Безумная любовь или, на что ты готов пойти ради своей любви? (СИ)

Ускорив шаг, я молюсь о том, чтобы мое появление осталось незамеченным. Но нет, оказавшись у порога класса истории, я слышу:
— Анастасия Анна Марианна Беллоуз, с чем связано ваше опоздание? — раздаются громким писклявым голосом слова Мориса Майера.
Я застываю и краснею от сковавшей меня неловкости.
— Я …я …ну, в общем … — разумеется, мне нечего сказать в своё оправдание. Множество взглядов устремляется в мою сторону. К ним прибавляется ещё одна пара глаз, вопросительно на меня смотрящих. Это мистер Майер, отвернувшийся от доски.
— Ну-с? — произносит он.
Я опускаю голову и молчу. Профессор мерзко хихикает.
— Последняя парта у окна за вами Анастасия Беллоуз.- произносит он и, отвернувшись, продолжает читать лекцию, рисуя на доске схему.
Не поднимая взгляда, я быстро иду к своему месту, стараясь не привлекать внимание к своей персоне. Все так же опустив глаза, сажусь за парту и понимаю, что не одна. На парте лежит рука, явно мужская, ее запястье обвивает татуировка в виде надписи на непонятном мне языке. Взгляд падает на синюю рубашку в зеленую клетку, широкие, накачанные плечи и шею, на которой еще одно тату.
Редко кто приходит в школу в неформальной одежде, так как велик риск, получить выговор от Персиваля Делорена, нашего директора. Он всегда очень суров, но справедлив. Никто точно не помнит, сколько поколений при нем проучилось, но при ком не упомяни, все его восхваляют. Я разделяю это мнение, действительно потрясающий человек. Делорен, несмотря на свой возраст очень высок и худ. Он хромает на одну ногу, и мы видим его только с деревянной, высеченной узорами тростью. У Персиваля прямой нос с горбинкой и тонкие губы, всегда растянутые в полуулыбке. Его седые волосы, лишь местами сохранив прежний цвет, всегда заплетены в густую косу, которая опускается до лопаток. А вьющаяся борода всегда разделена на две меньшие по объему, такие же длинные косички. Его лицо испещрено мелкими морщинками, а сизые глаза, с оливковыми крапинками вокруг зрачка, всегда светятся добротой. И я признаться, немного удивлена, что кто-то настолько явно показывает свое наплевательское отношение к уставу школы. Наконец мой взгляд поднимается на лицо соседа.
У меня перехватывает дыхание, и я открываю рот. Вцепившись в стул, я, не отрываясь, смотрю на парня, будто передо мной приведение.
— Ну и чего уставилась — произносит он с ухмылкой.
— Двэйн… — выдавливаю я из себя, не скрывая потрясения.
— Как видишь, сладкая — отвечает Блэквелл. Класс наполняется моим криком. Я вскакиваю со стула как ошпаренная.
— Сядьте Беллоуз! — пищит мистер Майер, и я приземляюсь обратно на своё место.
— Это возглас восторга? — смеясь, шепчет дьявол.
— Ты… ты же сказал, держаться от тебя подальше…
— Да сказал, но ты, похоже, не из понятливых — произносит Двэйн и, взяв меня за руку, больно стискивает мои пальцы. Я снова вскрикиваю, на глазах выступают слезы.
— Мне больно… — шепчу я, едва слышно.
— Потерпи — безразлично бросает Блэквелл и кладет свободную руку на спинку моего стула. Отпустив мою ладонь, он наматывает прядь моих волос на свой палец.
— Анастасия Беллоуз… Так вот как тебя зовут.
— Анна — процеживаю я, сквозь зубы.
— А я Двэйн, Двэйн Блэквелл. Но думаю, ты в курсе — его глаза нагло надо мной смеются, а у меня внутри все переворачивается от его голоса.
— Верно. — Отрезаю я, не желая продолжать этот разговор.
— Где ты живёшь? — тем временем Двэйн решает игнорировать всяческие попытки от него отвязаться.
Я молча изучаю, чьи-то каракули перед собой на парте. И буквально слышу, как кровь стучит в моей голове.
— Я задал вопрос.
Я продолжаю молчать, но Двэйн, оказывается, очень нетерпелив. Через пару минут он наклоняется и грубо прижимает меня к себе.
— Отвечай, — рычит Блэквелл и заставляет меня смотреть в свои яркие глаза, сильно сжимая пальцами мой подбородок. Я чувствую запах только что выкуренной сигары и чего-то ещё, кажется мятной жвачки… Прежде чем понимаю, что делаю, я выдаю…
— На Халфорд Плейс.
— Дальше — требует Двэйн.
— Я еще не запомнила. — Само собой это ложь. Память у меня отменная.
— Хорошо, сладкая. В субботу у меня дома вечеринка и мне, кажется, ты захочешь ее посетить — с нажимом на последние слова произносит Двэйн.
Не знаю, почему сейчас, но именно в этот момент я злюсь. Никто не смеет, мне приказывать, тем более он. Не контролируя себя, я бросаю с отвращением:
— Послушай ты, чёртов сукин сын и папенькин сынок, я не буду тебе подчиняться, поэтому засунь свой командирский тон в свою трусливую несамостоятельную задницу! — кричу я, пылая от гнева. Прежде чем Двэйн успевает, что-то сказать мистер Майер визжит на весь класс:
— Беллоуз и Блэквелл вы наказаны! Неделю!
Я пулей вылетаю из класса.
— Стой! — рычит мне в спину Блэквелл, но сейчас я не желаю расплачиваться за сказанные слова. Я не замечаю, как оказываюсь на улице.
***
Сегодня тёплый, солнечный день. Что очень редко в такое дождливое время года. Осень. Я направляюсь в сторону озера, которое находится не далеко от школы. Под ногами шуршит опавшая листва, в лицо дует тёплый едва заметный ветерок.
Я захожу в лес, ступни то и дело путаются в сорняках и траве, замедляя мой ход. Но я иду, и продолжаю идти, пока не оказываюсь у своей цели. Бросив сумку, я сажусь на землю. Здесь так тихо и спокойно. Это одно из единственных мест, которые я полюбила в Нэшвилле. Сквозь ветки деревьев просачивается солнечный свет и падает на мое лицо и плечи. Я блаженно закрываю глаза и обхватываю в кольцо колени. Сжавшись в маленький комочек, я сижу очень долго, грея душу теплыми лучами.
Открыв глаза, я бросаю взгляд на циферблат часов. Оказывается, занятия уже давно закончились.
Нехотя поднявшись, я подбираю свою сумку и закидываю ее на плечо. А когда шагаю по сухой траве, неожиданно слышу позади себя хруст, будто сломанных веток.
Обернувшись на звук, я никого не замечаю, Господи, опять у меня галлюцинации. Я продолжаю дорогу и снова слышу хруст, но теперь не прекращающийся. Чьи-то шаги. Громче и быстрее. Неужели меня преследуют?! Я перехожу на бег. Но преследователь не отстает, а будто становится ещё ближе. Похоже, меня вот-вот догонят. Разгребая ветви руками, которые норовят оцарапать, я прочищаю себе путь.
Но я словно бегу на месте. С каждой секундой я всё больше ощущаю, что мне не скрыться. Меня охватывает сильное чувство страха, смешанное с паникой. А вдруг, я сейчас стану жертвой серийного убийцы, и мое тело будут искать годами? Меня прошибает холодный пот и тут же бросает в жар. От страха я не знаю, куда бежать дальше. Над моей головой проносится птица, зацепив мои волосы, и я от неожиданности вскрикиваю. Схватившись за голову, я спотыкаюсь и падаю. В лесу становится слишком тихо. Не единого признака того, что кто-то здесь есть. Я встаю на колени. И в изумлении открываю рот.
Слева за деревом скрывается силуэт. Человек. Мужчина. На нём чёрная, развивающаяся на ветру, мантия. Края одежды отделаны широкой пурпурной лентой. Лицо неизвестного скрывает глубокий капюшон, позволяющий разглядеть только нижнюю часть лица: острый подбородок и плотно сжатые губы. По плечам струятся длинные светлые волосы.
Руки незнакомца опущены вдоль туловища, бледные и изящные пальцы расслаблены. Я закрываю глаза. Я, почему-то уверена, что мне всё это только кажется. Мало ли, что привидится, у страха глаза велики. Крепко зажмурившись, я молюсь, чтобы это оказалось плодом моей большой фантазии.
Но всё происходит на яву. У меня перехватывает дыхание. Я чувствую, как от напряжения, в моих венах пульсирует кровь. Мужчина в мантии не двигается, быть может, он вообще безвреден? Но эту мысль накрывает резкая боль в голове. Лес наполняется моим диким криком, от которого срывается голос. Пальцы погрязают в земле. Тело сотрясают судороги. Я прижимаю колени к животу, но новый приступ боли заставляет меня неестественно выгнуться и вцепиться руками в траву. Перекатившись на живот, я встаю на колени. Перед глазами всё плывет. Я не смогу больше вынести. Это конец. Моя смерть. Я вижу алмазные глаза напротив. Теперь, у меня есть еще один враг. Ничего более не осознавая, я проваливаюсь в темноту. Мое тело падает на холодную землю.