Дивный сад любви

Какого условия? – хотелось спросить Уинн, но она постеснялась. Было очевидно: Питер считал, что Джейк посвятил ее во все подробности.
– Вы говорите, Джейк особенно беспокоится об этой части завещания. Почему?
– Он не хочет ставить вас в… щекотливое положение. Джейк попросил меня устроить встречу с судьей более… частного характера, так сказать. – Питер как-то странно передернул плечами. – Ну… в конце концов, вам не придется стоять перед судом и рассказывать всем жителям Честерфилда, что вы практически осуществили брак. Хотя, я согласен, и во время обеда говорить об этом не очень приятно.
Уинн побледнела, кружка ее застучала о стол.
– Так я должна…
– Невероятно, да? – кивнул Питер. – Мистер Честерфилд был такой чудак. Он очень хотел, чтобы Джейк по-настоящему женился.
– Почему? – снова спросила она.
Питер уселся поудобнее.
– Вы лучше задайте этот вопрос Джейку. – Он допил кофе и встал, прихватив с собой два печенья. – Извините, что я, как Винни-Пух, поел и сразу ухожу. Мне нужно было только удостовериться, что все готово.
– Спасибо, что зашли.
– А я благодарю за гостеприимство. Увидимся вечером.
Еще целый час после его ухода Уинн, накрывая на стол и готовясь к вечеру, мысленно прокручивала разговор с Питером. Но почему Джейк не предупредил ее? Может быть, намеревался сделать это прямо перед обедом, накануне прихода гостей? Непонятно.
К ужину все было готово. Мягким, матовым блеском сияло столовое серебро. Прекрасный стол вишневого дерева она отполировала так, что тот сиял, как люстра; в самом центре стола, в красивой серебряной вазе красовался букет, принесенный Питером. Оставалось только принять душ и переодеться.
Джейк вошел в спальню, когда она выходила из ванной комнаты.
– Я видел стол, – сказал он. – Ты здорово поработала. Спасибо.
– Мне бы не хотелось, чтоб у Рэндолфа был повод для замечаний.
Он усмехнулся.
– Это его не остановит. Но все равно – спасибо.
– Дасти с мальчиками уехал?
– Только что. Они в восторге от одной мысли о том, что поедут в ночное с настоящими ковбоями. Чик так обрадовался, что связно сказал несколько слов. Он скоро начнет говорить, вот увидишь. Все ковбои доброжелательно относятся к нему.
– Я рада.
– Он хороший паренек, только вот не повезло ему… – Джейк вздохнул, как бы собираясь с силами. – Послушай, мне надо поговорить с тобой, – произнес он, подходя к ней сзади и снимая с ее головы полотенце.
Ну вот, подумала она. Сейчас скажет правду об этом званом обеде.
– Какие-нибудь проблемы?
– Никаких проблем. Я просто думаю, ты должна знать… что судья Грейдон может задать тебе кое-какие вопросы.
– О чем?
– О нашем браке. – Он запустил пальцы в ее влажные волосы, погладил по затылку. – Этот Грейдон – занудливый старикан, так что отнесись к нему с юмором, ладно?
– Но ты хочешь, чтоб я ответила на его вопросы?
– Да. Если он зайдет слишком далеко, я его остановлю.
– О, Джейк, – прошептала она, – я так рада, что ты вошел в мою жизнь.
Он закрыл глаза. Уинн обхватила его руками за шею. Больше всего на свете ей хотелось сейчас сказать ему только три слова: я люблю тебя. Для нее было бы большим наслаждением произнести их, но она знала, что у Джейка эти слова вызовут боль и тревогу. Не стоит усложнять ему жизнь, подумала она. Однако, не в силах удержаться от прилива нежности, она поцеловала его долгим страстным поцелуем.
Он крепче прижал ее к себе.
– У нас ведь уже нет на это времени, так ведь?
– Наверное, нет. Если мы хотим встретить гостей.
– Вообще-то можно повесить табличку «Чувствуйте себя как дома» и оставить дверь открытой. Если мы задержимся, судье и вопросов никаких не придется задавать.
– Что и требовалось доказать?
– Что и требовалось доказать.
– Я не знаю, как они вообще могут сомневаться. Ни одна женщина не устоит против такого мужчины.
Он тихо засмеялся, прижавшись губами к ее уху.
– Ты сама такая красивая, что я уже не могу терпеть. Но… Оденься, пока я приму душ. А то еще мгновение – и я утащу тебя в постель на целые сутки.
– Заманчиво звучит, мистер Хондо, очень заманчиво.
Он поцеловал ее страстно, ненасытно, и поцелуй этот говорил яснее всяких слов. Надежда окрылила Уинн.
Или… может, это ложная надежда?
 
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Вы, должно быть, здорово перепугались, когда узнали, что Бастер пытался оседлать Бешеного Пса? – спросил судья Грейдон, покачивая головой.
– Не то слово, – сухо парировал Джейк. – Я испытал настоящий ужас.
Судья помешивал кофе, скрывая выражение глаз под густыми бровями.
– Семья, знаете ли, большая ответственность.
– Я это уже понял.
– И все-таки игра стоит свеч?
Джейк посмотрел на Уинн.
– Да. Стоит.
– Э-э-э, да хватит вам, о чем вы говорите?! – взвизгнул Рэндолф. – Думаете, он скажет что-нибудь другое? Он сделает все, лишь бы унаследовать это место. И на ложь пойдет, я уверен.
Чашка Уини застучала о блюдце.
– Он не лжет! – отрезала она. – И я тоже. И, чтоб вы знали, Джейк и я в брачную ночь спали вместе! – Она помедлила, затем неохотно добавила: – Точнее, это произошло утром следующего дня. Так что мы настоящая, полноценная, состоявшаяся семья. Вот так. И, поскольку с этим покончено, не угодно ли приступить к торту?
– Кто сказал ей? – Джейк вскочил на ноги и, гневным взглядом обведя по очереди всех сидящих за столом, остановился на Питере. – Ты. Это твоих рук дело, ведь так?
– Я… я действительно пришел раньше других сегодня, – признался адвокат, – чтобы удостовериться, все ли готово к разговору.
– Ах ты сукин сын!
– Подожди минуту, не кипятись, – запротестовал Питер. – А что ты, собственно, так расстроился? Неужели не сказал ей, о чем сегодня пойдет речь?
– Нет, не сказал, – отрезал Джейк.
– Но ты же говорил, что скажешь.
– Говорил, но… не сказал.
– Видите, он все-таки лжет! – с радостью в голосе вставил Рэндолф.
– Какого же черта ты не объяснил ей? – в запальчивости спросил Питер. – Чего тогда ждал от этой встречи?
Джейк сложил руки на груди.
– Я ожидал, что судья задаст несколько тонких вопросов. Настолько тонких, что она не поймет, для чего это нужно.
Судья Грейдон нахмурился.
– Почему вы хотели скрыть от Уинн такое важное обстоятельство, Джейк?
– Я хотел пощадить ее чувства, – ответил тот после длинной паузы.
– Он хотел защитить меня, – объяснила Уинн, ослепительно улыбаясь своему мужу. – Он благородный человек.
Услышав эти слова, Рэндолф, как ужаленный, вскочил с места и, судорожно тыча пальцем в Джейка, закричал:
– В нем нет ни на йоту честности! Ему плевать на чьи бы то ни было нежные чувства. Я вам скажу, почему он так поступил. Он знал, что она уйдет от него! Любая нормальная женщина предпочтет уйти от мужчины, а не обсуждать прилюдно интимные подробности.
– Уйти от него? – Уинн тоже вскочила, отодвинув в сторону стул. Глаза ее пылали негодованием. – Вы считаете, я смущена или унижена тем фактом, что я законная, настоящая жена Джейка Хондо? Я горжусь этим. И готова заявить это всему миру, если меня попросят.
– Да он вас просто использует! – гневно бросил Рэндолф. – Вы что, слепая? Не видите этого?
– Вы плохо знаете Джейка! – с убеждением сказала она.
– Я знаю его давно, в течение многих лет. К сожалению. – Он посмотрел на нее с подчеркнутым сочувствием. – Похоже, у вас сложилось впечатление, что он мягкий и пушистый… ручной зверек, одним словом. Вы очень заблуждаетесь, мэм. Этот человек – свирепый хищник, он подкрадется сзади, а как только вы обернетесь, тут же растерзает вас.
Джейк, с улыбкой глядя на Рэндолфа, подзадоривал его:
– Ну, давай, давай, Честерфилд! Ты так ждал этого момента. Сегодня твой день. Валяй, говори, я послушаю.
– Ты прав. Я давно хотел тебе это сказать. – Рэндолф сжал челюсти и напрягся, как в ожидании удара. – Здесь судья, и ты не сможешь помешать мне сказать правду.