Когда в сердце пылает любовь

Я спешила, не понимая, что могло так взволновать воздушную стихию. А оказавшись за третьим кордоном, изумлённо остановилась, приглядываясь с ветки к распростёртому телу на земле. Высокая трава скрывала от постороннего взгляда тёмного эльфа. Того самого, я не могла ошибиться. Значит, не сумел добраться до границы. Лес высосал из него силу.
Я прислушивалась к ветру, который призывал помочь.
— Он мёртв, ему уже не нужна моя помощь, — шёпотом ответила и скривилась, когда внизу закашлялись. — Тс, — раздражённо цокнула языком.
— Юнец? — сипло позвал тёмный эльф.
— Что ж ты не умрёшь‑то никак? — недовольно буркнула, спрыгивая рядом с уже безвредным телом. Эльф долго не протянет, магический резерв полностью опустошён, рана так и не затянулась, кровь орошала зелень травы.
— Меня подводят глаза? — каркая смехом, спросил у меня тёмный, слабо протягивая руку к моему лицу. — Волосы не рыжие.
— Не рыжие, — согласилась я с ним. — Ну и что мне с тобой делать?
— Убей, — с улыбкой на потрескавшихся губах предложил раненый.
— Слушай, а ты чего со своими не ушёл? Чего тебе дома не сидится? — ругала я его. Глядя на него понимала, что не убивать, а добивать придётся. Но был и другой вариант — вылечить.
— Предателей нигде не жалуют, дезертиров тем более, и нет у меня дома, — усмехнулся тёмный. — У рабов дома быть не может.
Я слушала его и не понимала: он так шутит, или горячка началась, и он бредил. Приложив ладонь к его лбу, вздрогнула. Тёмный горел! У него был жар.
— Слушай, я не могу тебя бросить, понимаешь? — жалобно спросила.
Ветер требовал ему помочь, а значит, я должна была это сделать. Но он тёмный! Он враг.
— Вы, светлые, всегда были сердобольными. Я не забываю добра, юнец. И ты не первый светлый, с которым я общаюсь. Наверное, заразился от вас, раз решился сбежать. Решился жить свободным.
— Ты хочешь быть свободным? Но в твоей крови паучий яд! — попыталась докричаться до него. У эльфа глаза начали закрываться.
— Яд убивает нас, но никто этого не понимает. Мы умираем. Все мы умрём, — шептал тёмный, и я решилась. Будь что будет, но ветер уже дёргал за волосы, требуя немедленно действовать.
Положив руки на грудь тёмного, распевно произнесла заклинание исцеления. Нужно было не только восстановить силы эльфа, но и очистить его кровь от яда. Свет под моими ладонями разрастался, постепенно окутывая его тело. Я смотрела в лицо врага и не чувствовала к нему ни ненависти, ни жалости. Если он говорил правду, то следует его спасти от рабства. Я слышала, что у тёмных матриархат и мужчины беспрекословно выполняют любой приказ женщин и те намного сильнее мужчин магически.
— Живи. Ты обязан жить и исправлять свои злодеяния, — шептала я, чувствуя, как сила из меня перетекает в тёмного.
В глазах заплясали красные всполохи, пора было прекращать. Отстранившись, с трудом встала на ноги, чувствуя головокружение. Кажется, перестаралась с лечением. Прислушиваясь к звукам леса, направилась в сторону родника, который звонко звал меня к себе своей песней. Упав перед ним на колени, сперва умылась, затем попила, и только после того как в глазах прояснилось, наполнила фляжку и вернулась к тёмному. Напоить его оказалось делом не из лёгких. Но я справилась, придерживая рукой голову, следила, чтобы не захлебнулся.
— Слушай, мне в город надо вернуться, — разговаривать с бессознательным тёмным оказалось намного легче, чем слушать его каркающий смех. — Воду тебе оставлю.
Вложила фляжку в руки эльфа, сложив их на груди. Солнце уже клонилось к закату. Звери к нему не подойдут, отравленная кровь отпугнёт. Рана затянулась. Я проверяла, когда укладывала тёмного на чистую траву. Немного магии и вокруг него образовался кокон из травы. Больше желания помогать врагу у меня не было, ветер тоже успокоился, и поэтому я побежала обратно к воротам. Мне нельзя было опаздывать, а я именно это сейчас и делала. Два часа провозилась с раненым, два часа. Заскочив на постоялый двор, прихватила вещи и припрятала семейное оружие, которое я, конечно же, не оставила дома, но и светиться им не могла, пока не могла.
Сколько будет длиться этот маскарад, я не знала. Бросив сумки под ивой, я успела встать на плацу рядом с северными соседями. Я улыбнулась им по — дружески, отмечая, что Лесновель выглядит уже не таким бледным. Протянула руку, чтобы залечить рану. А то точно месяц не сможет бегать. А так хоть перестанет злиться. Но все мои расчёты разбились о гневный взгляд, не успела я закончить начатое. Магия рассыпалась зелёными искрами.
— Не лезь ко мне, — больно ударив по руке, зашептал он. — Я не куплюсь на твои улыбочки. Я понял, что ты не перед чем не остановишься. Для тебя нет понятия честного поединка.
Я усмехнулась, почему‑то я так и представляла своё первое знакомство с сослуживцами.
— Я сильнее тебя, прими это и успокойся, — легкомысленно отмахнулась от шипения широколицего. Подумаешь, меч в бедро воткнулся, с кем не бывает.
На построение пришёл заместитель командира личной охраны короля — Ратиэль. Я слышала от брата, что он давно мог бы занять должность и выше, но его преданность Гасаритону не знала границ. Он объяснил нам, новобранцам, коих было аж десять штук, распорядок дня. Утром — тренировка, после обеда — тренировка и на ночь тоже тренировка. Нас будут обучать первую неделю распознавать опасность. Я и Мэнатель, как личные охранники короля, будем обучаться техники теней. Хотя и я, и он были знакомы с этой техникой. Прадед Ясил был основателем этой техники, поэтому я знала даже то, чему не обучают обычных эльфов, даже если они попали в отряд личной охраны.
С сегодняшнего дня моя жизнь стала более насыщенной, чем прежде. После команды «вольно» я сбегала за своими вещами и в сопровождении капитана Элматора, который был комендантом крыла личной охраны, пошла ко дворцу. Вся охрана располагалась в его левом крыле. Максимально близко к покоям владыки. Мы с Мэнателем должны были каждый вечер проверять спальню Тантриона, чтобы его сон ничто не могло потревожить. Я с трепетом входила в святая святых. Уровень охраны впечатлял. Три двери, три пары охранников. На самом деле личных охранников у моего любимого было тринадцать. Ночные, дневные и постоянные. Чтобы они не уставали, смены длились по шесть часов. Сегодня нам только показывали, на что следует обращать внимание при осмотре спальни и кабинета властелина, какие типы должны быть для нас подозрительными. Я проверила окна, отмечая уровень защитных чар, наложенных как на стены, так и на сами ставни. Комар лесной не залетит, не говоря уж об убийцах. Мэнатель вышел, а я, оставшись одна, покружилась и упала на кровать моего возлюбленного, затем обняла подушку, вдыхая еле слышный аромат трав. Наконец‑то я увидела, на чём спит мой король. Поцеловав подушку, встала. Поправляя покрывало, любовно провела рукой по подушке, затем заглянула под кровать, устанавливая охранное заклинание.
Я провела много времени в спальне — меня Элматор потерял. Я же с улыбкой на губах, объяснила, что проверяла все углы, но промолчала, что ещё и подушку, и матрасик. А матрац очень упругий, и спать на нём одно удовольствие, а с владыкой ещё большее удовольствие, а любовью заниматься и того запредельное удовольствие. Эх, мечты, мечты, когда ж вы сбудетесь?
Нас с Мэнателем проводили до наших комнат, выдали каждому свой ключ. Элматор объяснил, что ключ открывает не только двери наших спален, но и другие двери во дворце, но не все и не всегда. А жаль, мне бы ключ от спальни властелина пригодился. Но именно туда вход был строго ограничен, и в одиночку заходить в покои нашего властелина нельзя, только в компании с Элматором, так как за проверки спальни и кабинета отвечал он.
Распаковав вещи, спрятала семейное оружие, выставив напоказ новое. Спустилась в столовую на ужин, поздоровалась со всеми, присаживаясь рядом с Мэнателем.
— Ты бы не был бы таким радостным, — посоветовал он мне, кивая головой на хмурых северян, которые сидели особняком. — То, как ты с ними обошёлся, не прощают.