Безумная любовь или, на что ты готов пойти ради своей любви? (СИ)

— Я всю ночь держал тебя за руку. Ты очень красивая. — Произносит он и прижимается губами к моей ладони.
— Я очень счастливая — отвечаю я, и еще немного понежившись в таком положении, поднимаюсь в ванную.
Баш идет со мной, чему я особенно рада. Мы залезаем в ванную и долго лежим, наслаждаясь друг другом и ранним солнцем, лучи которого, пробиваясь сквозь шторы, падают на наши тела.
Мне очень не хочется это прекращать, но уже скоро, все проснутся. Я встаю из воды и поворачиваюсь к Башу.
— Пойдем, я покажу тебе нечто прекрасное.
— Что может быть прекраснее тебя? — отвечает он улыбаясь.
Мы поднимаемся в мою комнату, и я веду нас к мольберту. Одним движением я срываю ткань с холста и отхожу.
Его глазам открывается собственный портрет. Баш подходит ко мне и без лишних слов сжимает в объятиях.
— Ты бесценное сокровище — шепчет он, прижимаясь к моим губам своими. Я целую его со всей любовью, которую к нему испытываю.
— Я тоже для тебя кое-что приготовил.
Под мой вопросительный взгляд, он достает из кармана синюю бархатистую коробочку, в которой лежат два серебреных кольца. Я смотрю на него, удивленно приоткрыв рот.
— Баш…
— На твоем выгравированы мои инициалы, на моем твои. Я знаю, что будущее не известно. Я даже не могу сказать тебе, что нас ждет завтра, но я хочу, чтобы ты надела это кольцо, в знак наших чувств. Оно ни к чему не обязывает, это не помолвка и не брак, я не буду тебя торопить. Это просто символ нашей любви.
Но как бы я хотела, чтобы в будущем на смену этому кольцу пришло брачное. Я хочу иметь возможность выйти за Себастьяна замуж. Но больше этого я не смогу себе позволить. Так пусть у меня будет хоть это. Я протягиваю руку, и Баш надевает кольцо на мой палец.
— Я люблю тебя — произносит он, прижимаясь губами к моим пальцам.
Мы спускаемся вниз и, тут все уже увлеченно распаковывают свои подарки.
Поговорив с кем-то по телефону, Баш вынужденно уезжает, потому я открываю свои подарки в гордом одиночестве. От мамы я получаю набор самых качественных акварельных красок, а от Джо серию исторических книг. Дальше я открываю коробку от бабушки, в ней лежит справочник по актерскому мастерству. Вау-у.
У меня остается еще одна запечатанная не маленькая коробка. От кого она может быть? Может это второй сюрприз от Себастьяна?
Я поднимаюсь наверх и раскладываю подарки, а после хватаю оставшуюся коробку и сажусь на кровать. Почему-то не решаясь вскрыть, я просто смотрю на нее. Но была, не была, я все-таки тянусь к ней и срываю ленту.
Внутри лежит черное платье. Я достаю его и разглядываю. Закрытое и с рукавами, оно будто совсем не предназначается для праздника. Я, недоумевая, держу его в руках пока не обращаю внимание, на сложенный лист бумаги, лежащий на дне коробки.
Отложив платье на кровать, я беру бумагу и разворачиваю послание.
Сердце замирает. Я ловлю дрожащими губами воздух. Нет. Нет. Нет… нет! Пожалуйста, нет, … Я держу похолодевшими от страха пальцами не просто лист, а приговор.
«Здравствуй, моя малышка. С сожалением замечаю, как с каждым днем ты огорчаешь меня сильнее. Это платье — на похороны. К одному из твоих близких, а может и родных людей. Я пока не выбрал, кого именно у тебя отнять. Мне даже интересно, кого бы ты предложила на эту вакансию? Я зол настолько, что от моего гнева не спасешься даже ты. Как посмела ты, отдать ему то, что принадлежало мне? Я ведь предупреждал тебя. Но ты снова создала себе причину для боли, создала мне головную боль. Готовься надевать платье. Я вернусь гораздо раньше, чем ты желаешь»
Глава 8
Devil Vs. Аngel
Нам остается несвершенная земная боль — не сбыча встреч
Аль Квотион. Словоточие.
Три месяца спустя.
Я уже три месяца живу со страхом в сердце. Ложусь спать со страхом того, что могу проснуться и услышать, что, что-то случилось. Сижу на уроках, боясь того, что кто-то позвонит с плохой вестью. Меня мучает эта неизвестность.
Двэйн с того момента больше не писал и не звонил. С его отъезда прошло более четырех месяцев. Но, даже находясь вдалеке от меня, он не дает мне спокойно жить.
Я держусь благодаря своей семье и Себастьяну, но сегодня я с самого утра не могу до него дозвониться. На душе скребут кошки, не предвещая мне ничего хорошего. Баша не было в школе, и я не знаю, что думать. Он никогда вот так не пропадал, без всякого предупреждения.
Я поднимаюсь в свою комнату и подхожу к туалетному столику. Сев на пуфик, я вновь набираю номер Себастьяна. И снова нечего. Господи, но уже вечер! Тяжело вздохнув, я бросаю взгляд в зеркало. И вижу в нем мужскую фигуру, которая стоит прямо за моей спиной. Закричав, я мгновенно вскакиваю с пуфика. Мужчина в секунду оказывается возле меня и, прижав к туалетному столику, накрывает мой рот ладонью. Второй, он удерживает мой затылок, не давая освободиться.
— Ш-ш-ш, ты же не хочешь, чтобы нас кто ни будь, услышал? — шепчет он мне на ухо. Мои ноги дрожат, голова кружится от страха, и я едва не теряю сознание. Мужчина, ворвавшийся в мою спальню, мой ужас и моя смерть.
Я киваю несколько раз, и он убирает руку от моего рта. А затем и другую с моего затылка. Мои губы дрожат, выдавая мой страх и его не скроешь. Этот зверь идет по запаху моего ужаса. Я бросаюсь бежать из комнаты, но успеваю лишь открыть дверь. Двэйн перехватывает меня за талию и, хлопнув дверью перед моим лицом, впечатывает в нее. Подняв мое дрожащее лицо за подбородок, он заглядывает в мои глаза.
— Почему ты спасаешься бегством? Словно, что-то натворила — произносит он, издеваясь — Маленькая, трусливая сука. Убегаешь с поля боя, как крыса с тонущего корабля, поджимая свой хвост, надеешься на спасение. Но спасения не будет! — зло шипит Двэйн. Я смотрю в сторону, боясь встретиться с ним глазами. Его рука, сковавшая мою талию, делает мне очень больно. — На меня смотри. Я. Сказал. Смотри. На. Меня.
Не успеваю я повернуться, как он сам берет мое лицо пальцами и заставляет встретиться с его глазами. Он не спешит продолжить свою речь, но этот немой взгляд вселяет в меня еще больший ужас.
— Мне больно, Двэйн, отпусти меня — прошу я хриплым от страха голосом, из моих глаз сочатся слезы. Он насмешливо поднимает бровь.
— Больно значит? Да неужели, сладкая? — его лицо в миг ожесточается, он едва заметно качает головой и усмехается. — А терять свою девственность, тебе было не больно? — мои глаза округляются от услышанного.
— Не смей! — восклицаю я шокировано.
— А почему нет? Почему нет? — он сжимает мое лицо ладонями. Я, упираюсь руками в его грудь, но разве можно голыми руками освободиться из железной клетки? Удерживая меня за волосы, он грубо проводит пальцем по моей нижней губе и произносит — Это мое. — Затем сдавливает мою шею. — И это тоже мое.
— Даже не надейся… — цежу я в ответ, едва шевеля губами.
Он кладет ладонь поверх моей груди и сжимает ее, я брезгливо дергаюсь.
— Убери… свои руки…
Убрав руку, Двэйн накрывает ей мою поясницу и скользит вниз, останавливаясь на ягодицах. Вульгарно сжимая их, Блэквелл прожигает меня своим взглядом. — Все твое тело, включая все твои самые потайные места и твоя душа, все это принадлежит мне. Я зол настолько, что готов убить всех членов этого дома, за одним исключением. Тебя я оставлю мучиться.
Сжимая мою шею, он подтягивает меня, и я теряю опору под ногами, едва касаясь, пола носочками.
— Двэйн… п…
— Замолчи, я устал от твоих пустых слов. От этой лживой печальной мордашки.
От твоих ничего не стоящих обещаний. Ты шла на свой страх и риск, когда гуляла с ним, целовалась и спала за моей спиной! — прижавшись к моему лбу своим, он продолжает — После стольких моих предупреждений, ты все-таки решила, что тебе дороже твоя любовь к Башу, а не семья. Я больше не предупреждаю. Я делаю. Позволь ответить тебе на самый мучающий тебя вопрос. Кого же не станет? Уже почти не стало. Этого подонка.