, что сейчас начнет твориться в доме.
Но Игорь лучше потерпит дурдом под боком, чем будет каждый день, каждую минуту думать о том, что ему могут позвонить и сказать, что брат умер, его убили.
Лучше пусть рядом, но живой.
****
Первый пункт плана она выполнила блестяще.
Зародила семя недоверия и сомнения в Шраймане, теперь оставалось ждать и наблюдать, как Игорь начнет копать и разбираться. А она будет ему подкидывать доказательства, сухие факты, которые нужно правильно трактовать.
Ее возможности и ресурсы ограничены. Каким бы крутым программистом и хакером не был Ромка, но взломать незаметно сервера «Алроса», огромной корпорации, — это невозможно, самоубийственная миссия, которая в ее планы не входила.
Диме нужна внутренняя информация.
Старые архивные записи, еще не до конца отцифрованные, ей прислал Поверенный, человек, которого она никогда в глаза не видела, но имеющий определенные связи и возможности.
Эти старые уголовные дела привели ее на след корпорации «Алроса» и она зашла в тупик, никак не могла подобраться, пока в голове не сложился четкий план, как она должна действовать, и как ей подобраться к своей цели.
Пришлось подождать и основательно наследить в Москве, оставить парочку зацепок, которые приведут Дрозда в Грозный.
И, вуа-ля, она здесь, практически нос к носу столкнулась со своим врагом номер один. Но, пока сделать ничего не может.
У нее только догадки и пара зацепок, которые ничего не стоят. А ей нужны железобетонные аргументы. Не для того, чтоб его судили или посадили, а для того, чтоб его убить.
Пустить пулю в лоб и покончить с этим всем, раз и навсегда.
Жаль, что пока это только мечты и планы. Но, главное уже сделано. Она здесь и сейчас сделала то, что должна была, втянула Шраймана в свою игру, и заодно разберется с тем, что творится у него за спиной.
Как бы она сама к нему не относилась, но он хороший человек, а в наше время — это редкость, поэтому Дима будет его защищать, прикрывать его спину, и даже попытается минимизировать влияние ее проблем на его жизнь.
Это будет честно.
  
Глава 6 Часть 2
 
****
Снова ночь. И снова сон.
Необычный ее кошмар. Не про пытки. Не про истязания.
Но, от этого гораздо больней.
Он стоит за ее спиной.
Еще не сломленный. Гордый. Сильный. Еще, надеющийся на что-то.
Вокруг больница. Палаты. Пациенты. Дима еле держится на ногах, боль пульсирует, и перед глазами черные мушки летают. Но она, на чистом упрямстве, стоит на своих двоих, и даже идет вперед.
И не важно, что с каждым своим новым шагом она от него все дальше и дальше.
Не имеет значения, что каждый ее новый шаг разрывает их общее сердце на куски, на части, которые никто и никогда склеить не сможет.
Когда-то она ворвалась в его жизнь. Врезалась в него на скорости света и соединилась на клеточном уровне.
Она была ему верна телом, душой, ментально.
Она его была. Всегда и во всем.
И это было правильно.
У их жизни был правильный итог, будущее.
А потом все рухнуло. Разбилось о скалы, и она сейчас разрывалась, крича внутри, глубоко пряча свою боль, то, что еще оставалось целым — общее сердце, одно на двоих.
На куски. На ошметки.
Хотела уйти тихо, не прощаясь, но не успела. И от этого ей больней в сто раз. Свою боль она привыкла выносить, а вот его…
— Уходишь? — его голос дрогнул, замялся.
Не нашла в себе сил ответить, просто кивнула, не поворачиваясь, и продолжила свой путь вперед, но уже без него.
Так надо.
Когда мужчина его статуса и положения впускает женщину в свое сердце и душу, — это серьезно. Это не просто прихоть богатого человека. Это решение, которое он принимает раз и навсегда.
Это: в горе и в радости, в болезни и здравии. Навечно. Даже потом, после смерти, все равно рядом, все равно вместе.
Вот, что значит: быть с ним. Быть его.
Когда твой мужчина, любовь всей твоей жизни, тот, что составляет половину тебя, переступает через гордость, наступает на горло собственному мужскому «я» и просит:
— Не уходи, Дима! Останься…, я прошу. Мы все сделаем. Все исправим. Просто останься,-
когда тебя просит любимый человек, надо остаться.
Но Дима шла вперед. Оставляя позади Его, свое сердце, свое счастье и свое будущее.
Не поворачивалась, чтоб узнать, смотрит ли он ей вслед.
И так знала, что смотрит. Все еще ждет. Дает шанс одуматься.
А она, дура такая, идет вперед, глотая слезы и закрывая руками губы, чтоб не орать, не кричать и не выть, запихнуть все, что еще осталось, внутрь, и попытаться сберечь до лучших времен.
До тех времен, когда она будет готова простить и выслушать, а он рассказать, и тоже простить.
До тех времен, когда эмоции улягутся и они смогут смотреть друг на друга, не пряча взгляд, не отворачиваясь.
Дима шла вперед и без сердца. Гонимая одним желанием. Мстить.
Ибрагим смотрел, оставаясь у нее за спиной и готовый подхватить в любой момент. Желая только одного: быть рядом.
****
Проснулась, как всегда, без будильника. В этот раз без крика, без стона.
Только хватала ртом воздух, прижимая руку к груди, где бешено стучала сердечная мышца.
Больно было.
Самый худший кошмар. Тот момент, когда она отвернулась и ушла.
Дима распланировала все, еще лежа на койке, едва в сознание смогла прийти. И единственной трудной задачей было именно это… уйти от него. Уйти от него так, чтоб не мешал, чтоб не искал встречи.