Остаться человеком (СИ)

— Я смогу… меня возьмут? Есть… хоть какая-то возможность?
— Пока тебе вольную сделают, пока чип вытащат, реабилитацию пройти…
— Не нужны мне реабилитации! — возмущаюсь, заставляю себя сбавить тон. — Я бы ни за что не оставил её в этом дерьме, просто понимаю, что с чипом от меня больше мороки, чем пользы. Но я не улечу, если там не смогу хоть что-то делать.
— Что-нибудь придумаем, — улыбается. — Ты сейчас для неё самое слабое место. Если тебя поймают или с тобой что-то случится, она может сорваться. Поэтому ты должен убедить её, что обязательно улетишь и будешь сидеть спокойно, ни во что не ввязываясь.
— Это же твоя подружка, — хмыкаю. — Думаешь, поверит?
— Убеди! — настаивает. — Её спокойствие — успех всей работы. И её жизни.
— У меня будет возможность помочь? — спрашиваю. Нечего тут разговор в сторону уводить.
— Упрямый, — приподнимает бровь. — Я тебе сказала, чем лучше всего поможешь. А там… подключим к чему-нибудь.
Возвращаюсь к Тали. Демон! Не спит, сидит в кровати, ждёт, свет лёгкий включила. И как ей объяснить, что в соседней спальне делал? Не оправдываться же. Как-то по-дурацки.
— Тали… — начинаю, сажусь рядом.
— Антер, зачем ты к ней ходил? — спрашивает мрачно, просто теряюсь. Ты же не думаешь…
Тали вдруг в момент оказывается у меня на коленях, обнимает.
— Антер, — говорит встревоженно, — я понимаю, как тяжело бездействовать, но пожалуйста, не рвись ни в чём участвовать! Оглянуться не успеешь, как окажешься втянутым так, что потом не выпутаться, а тебе нужно нормально пожить, для себя! Понимаешь?
Вот ты о чём. Прижимаю покрепче, перебираю волосы.
— Ты за меня не переживай, — говорю. — Я уже глупостей на всю жизнь наделался, теперь буду сто раз думать, прежде чем куда-нибудь втянуться.
— Тебе главное пересидеть, чтобы Таринские спецслужбы не нашли. Не высовываться. Вероятно, придётся давать показания. Я не знаю, по какой схеме тебя освободят, но юристы что-нибудь придумают. Самое важное — не попасться никому, понимаешь?
Я-то понимаю, но как смогу "пересиживать", пока ты тут пашешь?
— Конечно, — говорю. — А ты? Обязательно все полгода отбывать? Я имею в виду… по-моему, к тебе очень уж приглядываются. Все эти происшествия… не похожи на случайности.
— Антер, не знаю, когда меня будут выводить, но скорее всего через… лучше тебе Чара потом расскажет. Я сама не решаю, да и пока есть возможность… работаю, в общем.
— Как тебя угораздило в такое ввязаться? — бормочу, тут же вспоминаю, что она просила ничего не спрашивать. Но как же это сложно, хочется знать о ней всё!
Тали смотрит пару минут, уже собираюсь сказать, что вопрос риторический — но вдруг пожимает плечами, отвечает:
— У меня отец там работал. Мы с мамой до поры до времени не знали. Мне было двенадцать, когда… узнали. Видимо, он где-то "засветился", и те, кому не надо, выяснили о его семье. О нас то есть. С самого моего детства он со мной занимался, всесторонне готовил — никак не могла понять, для чего. Вот тогда и поняла. В общем, повезло нам, всё окончилось хорошо, и отец потом несколько лет жил с нами без всяких заданий. Думаю, уже тогда ко мне стали присматриваться. Не знаю, как это точно происходит, в определённый момент на тебя "выходят" определённые люди. Папа никогда не хотел, чтобы я была в это втянута, но считал, что некоторые умения будут не лишними. А потом он исчез. Пропал без вести, как нам сказали. Правды я не знаю и, наверное, уже не узнаю. Тогда на меня и "вышли". Поначалу мечтала его найти, вот и согласилась, а потом… Хочется верить, что моя работа хоть кому-то приносит пользу. Это удивительное ощущение.
Сжимаю её в руках и, кажется, боюсь вдохнуть. Конечно, Тали вроде бы не рассказывает ничего такого, что могло бы навредить ей или организации, даже наоборот, словно каждое слово взвешивает — но с другой стороны, по-моему, впервые настолько откровенна со мной. Те истории из детства, возможно, и были настоящими, но совсем далёкими. А сейчас она будто бы впускает меня в свою жизнь, частью которой я становлюсь. И очень хочется верить, что Тали не работала бы на бездушных подонков, либо поддерживающих определённую сторону, перешагивая все остальные, либо просто выбирающих, кто больше заплатит. По крайней мере, ведь она сама верит в то, что делает!
Не представляю, как смогу отпускать тебя на задания. С трудом заставляю себя промолчать — ни к чему сейчас тревожить Тали такими разговорами. А там… главное, отсюда выбраться. Таринский опыт, конечно, для агента бесценный, но, по-моему, для тебя слишком тяжёлый. И не хотелось бы, чтобы за моими детьми наблюдали "определённые люди". Только это я уже, наверное, слишком далеко замечтался.
— Тебе же будет положен отпуск? — спрашиваю.
— Конечно! — смеётся. — Ещё и за свой счёт возьму, полгода отгуляю, не меньше! Для равновесия.
— А я твоему равновесию не помешаю? — интересуюсь, даже волнение вдруг накатывает.
— Антер, — вздыхает, кладёт голову на плечо. — Какое же без тебя равновесие?
Тамалия
Просыпаюсь от визга. Не то, чтобы пугающего, но неприятного. Вскакиваю в пеньюар, слетаю по лестнице. Лерка в одних шортах и бюстгальтере носится по гостиной, размахивая футболкой.
— У вас тут что-то страшное летает, — жалуется.
— Страшное? — удивляюсь. Тарин в этом плане адаптирован, а наше новое поле вообще не пропускает никаких насекомых. Лерка бросает на меня такой взгляд, что замолкаю. Чёрт!
— Одно я прибила, — машет рукой, вижу на полу остатки чего-то мелкого, едва заметного.
— Сейчас, — отвечаю, оборачиваюсь к лестнице. На ней стоит Антер, посмеивается. — Что смеёшься? — изрекаю недовольно. — Уборочного робота доставай!
— Простите, госпожа, — включается моментально.
Лерка наконец-то пикирует с дивана на стену и с победным воплем припечатывает не то муху, не то осу. Жаль, мой микросетевик в сейфе. Похоже, расставаться с ним теперь будет нельзя. Подхожу, рассматриваю. Лерка хватает за локоть, отстукивает пальцами.
"Обнаружила двух, больше не видно".
"Охрана не сработала", — отвечаю.
Лерка ещё какое-то время оглядывается, видимо, просматривает пространство через микросетевик. Антер запускает уборочного робота, идёт к комбайну. Лерка заглядывает в гостевую ванную, затаскивает меня туда же, не включая свет — чувствую, как в руку ложится микросетевик. "Подключись, — передаёт. — Заодно обновления загрузишь."
Вслух ругается по поводу света, приходится подыграть и тоже возмутиться забарахлившему выключателю. Тем временем надеваю её прибор, зажигаю таки лампу, выхожу. Лерка продолжает оглядывать углы ванной. Подключаюсь к домашней сети, загружаю обновления, запускаю проверку контуров. Похоже, к Леркиному приезду неплохо подготовились. Келлина защита безмолвствует, и я скорее склонилась бы к мысли, что проникновение санкционировано, чем что она не в курсе.
Уборочный робот делает отчёт в микросетевик, заодно подстраивая параметры. Передаёт данные садовым роботам — там сложнее всего насекомых отлавливать. Проверяю спальни.
— Чисто, — сообщаю. Отдаю прибор успевшей надеть новую футболку Лерке. — Как ты вообще обнаружила? Как они пролезли?
— Ты бы не снимала свой, может, тоже обнаружила бы, — бурчит.
— До сих пор защита справлялась, — говорю. — Тебе-то всего пять дней походить, а у меня уже всё чешется от него. Раздражает.
— Не должен вроде, — отвечает с улыбкой. Может, и не должен, а я вообще не люблю ничего на лице, даже крем. — Из сада пролезть пыталось. Дождь ночью прошёл, у вас, наверное, поле запрограммировано отключаться.
— Защита-то не отключается. До сих пор не пропускала.
Лерка прикладывает к лицу почти невидимый микросетевик, который моментально впитывается в кожу. Похоже, на всякий случай ещё раз проверят дом, и только после этого объясняет:
— Наши вплотную следят за Мантиро. Подозреваю, последние обновления связаны с негласным проникновением в её жильё или устройства, мне их буквально перед отлётом загрузили. Видимо, сюда к нам запустили новейшие таринские разработки, возможно, твой сетевик тоже не обнаружил бы. Мой, и то слабо среагировал, выдал десятипроцентную вероятность. Но хоть разбудил. А защиту, похоже, смогли пройти.