Стеклянное Рождество. Часть 1. Затянувшийся Сочельник (СИ)

— Не так! — коротко произнёс он. Палач тряхнул головой.
— Чего ты от меня хочешь, в конце-то концов? — возмутился он. — Чтобы я сказал, что это мифический «второй шанс», данный самой судьбой? Так Тихе отсюда далеко, она на нас своего внимания не обращает…
Светлов мягко улыбнулся и надел очки.
— У тебя всё, друг мой, или, возвращаясь к началу нашей беседы, тебе действительно предоставить справку о состоянии моей психики?
Начальник «Тройки» обалдело воззрился на сидевшее за столом существо. Палач работал в Агентстве бездну лет, и всё же Александр Евгениевич не уставал удивлять даже его.
— Ты это серьёзно? — прошептал он.
— Прости, по этому поводу я не могу предоставить тебе официального документа, — пожал плечами Светлов. — Но когда рациональные и нерациональные теории заходят в тупик, остаются невозможные. Ты и сам это знаешь и регулярно повторяешь оперативному составу, как младшему, так и старшему.
— Но ведь…
— Ты пришёл сюда не за объяснениями, — ровным тоном оборвал его Александр. — Ты пришёл убедиться, что тебе не померещилось, что Нуарейн действительно как две капли воды похожа на Кассандру, за исключением тона кожи и цвета волос. И что у тебя есть шанс если не вернуть прошлое, то хотя бы искупить его. Для себя, потому что моё отношение к той истории ты знаешь. Равно как и мнение прочих оставшихся в живых свидетелей. Так вот, я тебе подтверждаю: да. Во всех смыслах. Не веришь мне — найди Тень. Она сейчас в некотором роде куратор нашей новенькой. Она скажет тебе то же самое, если тебе угодно, по-итальянски, щедро используя нецензурные выражения на сицилийском диалекте.
Светлов был весел и зол, такого за ним не наблюдалось уже довольно давно. Палач ещё раз попытался взять беседу под контроль.
— Но я…
— А через полгода, когда Нуарейн закончит стажировку в Первом отделе, она перейдёт под твоё покровительство. — Александр, казалось, даже не заметил попытки Палача заговорить. — Ещё на полгода. И к этому времени ты уже должен понимать, что и как ты будешь делать, moncher [7]. Опять же, если угодно, могу отправить тебя в командировку на твою любимую Сицилию на пару месяцев, для восстановления душевного равновесия и мыслительной деятельности. Угодно?
— Нет, я не…
— А если нет, то говори уже своё «да, comandante» и избавь, наконец, меня от своего присутствия. Благодаря затянувшейся истерике Воина, у нас дел невпроворот. Он считает, что превратился в «Идеального Начальника Отдела», а на самом деле, мне приходится закрывать за ним те дырки, которые раньше он ликвидировал универсальным движением брови.
— Да, comandante, — пряча улыбку, произнёс Палач. — Ещё один только вопрос. По делу, — торопливо добавил он, глядя, как Светлов начинает угрожающе подниматься из-за стола.
— Слушаю тебя, — выдохнул Александр Евгениевич, опускаясь на место. «Калька личности», снятая второпях с Воина, оказалась очень своевольной и регулярно давала о себе знать. В данном случае момент оказался подходящим, но про себя Светлов принял жёсткое решение не допускать более подобных срывов.
— Воин переслал мне свои умозаключения по поводу Ольхи. И передал часть дел по «Троице». Ты согласен с подобным курсом развития событий?
— Это два вопроса, — усмехнулся Александр. — Вкратце: «Троица» полностью на вас с Воином. Мне требуются только отчёты. Если разработка проекта будет продвигаться в неподобающем направлении, вас известят.
— Хорошо, а Ольха?
— Прости, но по этому поводу я скажу своё слово последним. Точнее, самым последним будет Его Высочество, но прежде я хотел узнать мнение оставшихся глав отделов.
— Ты готов выслушать меня сейчас по этому поводу?
Светлов чуть поморщился, посмотрел на часы, затем нажал кнопку селектора.
— Мэрионн, сдвиньте моё расписание на сорок минут вперёд, будьте добры. Встречу с Пахарем перенесите на завтра.
— Да, Александр Евгениевич, — отозвалась бессменный секретарь Агентства. Специалист по связям с общественностью отключил связь и сплёл пальцы в замок.
— Слушаю тебя.
— Предложенное Воином — практически беспрецедентный случай, — Палач встал и прошёлся по кабинету. — Беспрецедентный по современным меркам Агентства. В нашей беседе уже дважды упоминалось о сроках, которые мы с тобой провели в стенах нашей организации. И я хочу напомнить тебе, что в своё время подобная практика не являлась чем-то сверхъестественным. Особенно, если внешность агента не соответствовала общепринятым нормам.
— Крит, — кивнул Светлов.
— Хотя бы, — согласился Палач. — Быкоглавого отправили туда на второй… третий месяц? И, согласись, он неплохо справлялся.
— «Неплохо» — не то слово, — Александр улыбнулся. — Лучший вербовщик, практически всех времён.
— Так вот, я считаю выкладки Воина абсолютно верными. Более того, готов подписаться под каждым словом. Мальчик может устроить нам массу проблем, а отправлять его в саркофаг считаю нецелесообразным. Жрица против? — без перехода задал вопрос начальник «Тройки».
— Естественно, — Светлов покачал головой. — Не первая её ошибка и, боюсь, не последняя. Но это тема для иной беседы.
— По твоим словам я понимаю, что ты поддерживаешь инициативу?
— Верно, друг мой. И, поскольку я освободил некоторое количество времени, предлагаю сразу обсудить, каким образом мы подадим информацию отделам в Геленджике, и прочие мелочи.
* * *
Совещание с привлечением прочих глав отделов и Птахи, как устроительницы прямого телемоста с начальством геленджикского отделения, не было чересчур продолжительным. Всего через полчаса Александр Евгениевич мог вновь насладиться пустотой и порядком своего кабинета. Тем не менее, незамедлительно перейти к текущим делам, у него вновь не вышло. Что-то мешало.
Несколько долгих десятков секунд Светлов сидел, глядя на письменный прибор, пытаясь понять, что именно не даёт ему приняться за рассмотрение скопившихся документов. Внезапное осознание того, что его руки дрожат и неспособны удержать даже спичку, не говоря о ручке, ударило, как молот. Александр с недоумением воззрился на собственные пальцы и увидел, как они содрогаются против его воли, выписывая кончиками невероятные кривые.
— Не может… — начал он вслух, и дыхание перехватило, будто от пинка в диафрагму. Мир померк. Багрово-зелёная пелена встала перед глазами, такое простое и естественное действие, как дыхание, сделалось чем-то неподъёмным и почти невозможным. Усилием воли Светлов заставил своё тело действовать, нажал кнопку на селекторе и неверными движениями набрал несколько цифр. По памяти, потому что зрение отказало окончательно.
— Слушаю вас, Александр Евгениевич, — раздался голос Жрицы. В сознании второго лица Агентства этот звук распался на составляющие его сине-серебряные иглы и начал немилосердно жалить где-то в районе затылка.
— Будьте добры, Жрица, зайдите ко мне, — произнёс Светлов, стараясь, чтобы слова его звучали естественно. В этот момент ему представилась марионетка, пытающаяся удержать на ниточках саму себя. Образ плыл, пересекаясь с иными видениями, а потому был несколько апокалиптичен.
— Я сейчас работаю над…
Светлов оборвал её, краем сознания понимая, что если в кабинете главы Первого отдела есть кто-то посторонний, разговоров будет на сорок лет вперёд:
— Немедленно, Жрица. Вы мне необходимы.
Повисла короткая пауза, после чего женщина по-военному ответила: «Есть», — и отключила связь.
Александр откинулся на спинку кресла, пытаясь собрать остатки сил в кулак. Под плотно сомкнутыми веками события древности смешивались с собственными мыслями и предположениями. Перед картинами, возникшими в результате этого процесса, спасовал бы даже Босх. Но хуже этого изображения был звук. Точнее, голоса.
— Я ухожу, друг мой. Так было предопределено. Я так устал…
— Это моя семья, брахман! Это мои племянники. Мои силы…