Со второго взгляда (ЛП)

- Что? Погоди минутку, - она замолчала ненадолго, пока ехала по кольцу. – Кажется, ты меня неправильно понял.
Я кивнул, потому что у меня так всегда с людьми получается.
- Согласна, сначала я думала, что это не очень хорошая идея – ты и Лоуренс. Но… Слушай, мне кажется, ты делаешь его счастливым. И он точно не счастлив сейчас. И ты, кажется, тоже.
Я нахмурился. Это значит, что она думает, что мы расстались? И если расстались, как так получилось, что я не в курсе? Потом я решил, что лучше подожду, пока не увижусь с Ларри. Он хорошо умеет объяснять. И он точно знает, расстались мы или нет.
Алисия припарковалась у большого богатого дома с посыпаной гравием дорожкой, который захрустел под шинами. Мы вышли из машины, и она позвонила в дверь. Я удивился, почему у нее нет ключа, если это дом ее мамы и папы, но спрашивать не хотелось. Звонок был старомодный, такой, где надо потянуть за цепочку. Немного похож на старый унитаз. Хотя звук издавал приятный.
Мы подождали, а потом мама Ларри открыла дверь. Как только она увидела нас, лицо у нее стало кислым.
- Алисия, во имя всех святых, что ты здесь делаешь с этим?
Алисия снова выставила подбородок.
- Мы приехали, чтобы увидеть Ларри, - сказала она, а я засмеялся, потому что она назвала его Ларри.
На секунду мне показалось, что мама Ларри собирается захлопнуть дверь, поэтому я сунул в проем ногу, как научила меня моя мама. Одно время у нее не было работы, и она продавала каталог Беттервэйр, там и узнала все эти приемчики. Мама Ларри взглянула на мою ногу, потом фыркнула и впустила нас в дом.
- Сюда, - сказала Алисия. Она схватила меня за руку и провела через прихожую в гостиную. Там было очень красиво - большой старый камин и огромные окна с видом на сад.
Ларри, сидящий на диване, выглядел грустным. На нем была одежда, которую я раньше не видел и которая ему не шла. Наверное, он оставил ее у мамы, когда переехал. Он взглянул на нас, когда мы вошли. А потом посмотрел снова и вытаращил глаза.
- Господи, Ал, что с тобой случилось?
Я пожал плечами.
- Да все норм. Просто немного подрался.
Папа Ларри читал газету. Он только разок взглянул на нас, а потом шумно встряхнул газету и снова вернулся к чтению.
- Так, - сказала Алисия. - Лоуренс, думаю, ты задолжал Алу извинения.
Ларри стал ярко красным.
- Что? Я?
- Тебе не приходило в голову поинтересоваться, что происходит?
Я немного запутался и поэтому спросил:
- А что происходит?
Алисия улыбнулась мне.
- Ничего, Ал. В том-то все и дело.
Ларри поднялся с дивана.
- Так… Между тобой и Реном… Ничего не было? - лицо у него было напряженным.
Мне хотелось взять его за руку или обнять, но я не был уверен, что он мне разрешит, и мне не хотелось узнавать наверняка.
- Я просто его рисовал. Он попытался, но я сказал ему, что у меня есть ты.
- Я видел вас… Вы выглядели, будто вы… - Ларри посмотрел на своего папу и не договорил, хотя его папа не отрывался от своей газеты. Я нахмурился, потому что изо всех сил старался понять, что он подумал про нас с Реном, но тут он сказал:
- И ты тогда целовался с ним, - лицо у него стало такое, будто он сейчас заплачет, и мне стало совсем плохо, потому что это была моя вина.
- Я сказал ему отвалить. Ты это пропустил. Я не хотел целоваться с Реном, - я хотел Ларри. – Мне жаль, что поцеловал его, - сказал я, и мой голос стал немного странным.
- То есть… ты никогда… - Ларри взглянул на своего папу, но тот по-прежнему читал газету. Хотя мне показалось, что он уже давно не переворачивал страницу. Наверное, там была очень интересная статья. - Ты никогда не… Ничего не делал больше с Реном?
Я понял, что он говорит не о рисовании.
- Зачем мне это надо, если у меня есть ты?
А потом я заволновался, потому что не был уверен, есть у меня все еще Ларри или нет.
- Зачем? - брови у Ларри задрались очень высоко. Он посмотрел на сестру, на папу с его газетой, на маму, с кислым лицом смотрящую на нас. - Я думаю… Я думаю, нам лучше поехать домой.
Я снова улыбнулся, потому что Ларри дома со мной - это все, что я когда-либо хотел.
- Лоуренс? - сказала его мама, все вздрогнули. - Надеюсь, ты не собираешься просто поверить ему на слово?
Ларри выставил подбородок. И из-за этого стал еще больше похож на сестру.
- Собираюсь, потому что верю, что Ал не лжет мне.
Она издала такой смешной недовольный звук.
Ларри взглянул на меня.
- Ал, ты когда-нибудь врал мне?
Я задумался.
- Один раз ты приготовил карри со свежими специями и прочим и спросил, нравится ли мне, и я сказал «да». Но ты догадался, потому что сказал: «Ты же врешь, да? Гадость получилась?». А потом попробовал сам и сказал: «О, боже, это ужасно!» и вместо карри мы заказали еду из ресторана.
К тому времени, как я закончил говорить, Ларри улыбался и, повернувшись к маме, сказал:
- Вот видишь? Я всегда знаю, когда Ал говорит мне правду.
Его мама фыркнула.
- Найджел? Ты не хочешь ничего сказать?
Папа Ларри опустил газету.
- Это его могила. Пусть сам ее копает, - и снова схватился за газету.
Мне не показалось это милым, но Ларри немного натянуто улыбнулся и сказал:
- Отлично. Вы приглашены на похороны, - а потом взял меня за руку и добавил: - Поехали домой.
Надев в прихожей ботинки, он взглянул на меня без улыбки и сказал:
- Ал, мне очень жаль, что я усомнился в тебе. Тебе было очень больно?
Я пожал плечами.
- Неа. Меня били и посильнее, - сказал я, поскольку так и было. - Хотя мне, наверное, впаяют нарушение порядка по пьяни.
- Не беспокойся, - сказала Алисия. - У тебя есть отличный адвокат.
Ларри вез нас домой, а я всю дорогу держал свою руку на его ноге, и он ее не сбрасывал, а когда мы ехали по прямой и ему не надо было переключать скорости, он клал сверху свою руку. Когда мы вернулись домой, я не мог дождаться, чтобы прижаться к нему, и наконец, закрыв за нами дверь, я толкнул его к стене, сунул руки ему под рубашку и поцеловал. Ларри даже не пытался оттолкнуть меня - он целовал меня в ответ. Это было не просто хорошо, это было охренительно фантастично.
Мы целовались до тех пор, пока чуть не задохнулись. Тогда я уткнулся лбом в стену над головой Ларри, а он зарылся носом мне в грудь. Потом он поднял на меня глаза.
- Я вел себя как идиот.
- Это ничего, - сказал я. - Ты все равно умнее меня.
Ларри засмеялся, и мы снова целовались, я расстегнул его брюки, а свои штаны стянул вниз и сказал:
- О, боже, как мне этого не хватало.
Он вдруг стал серьезным и погладил синяки на моем лице.
- Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь для этого?
- Понадобится больше, чем несколько синяков, чтобы остановить меня, - сказал я, а он улыбнулся. Мне хотелось трахать его, сосать его и делать все это одновременно, но я не мог ждать так долго, так что сгреб оба наших члена и сжал их в ладони.
Ларри резко выдохнул и сказал:
- Не здесь! - он схватил меня за руку и поволок в гостиную. - Ты можешь себе представить, как я возненавидел этот диван за то время, пока ты спал на нем?
- Нет, - сказал я, потому как подумал, что кому надо ненавидеть диван, так это мне. Ведь только у меня затекала шея.
- Ну что ж, я это исправлю.
Он завалился на диван в расстегнутых брюках, его член выскочил наружу и выглядел так чертовски красиво, что мне захотелось нарисовать его вот таким. Но я подумал, что Ларри, наверное, охотнее занялся бы кое-чем другим. Так что я присел возле дивана и взял его член в рот. Ларри застонал и вздрогнул всем телом, будто не мог себя удержать. Я люблю, когда Ларри не может себя контролировать. Я скользил губами вверх по его члену, все время посасывая, пока не выпустил его с чмоканьем. Потом облизал его сверху вниз по всей длине, подразнил местечко под головкой, отчего он всегда сходит с ума. Ларри тяжело дышал, стонал и бормотал всякое, типа: «О, боже, о, боже, о, боже!». Я решил, что ему нравится.