Со второго взгляда (ЛП)

- О, сейчас я миссис Джонс, но зови меня Лиззи, лапушка, как и все. В любом случае, я никогда не была миссис Флетчер, и я не буду об этом говорить, если ты не будешь! Ты не против, если я буду звать тебя Ларри? Так тебя называет мой Алан. Когда он приезжает, то говорит только о тебе - не то чтобы это часто случалось, хм, но я всегда знаю, когда у него появляется новый парень! - мама засмеялась. - Алан рассказал мне, что ты работаешь в университете, Ларри. Учителем. Мой дедушка был учителем, в то время, конечно же, все было по-другому. Учителей уважали мало, и дети доставали их, зная об этом, - мама прищурилась. - Твои студенты уважают тебя, Ларри?
- Э-э, да, полагаю, что уважают. Ну, вы понимаете, - Ларри выглядел немного дерганным.
- Я рада это слышать, лапушка. Ну, так мы пойдем и выпьем по чашке чая или будем стоять и болтать здесь весь обед? Не знаю, как вы, а я умираю от жажды, как говорила моя бабуля!
Мы пили чай в баре. Нам пришлось пройти через круглую комнату с самыми огромными люстрами, которые я видел.
- Я рада, что нам не надо сидеть под ними! - сказала мама. - Я видела «Призрак оперы» и знаю, что эти штуки небезопасны! - она ткнула локтем Ларри под ребра, он споткнулся и чуть не рухнул на столик. Наверное, мне стоило предупредить его о том, что она все время так делает. - Опс! Прости, лапушка! Иногда я не рассчитываю силу!
Ларри рассмеялся: значит, с ним все было хорошо.
- Ну, во всяком случае, теперь мне понятно, откуда у Ала такое впечатляющее телосложение, - сказал он, тем своим мягким голосом, который использует, когда хочет понравиться кому-нибудь. Он потер свой живот, но я не думаю, что ему было действительно больно.
- Ты так считаешь? В этом мальчике нет ничего от меня. Совсем ничегошеньки. Когда акушерка подала мне его, я сказала: «Заберите, я просила кого-нибудь поменьше!» А она ответила: «Извини, лапушка, распродажа уже закончилась!» - и протянула мне чертового слона! Он был ужасно большим. Будь моя воля, я бы еще недели три посидела на обезболивающих. Хотя он был копией своего отца, благослови его бог.
- Ал никогда не рассказывал о своем отце, - сказал Ларри, с любопытством глядя на маму.
- Он был боксером. Он только что вышел, отмотав срок за нанесение тяжких телесных, когда мы познакомились в баре. Тогда я была официанткой. Он сломал носы нескольким полицейским… Я вас умоляю! Ведь стоило бы догадаться? Парень, избивающий копов, не тот человек, с которым хочется всегда быть рядом. У бедолаги не было даже пары извилин в голове.
- Мам, - сказал я, потому что мне не нравилось, когда она так говорила о папе.
Она обняла меня, и мне стало лучше.
- Но, как я говорю, сердце у него было на месте. Он всегда навещал тебя в день рождения, если не забывал, правда, лапушка? И давал мне деньги и вещи, когда они у него были, не часто, но усилия даром не пропали, да? Ну, где мы сядем? Вы, двое влюбленных птенчиков, идите на диванчик. Можете обниматься и не обращать на меня внимания!
- Мам, - сказал я, потому как мне показалось немного странно обниматься с Ларри у всех на виду. Это глупо, потому что я чертовски горжусь им… В смысле, он из тех, кому не подобает находиться в обществе таких, как я. Наверное, я просто немного стесняюсь. Короче, мы сели на диван, но чуть отодвинулись друг от друга, а мама заняла стул с другой стороны стола.
- Так, где же он сейчас? – спросил Ларри. – Ал?
Я рассматривал окна, с разноцветными стеклами, как в церкви. Но разноцветным был только маленький круглый кусочек в середине, а не целиком окно, и я думал, как же они красят стекло и смогу ли я сделать так же. Мне надо было подумать о том, что имел в виду Ларри.
Хотя мама и так поняла.
- Папа Алана? Да бог его знает. Я не видела его уже много лет.
- Да? А как же племянники и племянницы Ала? Разве ему не хочется общаться со своими внуками?
- О, дети Лорен не имеют к нему отношения. С ее отцом мы познакомились и поженились, когда Алан был еще маленьким. Теперь их отец живет в Лондоне – считает, что там больше денег. Работает водопроводчиком. Хорошо поработал над моими трубами, не правда ли? – мама с Ларри рассмеялись. – Ленивый мерзавец, но, по крайней мере, всегда вовремя присылал детское пособие. Ну, мы так и будем о грустном или все-таки попьем чая с тортиком?
- Ой, я надеялся, что мы плотно пообедаем, если вы не против? – вежливо сказал Ларри. – Уверен, что Ал нам поможет, если мы сами не справимся с едой.
- Чертовски верно! Ведь это же ты съедал все в доме и его окрестностях, да, лапушка? Клянусь, в день, когда он уехал, в «Теско» половина продавцов остались без работы!
У нас были сэндвичи размером с палец, дорогие пирожные и булочки с джемом и сливками. Мама сказала, что она еще неделю не сможет есть после этого, а я все еще был немного голодный. Не знаю, что делают со всеми этими корочками от сэндвичей. Может, кидают птицам, когда все посетители уходят домой. Очень надеюсь. Это же стыдно просто выкидывать их.
А потом мама, Ларри и я пешком прогулялись по парку Мидсаммер. Там по-настоящему красиво, все эти деревья, река и все такое. Дети, играющие в футбол и фрисби со своими отцами.
- Ты что-то притих, - сказал Ларри мне. - Значит, о чем-то задумался.
Думаю, что я тихий большую часть времени, но это не значит, что я ни о чем не думаю. Но сейчас был именно такой момент.
- Сюда меня приводил папа, когда приезжал меня навестить, - сказал я. - Обычно мы гоняли тут мяч, пока мама возилась с Лорен.
- За этой маленькой мадам требовался глаз да глаз, - сказала мама. - Я была рада избавиться от одного из вас хотя бы на денек! - она ткнула меня локтем в бок, но я к этому привык, поэтому мне не было больно. - О, ты не доставлял неприятностей, лапушка. Ты же был счастлив со своими карандашами и кисточками? Кое-какие картинки были совсем неплохи.
- Я видел некоторые из полотен Ала и считаю, они очень хорошие, - сказал Ларри. - Вообще-то у меня есть друг, он владеет галереей недалеко отсюда, и я хочу попросить его взглянуть на них.
- Не может быть! - мама даже остановилась, так она была удивлена. - Да иди ты!
Ларри улыбнулся ей.
- О, Ал - это не просто хорошенькая мордашка, - и остановился, потому как мама снова воткнула локоть ему в ребра.
- Не просто хорошенькая мордашка? Боже, ты меня убил, Ларри, правда! - мама смеялась, будто это была самая смешная шутка. - Адская сковорода, кажется я описалась. Не просто хорошенькая мордашка! Ты же знаешь, сладкий, что я тебя люблю? Но боже, никогда не забуду момент, когда Хлоя - дочь Лорен – спросила, не огр ли ты, как Шрек!
Я засмеялся тоже, потому что помнил этот момент. А Ларри не смеялся. Он потирал свой бок. Он что-то пробурчал, но я не расслышал.
Кажется, после этого Ларри больше не хотел разговаривать с моей мамой. Когда он прощался с ней, она сказала:
- Так вот, Ларри, похоже, ты хороший парень и все такое, поэтому я честно тебя предупреждаю: если ты обидишь моего мальчика, то тебе лучше не покупать ничего в «Сайнсбери». Если, конечно, не хочешь обнаружить крысиный яд в овощах или фруктах.
Я заволновался, что Ларри разозлится на маму, но он, похоже, наоборот развеселился.
Той ночью, когда мы лежали в постели, прижавшись друг к другу, Ларри спросил у меня:
- Ты скучаешь по отцу?
Я кивнул. А потом вспомнил, что темно и Ларри мог не увидеть этого. В смысле, наверное, он почувствовал мое движение, потому что его голова лежала у меня на груди, но скорее всего не понял «да» это или «нет». Поэтому я сказал:
- Да.
- Когда ты последний раз виделся с ним? - его дыхание щекотно пошевелило волосы у меня на груди.
- Когда мне было тринадцать. Я показал ему мои картины, и он чертовски мной гордился. Он научил меня нескольким боксерским приемам и сказал, что приедет повидаться на мой следующий день рождения, но больше так и не приехал. Мама решила, что должно быть он снова сел в тюрьму.